Дебора Диксон - Ты - мой спаситель

Так или иначе он выяснит, что скрывает эта хрупкая женщина.

Выражение его лица смягчилось, и он ответил ей такой же неуверенной улыбкой.

— Похоже, мы плохо начали, мисс Сент-Джон.

— Не стоит извиняться. Я — не стану, и зовите меня Мэгги. Этот день идеально подходит для плохого начала каких угодно дел. Можете мне поверить.

— Я не из доверчивых.

— Это видно. — Она облокотилась на спинку кровати и запустила пальцы в волосы, которые выглядели так, словно их подстригли газонокосилкой.

Распадаясь посередине головы, они торчали во все стороны. В сочетании с полными губами эти всклокоченные волосы создавали впечатление, что она только что вовсю целовалась — и готова продолжить это занятие. Пухлая нижняя губка и выражение уязвимости в глазах создавали опасную комбинацию.

Ему захотелось попробовать на вкус первое и не вдаваться во второе. К счастью, ему не приходится решать, знакомиться ли с ней поближе. Ее роль в этом деле относила ее к категории «смотри-но-не-трогай». Бесполый комбинезон тоже помогал.

Выудив маленький блокнот из заднего кармана, Бо сказал:

— Это займет всего несколько минут. Обычные вопросы.

— Послушайте, я ничего не знаю о пожаре. Открыла дверь. Увидела пламя. Я никого не видела. Ничего не слышала. И ничего не делала.

Он поднял брови.

— Никто вас ни в чем не обвиняет.

Непроизнесенное слово «пока» повисло в воздухе, словно меч над головой Мэгги. «Просто отвечай на его вопросы, — сказала она себе, когда комната начала вызывать у нее приступ клаустрофобии. — Просто ответь этому человеку и заставь его убраться отсюда».

Казалось, он занимает слишком много места, отнимает слишком много воздуха, необходимого ей для дыхания. Она привыкла к тому, что врачи относятся к ней покровительственно, привыкла к тому, что интерны смотрят на нее с вожделением, и давно уже научилась отшивать пьяных приставал на вечеринках. Мэгги чувствовала, что может с ними справиться. Но насчет Грейсона она не питала подобных иллюзий. Вопрос о победе здесь не стоял. С ним вопрос стоял о выживании.

От него волнами распространялось напряжение. Нельзя было делать ошибочных шагов. Он был настоящим противником. Вот уж что ей сегодня было совершенно не нужно.

— Что вы хотите знать? — спросила Мэгги.

— Для начала полное имя.

Мэгги заколебалась, но потом четко выговорила:

— Мэри Магдалена Сент-Джон.

Он поднял взгляд от блокнота, но ничего не сказал. Это произошло впервые. Обычно ее имя вызывало по крайней мере одну шуточку. Затем он быстро записал ее адрес, телефон, должность на этаже и стаж работы в больнице.

— Итак, вы сказали, что никого не видели, но не сообщили, как сами оказались в том коридоре.

— Мне нужно было разобраться с перепутанными карточками. Отделение «Скорой помощи» послало к нам на этаж карточку покойника вместе с живым пациентом, а карточку живого пациента отправило в морг. Я как раз шла, чтобы их поменять, когда учуяла запах дыма.

— Эта дверь обычно заперта?

— Никогда.

— Кто еще имеет доступ в тот коридор?

Мэгги рассмеялась и обхватила себя руками.

— Кто угодно. Весь Батон-Руж. Есть миллион способов пробраться в больницу и выйти из нее. Хотя большинство людей мечтает как раз выбраться отсюда.

— А вы?

Вопрос был настолько неожиданным, что она ответила правдиво:

— Да. Иногда. Но мне не хочется работать с теми пациентами, которых мы лечим в отделении «Скорой помощи». Я стала медсестрой не для того, чтобы раздавать аспирин.

Грейсон перестал записывать, посмотрел в свой блокнот и затем поднял на нее глаза.

— Вы работаете не в приемном отделении. Какое вам дело до того, какие там пациенты?

Мэгги осознала свою ошибку. Если она ему не скажет, скажут другие.

— Я до прошлой недели работала в приемном отделении. Я… перевелась.

— Перевелась?

Она видела перед собой петлю, но у нее не оставалось иного выбора, как только сунуть в нее голову. Он ищет мотив, и она ему дает прекрасный мотив. Собирается выставить себя недовольной служащей, пытающейся отомстить придирчивому работодателю.

— Собственно, меня перевели.

— Перевели?

— Да. Я не согласилась с тем, куда доктор Тибодо положил свои руки. К несчастью, в тот момент у меня в руке был скальпель.

2

Бо выпрямился, внезапно насторожившись. Отвел от нее взгляд и быстро оглядел комнату в поисках острых предметов. Ему ничто не угрожает. По крайней мере, физически. Риск, связанный с Мэгги Сент-Джон, в другом: она может запудрить ему мозги своей кажущейся ранимостью и заставить найти оправдание ее поведению.

Только в данный момент она не выглядела ни ранимой, ни нуждающейся в оправданиях.

Бо попытался совместить ту испуганную женщину, которую раньше видел сжавшейся в комок, с непреклонной блондинкой, сидящей перед ним сейчас. Он не ожидал встретить ни ту, ни другую. Одна решала конфликты с помощью скальпеля, а другая, казалось, боялась собственной тени.

Нельзя сказать, чтобы его ожидания имели значение для дела. На основании ее близости к очагу пожара он считал ее основной подозреваемой. В его задачу не входило понять ее; Бо должен был или арестовать, или снять с нее подозрения. Все так просто. Только он сомневался, чтобы с Мэгги Сент-Джон хоть что-то было просто. Во всяком случае, его реакция на нее простой не была.

Еще раз оглядев ее, Бо поискал какие-либо признаки того, что она сожалеет об инциденте с Тибодо. Но вместо того чтобы опустить глаза, она вздернула подбородок и вызывающе ответила на его пристальный взгляд. Бо преисполнился уверенности в том, что похотливый доктор Тибодо не слишком умен. Он несомненно выбрал для шуток не ту женщину.

Изображая изумленного «доброго копа», он шагнул к ней и спросил:

— И как же поживает этот славный доктор? — таким легкомысленным тоном, будто говорил о погоде.

Ее подбородок слегка опустился, казалось, из нее выпустили воздух, словно она испытала облегчение, что ей не придется выслушивать еще одну лекцию, вести еще одну битву, защищаться еще раз, после многочисленных оборонных боев. Бо задал себе вопрос, сражается ли Мэгги по привычке и сколько сражений она выиграла за все эти годы. «Вероятно, больше, чем проиграла», — решил он.

— Тибодо не разрезан на кусочки, если вы это пытаетесь выяснить. Я и не собиралась его трогать. — Сожаление наконец просочилось в ее голосе, и настороженность еще немного уменьшилась. — Я даже не осознавала, что держу что-то в руке, пока он не начал пятиться. Сперва я подумала, что мой искренний гнев наконец-то проник в его толстый череп. Затем увидела, что подкрепляю каждое утверждение взмахом скальпеля.