Томас Кэрри - Мезальянс

Он помолчал, потом смущенно, как-то даже горестно улыбнулся.

– Если бы думал, что будет какой-то прок, то да, конечно. Только я точно знаю, что ничего из этого не выйдет. Не обращай внимания, Синди, у тебя достаточно своих проблем, чтобы беспокоиться еще и обо мне. Отдыхай, наслаждайся уик-эндом. А я повезу ребят к моей ненаглядной, которая даже на порог отказывается меня пустить...

Под впечатлением этого невеселого разговора и уступая внутреннему беспокойству, Синтия решилась позвонить мистеру Кормаксу. Услышанный ею в трубке голос был таким хриплым, что стало очевидно: со вчерашнего дня ему стало не лучше, а даже хуже.

– Доброе утро, – произнесла она, – это Синтия Стэджерфорд.

– Кто?

Она моментально почувствовала раздражение.

– Ваша кухарка, мистер Кормакс. Хотела узнать, как ваше самочувствие сегодня.

– А... – Он помолчал. – Если честно, то просто ужасно.

– Вы что-нибудь ели?

Пулеметная очередь кашля разорвала телефонную трубку.

– Нет, – сумел в промежутках выдавить Реджиналд, – и не хочу.

– А как ваша температура, по-прежнему высокая?

– Наверное. – Он стал хватать ртом воздух. – О дьявол...

Синтия несколько секунд стояла неподвижно и возмущенно слушала короткие гудки. Потом сказала себе, что глупо обижаться, а уж тем более волноваться о совершенно постороннем человеке. Поэтому старательно приоделась, накрасилась, спустилась вниз, попрощалась с близнецами и их отцом и отправилась на встречу с подругой.

– О, дорогая, ты сегодня изумительно выглядишь, – защебетала Бетси Никколс, увидев подходящую к ней Синтию.

Подруги зашли в любимую кондитерскую, уселись за столик и начали обмениваться ничего не значащими репликами, пустяками, новостями.

– Какое у тебя хорошенькое колечко! – воскликнула Бетси, беря Синди за руку и разглядывая блестящую побрякушку. – И руки такие белые, гладкие, будто ты и не режешь ими лук, и картошку, и все прочее...

– Ну, на самом деле я всегда работаю в перчатках, а колечко... с ним мне просто повезло.

Оно продавалось со скидкой почти в семьдесят процентов, я успела на последний день распродажи...

Их ежесубботние встречи были ритуалом, сохранившимся с тех времен, когда приехавшие в Чикаго молоденькие Синтия и Бетси вместе снимали квартиру. Они продолжали поддерживать отношения и после того, как Бет вышла замуж, а Синди вступила в менее обязывающие отношения.

– Что новенького? – спросила Бетси, обсудив наряды, погоду, своего мужа, Криса Миллера и много чего еще.

– О, знаешь, я повстречалась с владельцем особняка в Эванстоне.

– Правда? – У Бетси от удивления приоткрылся рот. – И каков же он, этот таинственный криминальный адвокат? Старый, лысый и толстый?

– Вовсе нет. Ему лет тридцать с небольшим, шатен, высокий, с атлетической фигурой.

– Как интересно! Знаешь, Синди, мне всегда казалось немного подозрительным то, что он принял тебя на работу без интервью. Все-таки дать ключи от дома совершенно незнакомому человеку...

– Я же говорила тебе, что миссис Конрой блестяще охарактеризовала меня и поручилась за мою порядочность.

– Ну еще бы, после всего, что ты делаешь для нее! Надеюсь, ты не собираешься заниматься этим всю жизнь?

– Естественно, нет. Но сейчас я получаю от этого огромное удовольствие. Обожаю готовить! И такая прекрасная возможность поэкспериментировать... Кроме того, голова остается свободной, пока руки заняты.

Бетси усмехнулась.

– Что ж, по крайней мере, тебе платят за твои таланты, не то что... Ну ладно, расскажи мне лучше про этого адвоката.

Синтия описала свою встречу с мистером Кормаксом во всех деталях, и смех Бетси колокольчиком рассыпался по всему залу.

– Знаешь, он был весьма снисходителен, Бет. И я никак не могу перестать думать о нем...

– Что, он потряс тебя своей сексуальностью?

– Нет, ну что ты. Просто бедняга так болен, и никто за ним не ухаживает. Некому даже воды подать...

Бетси заказала еще по пирожному и повернулась к своей подружке.

– Брось, Синди. Влиятельный, состоятельный, холостой мужчина, живущий в особняке на берегу Мичигана... Да найдется множество молоденьких претенденток, бьющихся за право промокнуть пот с его воспаленного лба.

– Конечно, конечно. Но он, похоже, предпочитает страдать в одиночестве. – Синтия откусила кусочек безе, пожевала, нахмурилась и добавила: – И ему придется делать это весь уик-энд. Мой следующий визит туда только в понедельник.

– Вот и прекрасно, дорогая. И хватит тебе беспокоиться о человеке, которого ты совсем не знаешь и видела лишь раз в жизни. Ты только-только начала приходить в себя. Давай-ка лучше пройдемся по магазинчикам, а потом перекусим в каком-нибудь кафе. Мой Пит уехал к родителям до самого вечера, так что мы можем подольше побыть вместе.

Время в компании Бетси пролетело незаметно. Но когда подружки расстались и Синтия спустилась в метро, ее снова одолели мысли о больном мистере Кормаксе. Беспокойство не оставляло ее всю поездку. Более того, и весь вечер, который она безраздельно посвятила своему роману, ведь герой незаметно обрел черты адвоката и постоянно напоминал Синтии о Реджиналде. Дважды она отходила от машинки, поднимала телефонную трубку, но потом клала ее, так и не набрав номер. Только ближе к вечеру ей удалось наконец сосредоточиться. И проворные пальцы мисс Стэджерфорд летали по клавишам до часу ночи...

Синтия проснулась с мыслью о Реджиналде Кормаксе и решила, что глупо продолжать беспокоиться, но ничего не делать. Решительно сняв трубку, она набрала номер и после долгих минут ожидания услышала нечто скрипучее, хриплое и совершенно неразборчивое, а потом снова короткие гудки. Ее волнения оказались небеспочвенными: судя по голосу, мистеру Кормаксу стало значительно хуже...

Спустя два часа Синтия стояла у входной двери его дома с сумкой, полной фруктов и бутылок с минеральной водой. Она позвонила, потом открыла дверь своим ключом и вошла.

– Мистер Кормакс, это я, мисс Стэджерфорд, ваша кухарка! Могу я войти?

Ответом ей послужило молчание, столь долгое, что она решила: адвокат лежит где-то без сознания. Синтия подняла, сумку и направилась к кухне, когда тот наконец показался на пороге одной из комнат.

– К-какого черта вы здесь делаете? – еле выговорил Кормакс.

Да, голос в телефонной трубке не обманул ее: ему действительно стало много хуже. И его внешний вид подтверждал это. Землистый цвет лица, трехдневная щетина, черные круги под все еще красными глазами, всклокоченные волосы. Реджиналд плотнее запахнул махровый халат и, качаясь от слабости, посмотрел на нее.

– Мистер Кормакс, у вас по телефону был такой больной голос, что я забеспокоилась. Подумала, что вам может понадобиться...