Морин Чайлд - Властелин "Фантазии"

— Нет, не знаю, — ответил он, втайне наслаждаясь ее реакцией. Бог ты мой, споры с Деб всегда были отличным развлечением. — Исходя из того, что мне известно, ты как раз и есть та ловкачка, которую разыскивают британские власти.

— Британские?

— Ну, судя по всему, эта дама прошлась по нескольким владениям в Англии, прежде чем переключиться на курорты.

— Но я никогда даже не была в Англии, — запротестовала Дебби,

Гейб с улыбкой посмотрел на нее.

— И, видимо, я должен поверить тебе на слово.

— Что тебе мешает?

— Я не могу рисковать и позволить разыскиваемой преступнице покинуть остров.

— И поэтому...

— И поэтому, — заключил Гейб, приближаясь к ней твердым размеренным шагом, — до тех пор пока мы выясняем все это, ты останешься здесь, в «Фантазии».

— Ты не можешь удерживать меня насильно, Гейб! — в который раз повторила Дебби.

— Ошибаешься.

Она принялась ходить из угла в угол.

Прислонившись плечом к холодным железным прутьям, Гейб смотрел, как она меряет шагами камеру. Каблуки ее босоножек яростно цокали по бетонному полу, а взгляды, которые она бросала в его сторону, должны были испепелить его на месте.

— Я ни в чем не виновата! Ты не имеешь права удерживать меня против моей воли.

— Я могу делать что захочу, Деб. Это мой остров. Здесь я устанавливаю правила.

— Похищение людей противозаконно.

Он усмехнулся.

— Никто и не похищает тебя.

Она стиснула зубы, втянула воздух и заговорила нарочито спокойно:

— Нельзя посадить человека в тюрьму только потому, что тебе так захотелось.

Мужчина улыбнулся.

— Как видишь, можно.

Она со вздохом запустила руку в волосы.

— Да что же здесь все-таки происходит, Гейб? Мы оба знаем — я не ворую драгоценности, зачем же ты поступаешь со мной так?

На это слишком много причин, подумал он, нахмурившись. Ситуация перестала его забавлять. Он не был обязан давать ей какие-либо объяснения помимо тех, что уже предложил. Он имел право задержать ее на острове, пока не получит от властей новых распоряжений. И все же, если он продержит ее слишком долго, дело может осложниться.

Он оттолкнулся от прутьев, засунул руки в карманы и сказал:

— Мы поговорим об этом позже.

— Позже у нас не будет времени. Мне нужно на самолет.

— Увы, не получится. Твой самолет уже улетел.

Дебби просто смотрела на него, и Гейб чуть было не почувствовал себя виноватым. Чуть было. Потом он вспомнил ту ночь десять лет назад, когда она ушла от него, даже не оглянувшись. И этого воспоминания оказалось достаточно, чтобы не обращать внимания на то, что глаза ее увлажнились от подступивших слез.

— Послушай, у тебя есть выбор, — сказал он примирительно, — ты можешь проводить время либо здесь, в камере...

Дебби быстро обвела взглядом свою камеру. Он точно знал, о чем она подумала. Не имело значения, что здание тюрьмы было просторным и светлым. Решетки на дверях и окнах никого порадовать не могли, сколько ни пытайся привыкнуть.

Гейб точно знал — она выберет вариант номер два.

— Или, — продолжил он, поймав ее взгляд, — ты можешь вернуться в отель вместе со мной.

— Вместе с тобой...

— Поскольку я — владелец острова, в моей власти выпустить тебя из тюрьмы, если я буду держать тебя под присмотром.

— Под присмотром...

Он улыбнулся.

— Здесь в самом деле эхо, а?

— Забавно, — Дебби выжидательно смотрела на него. — Ты будешь держать меня под присмотром. И что это означает?

— Означает, — заговорил он, понизив голос, — что ты остановишься в моем номере. Там я смогу приглядывать за тобой, пока ситуация не разрешится.

— А почему я не могу вернуться в свой номер?  

Потому что я хочу, чтобы ты была рядом, черт побери. 

— Ты, разыскиваемая преступница? — Мужчина приподнял бровь. — Боюсь, это невозможно.

— Нам обоим известно, за мной нет никакой вины.

— Мне известно, что ты в тюрьме, а я за тебя отвечаю, — сказал Гейб. — Решай сама. Хочешь, оставайся здесь, или пойдем со мной прямо сейчас.

Она оглянулась на койку у себя за спиной, потом снова посмотрела на Гейба.

— А ведь тебе все это нравится, правда?

— А разве не должно? — он лениво улыбнулся ей, даже не стараясь скрыть, что ситуация его забавляет.

Дебби не могла поверить в происходящее. 

Я не сплю? Габриэль Вон владеет «Фантазией»? Владеет целым островом?

Десять лет назад у него были большие планы. А теперь у него есть то, о чем он раньше и помыслить не мог.

И она полностью была в руках человека, имевшего все основания ненавидеть ее за то, как она обошлась с ним.

Мысли Дебби путались, и она изо всех сил пыталась привести их в порядок. Ей бы полагалось сейчас сидеть в самолете и потягивать тропический коктейль, принесенный улыбчивой стюардессой. Вместо этого она находилась в камере, лицом к лицу с человеком, о котором однажды подумала, что будет любить его всегда.

Но сейчас, глядя на Гейба через прутья решетки, Дебби не могла найти в нем ничего от того человека, которого она знала и любила. Этот был холодным. Даже его улыбка была холодна как лёд.

Она опустилась на узкий матрас и тихо сказала:

— Думаю, мне лучше остаться.

Мужчина явно удивился.

— Камера тебе нравится больше, чем отель?

— Да.

— Ладно, — бросил он, направляясь к выходу. — Если передумаешь, скажи охранникам, чтобы позвонили мне.

— Я не передумаю, Гейб, — произнесла девушка. Он обернулся.

— Однажды ты уже так говорила. Давным-давно, И все-таки передумала.

Дверь за ним захлопнулась, и Дебби осталась в одиночестве.

В полночь Дебби села на своей узкой койке и бросила злобный взгляд на мужчину в соседней камере. Охранники притащили его час назад, и с этого времени он не затихал ни на минуту.

— «Я хочу тебя, красотка!»

Самая лестная характеристика его голоса — он очень громкий. Узник перебирал все песни восьмидесятых, которые хранились в его нестойкой памяти. Если он не помнил слов, он их придумывал.

У Дебби была тяжелая голова, ей словно песок в глаза насыпали. Она настолько устала, что не могла думать. При этом она понимала — с таким соседом ей не удастся заснуть.

— Эй, сладкая, — мужик вдруг бросился к прутьям, разделявшим их камеры, — тебе что-то не нравится?

— Точно, — сказала она. — Может, заткнешься?

Он ухмыльнулся.

— А может, наоборот — «ты слишком хороша, чтобы быть настоящей»...

— О господи! — Дебби закрыла лицо руками и тяжело вздохнула. Вынести это было трудно. Даже смотреть в ледяные глаза Гейба было бы, пожалуй, лучше, чем соседствовать с пьяным любителем шансона.