Холли Престон - Огненный дождь

— Когда мне было десять, я играл в шарики с девочкой по имени Винченца, но это вовсе не значило, что мы предназначены друг для друга. Как бы то ни было, ты говоришь в прошедшем времени. А прошлое — это история.

— Историю делаем мы сами!

— Ты забыла, что я знаю Стива слишком хорошо. Достаточно хорошо, чтобы понимать, что он может быть опасен. Он всегда рискует, глупо рискует и уходит от ответственности только потому, что у его родителей есть деньги, чтобы каждый раз выручать своего беспутного сынка.

— Стив устроился на работу!

— Это ничего не значит.

— Почему ты согласился стать его шафером, если сам ненавидишь его так сильно? — горько спросила девушка. — Зачем? Зачем ты здесь?

— А ты не знаешь? Это был вызов, Марианна, и я не мог не принять его.

— Ты такой же, как и он.

— У меня повыше интеллект, — парировал Фредерик твердым голосом. — Любой риск, который я принимаю на себя, рожден холодным расчетом. Стивен воспринимает меня как угрозу с тех пор, как моя нога ступила в вашу школу. Когда он обнаружил, что меня не запугать приказами, то решил поддержать. Хотя, откровенно говоря, меня ни то, ни другое не волновало. Но разве ты не догадывалась, что под маской дружбы Стивен всегда скрывал и зависть, и обиду?

— Догадывалась, — пробормотала Марианна. — Но ты ему нравился.

— Это было уважение, — ответил Фредерик без капли тщеславия. — Когда он попросил меня стать его шафером, мы оба отлично знали причину. Эта причина — ты.

Девушка отвернулась, не желая больше ничего слышать. Его слова разрывали ей душу на части.

— Ты стала наградой, — усмехнулся Фред. — Ты всегда была заманчивым призом. В этом маленьком, крепко связанном обществе ты являлась светилом, затмевающим остальных. И притягивала всех. И была самой большой добычей, самым ценным трофеем.

— К чему ты клонишь, Фред? — спросила девушка, стараясь изо всех сил не допустить дрожи в голосе и чувствуя, что она уже на пределе.

— Ты очертя голову бросаешься в пропасть, — заскрежетал Фредерик; его щеки постепенно покрывались небольшими красными пятнами. — Еще есть время свернуть с этой дороги.

Все, что Фредерик говорил о ее женихе, — правда. Стив выбрал ее и шел неумолимо к цели. Ему никогда не приходило в голову, что ни за какие деньги он не сможет купить ее любовь. Стивен сделал ей предложение, когда Марианне было всего шестнадцать и она еще училась в школе. Он же в это время «грыз гранит науки» в университете, будучи на четыре года старше нее. Девушка тогда посмеялась. Теперь же смеялся он.

— Я выйду замуж за Стива… — Марианна посмотрела на часы, — …менее чем через полчаса. И давай закончим этот разговор.

Фред плотно сжал губы. Ярость на его лице неуловимо сменилась презрением. Она не знала, которого из мужчин теперь ненавидит больше.

— Я никогда не считал тебя трусихой или дурой, Марианна Лойтер, но теперь я круто меняю мнение.

— Люди не всегда бывают такими, какими ты их воспринимаешь, — произнесла Марианна низким сдавленным голосом.

— Что ты хочешь этим сказать? — Его глаза вспыхнули.

Солнечный свет, льющийся сквозь широкое окно, освещал фигуру и волосы Фреда, придавая ему опасный вид, пугающий и возбуждающий одновременно. Сколько Марианна помнила, этот парень всегда пугал и возбуждал ее одновременно. Когда он пришел в их школу, девушка разинула рот от изумления. Вместе с ней это сделали и все остальные девочки в классе. Их возраст был переходным — они нерешительно перешагивали черту, отделяющую детство от взрослой жизни, с неопределенным трепетом вдруг осознавая, что мальчики — их ровесники — на самом деле не так интересны, как они когда-то предполагали. Фредерик Галли с бронзовой кожей и черными волосами, на четыре года старше и даже более зрелый, чем другие ребята его возраста, пленял их воображение. Они смущенно хихикали, наблюдая за ним на расстоянии, и их невинные личики заливались краской.

То обстоятельство, что Фред не смотрел ни на одну из них, лишь усиливало его привлекательность. Только когда Марианне было уже шестнадцать, они, наконец, познакомились. По иронии судьбы их познакомил Стивен. Тогда Фред, забавляясь ее смущением, признался, что всегда выделял ее среди других. Он уже тогда обладал таинственным спокойствием, которое стало еще загадочнее, когда он повзрослел.

— Я ничего не хочу тебе сказать.

— Нет? Почему же у меня такое впечатление, что ты говоришь загадками?

— Ничего подобного. — Девушка дожала плечами и, почувствовав, как дрожат ее руки, быстро отвела их за спину и сцепила пальцы.

— Что было в тех письмах? Ты помнишь?

Марианну озадачил вопрос, но потом смысл его стал доходить до нее. Она должна была догадаться, что Фред так просто не расстанется с ее неосторожным признанием. Письмо было только одно, но девушка не собиралась рассказывать его содержание.

— Многое, — неуверенно пробормотала она. — Почему тебя это интересует?

— Что именно?

— Не знаю. Я не помню. И вообще…

— Ага. — Его лицо прояснилось, взгляд стал холодным и жестоким. — Ты не можешь вспомнить, что конкретно было в тех письмах и, тем не менее, собираешься выйти замуж за этого человека.

— Нет! Ты не понимаешь! Ты переиначиваешь мои слова. — Марианна в замешательстве замотала головой.

— Черт возьми, как ты можешь говорить со мной так? — Фред схватил ее за плечи. Его глаза были просто дикими.

Марианна не на шутку испугалась.

Сильные руки затрясли ее, прежде чем она смогла что-либо сказать. Протест замер на губах, когда его рот набросился на ее в жадном поцелуе, ненасытном, неистовом, яростном.

Марианна застонала и оттолкнула его. Фред остановился и посмотрел на нее.

— Что случилось, Марианна? — спросил он, скривив губы, как от боли. — Не можешь вынести прощального поцелуя бывшего любовника? Почему?

— Ты знаешь почему! Теперь я принадлежу Стивену. И больше не хочу об этом говорить.

Он резко отвернулся, но прежде девушка заметила ненависть, блеснувшую в его глазах. Марианна слишком хорошо знала мужчину, стоящего перед ней. Но ее страсть грозила вырваться из-под контроля. Марианна не могла позволить ему догадаться, как сильно его близость действует на нее.

Девушка хотела подойти к Фредерику, но раздался стук в дверь, и она отскочила назад, как ошпаренная.

Это был отец. Он открыл дверь и в недоумении посмотрел на них. Отвечая на его немой вопрос, Фредерик сказал совершенно спокойно, как будто между ними ничего не произошло:

— Зашел пожелать невесте удачи. Сомневаюсь, что смогу сделать это во время церемонии или после нее, а ведь мы знаем друг друга так долго и… — он повернулся к Марианне, улыбнулся, но его глаза светились недобрым огнем, — и так хорошо, что я решил сказать Марианне пару слов лично.