Долгий путь к счастью - Луиза Фуллер

Что‑то горячее и первобытное скользнуло по коже. Он знал достаточно о казино, чтобы понимать, что ее униформа тщательно продумана как предельно скромная, хотя и с намеком на то, что находится под ней. Тем не менее он испытал шок, увидев Дору.

Когда она ставила напитки с подноса на стол, один мужчина в баре оглянулся на нее, прищурив глаза от вожделения. Чарли почувствовал прилив злости. На нее пялился незнакомец.

Эмоции очень мешают, особенно в подобном случае. Он приехал в Лондон всего на один день и с единственной целью – исполнить последнюю волю отца, вернуть его маленького сына в Макао.

И не важно, что у него возник нежелательный интерес к женщине, которую он не любил и которой не доверял. Отец не терпел неудач, и он тоже. Он обещал и сдержит слово, иначе потерпит поражение.

– Давайте будем вести себя как цивилизованные вежливые люди, мисс Торн. В конце концов, мы почти семья.

– Как цивилизованные люди. – Она чуть не плюнула в него. – Вы заманили меня сюда под ложным предлогом. Это вежливо?

Он пожал плечами:

– Я полагаю, у вас были причины, чтобы прийти сюда. – Он подтолкнул к ней папку, которую дал ему Питер Мьюир. – Я думаю, вы найдете здесь все, что захотите.

Ее серые глаза расширились.

– Я ничего от вас не хочу.

Он наблюдал, как ее щеки заливаются краской, а по выражению глаз понял, что она лжет. Его тело окаменело. Она тоже это почувствовала.

– Приношу мои извинения. Я должен был сказать «все, что вам нужно».

Он почти видел, как в ней борются чувства – любопытство боролось с негодованием. Он медленно сосчитал до десяти и открыл папку.

– У вас денежные затруднения. – Он пролистал страницу. – Иначе говоря, расходы превышают доходы, и ситуация, скорее всего, не изменится.

Ее лицо дернулось.

– Откуда вы знаете? О, я поняла. – Ее глаза сузились. – Отлично. Знаете, вам, наверное, более уместно сменить имя на Лолисс[3].

– Я не понимаю, о чем вы говорите. – Он наслаждался вспышкой гнева в ее глазах. – Но я точно знаю, что, если вы будете продолжать вести себя как сейчас, ваше финансовое положение вскоре ухудшится.

Он остановился и медленно скользнул по ней взглядом.

– Опекун Арчи должен заботиться о нем, обеспечивать его. А это трудно без денег. Вы из тех, кого можно отнести к «малообеспеченным и бесперспективным».

Мышцы на ее лице напряглись.

– Я уверена, что власть имущие знают, что некоторые вещи важнее денег. Хотя вряд ли вы это поймете.

– В смысле?

Она, холодно улыбаясь, наклонилась вперед:

– Это означает, что, когда ваш отец был жив, он не интересовался Арчи. Хотел секса от Деллы, а не сына.

Чарли моргнул, застигнутый врасплох резкостью ее слов и эмоциями в голосе.

– Ваша сестра понимала, во что ввязывается, знала, что он женат.

– Да, понимала. Но вы не знаете, какой была Делла.

Неправда, он знал, какой она была. Одна из многочисленных любовниц отца. И все они надеялись, что Лао Дань женится на них.

Его грудь сжалась. Решительно тряхнув головой, отгоняя мысли, отвлекающие от главного, он покачал головой:

– Все это не имеет отношения к нашему разговору. Речь идет об Арчи и его благополучии. Мы оба знаем, что я могу предложить ему все самое лучшее. Если подпишете этот документ, я решу ваши финансовые проблемы.

У нее перехватило дыхание.

– Значит, вы предлагаете мне взятку?

– Я предпочитаю думать об этом как о компенсации.

Ее взгляд упал на папку, и его сердце екнуло. Неужели она подпишет документы? Он затаил дыхание. Казалось, что чувствует себя скорее разочарованным, чем торжествующим.

– Тут много нулей для одного маленького мальчика и моей покорности.

Ее взгляд стал жестким, и воздух между ними, казалось, сгустился.

– Знаете что, я думаю, нельзя назначать цену за привилегию воспитывать ребенка. И, честно говоря, я лучше останусь гордой, чем позволю вашей «компенсации» испортить мне жизнь.

Она смотрела на него так, будто он был чем‑то, что хотелось бы соскрести с обуви.

Он почувствовал, что начинает нервничать. С чего это она заговорила о морали?

– Очень благородно. И все же как легко вы забыли о «привилегии» воспитывать Арчи, когда позвонили в агентство по усыновлению.

Кровь отхлынула от его лица, и в ее глазах потух огонь.

– Это конфиденциальная информация, – пробормотала она.

– Это не значит, что ваш звонок туда не имеет отношения к делу.

Он взял один документ и протянул его Доре, снова почувствовав разочарование. Не ожидал, что она так легко сдастся.

Повисла пауза. Потом Дора медленно подняла голову:

– Я скажу вам, что действительно имеет отношение к делу. Ни один ребенок, особенно мой племянник, не должен воспитываться кем‑то вроде вас. Вы готовы покупать и продавать жизни детей.

Она поднялась, смяла документ и бросила его на стол.

– Оставьте себе деньги, мистер Ло. Они вам понадобятся, когда мы встретимся в суде.

Обойдя его, она прошла через комнату и вышла, прежде чем он успел встать.

Глава 2

Чарли взял со стола игральную кость и, стиснув зубы, медленно подошел к окну. Его темные глаза следили за движением баржи по Темзе. Он пытался разобраться в своем нынешнем неуравновешенном настроении.

Как правило, его жизнь шла как очень дорогие и точные часы. Он рано вставал. Его день начинался с занятий с личным тренером, потом душ, завтрак. Время от времени он ездил на работу на своем скромном черном «бентли». Но чаще всего его ждала машина с шофером.

Огромный отель‑казино его отца «Золотая жила» – эквивалент «Мейфэра» на Котай‑стрип в Макао. Казино было к услугам постояльцев круглые сутки, кроме того, гости могли делать покупки, плавать, заниматься спортом или наслаждаться едой в гостиничном ресторане, отмеченном звездами Мишлен.

Дочерний отель «Черный тигр» – его собственное детище – открылся совсем недавно. Меньше по размеру, в стороне от шумной и роскошной Котай‑стрип, он был рассчитан на серьезных игроков.

Видеть его успех было безмерно приятно. А важнее всего то, что его достижения принесли самую редкую награду – похвалу отца.

Чарли работал семь дней в неделю, пытаясь постичь все тонкости функционирования отелей и казино. Вечерами он возвращался домой, отдохнуть и поспать как минимум семь часов.

Вчера все было иначе. Он провел весь день на собраниях и, возможно, впервые в жизни с трудом сосредоточивался. Мысли постоянно возвращались к