Линдсей Армстронг - Богиня любви
Последовало неловкое молчание, пока мужчина разглядывал ее. Наконец он потер костяшками пальцев челюсть и подтянул к себе простыню.
– Так, значит, вы женщина? – Он нахмурился. – Почему Берди думала, что вы мужчина?
– Люди полагают, что Чес – сокращенная форма от Чарлз.
– А что не так с Черити?[1]
– Ничего, если только вашу бабушку не зовут Фейт,[2] а маму – Хоуп.[3] – Она перевела дух. – Теперь я совершенно уверена, что это сумасшедший дом. А кто вы, черт побери, такой?!
– Вообще-то я здесь живу. – Он коротко улыбнулся. – Том Хокинг к вашим услугам, мэм.
Чес ахнула. Наконец все встало на свои места. Кто еще, кроме человека, распоряжающегося семейными финансами, мог занимать явно хозяйскую спальню? Почему она не подумала об этом? Потому что представляла себе пожилого распутного дядюшку или кого-то в этом роде! Впрочем, насчет распутного она все же не ошиблась. Намерения Тома Хокинга несколько минут назад явно подпадали под эту категорию.
– Черт бы вас побрал! – в ярости прошипела она. – Как вы могли это сделать?!
– Что сделать? Мирно спать в своей постели в одиночестве, пока вы не забрались в нее? Это все, что я сделал.
– Нет, не все! Вы не сказали, кто вы, вы не поверили мне, и вы удерживаете меня здесь против моей воли!
– Если вы благополучно добрались до ванной, то как потом оказались в моей спальне?
Чес поморщилась.
– Это странный дом, и отсутствие света меня уже не удивляет. А вообще-то у меня полностью отсутствует чувство ориентации, и к тому же на мне не было часов.
Он уставился на нее.
– А чем бы они помогли? У вас что там, светящийся компас?
– Очень смешно, – проворчала Чес. – Часы помогают мне различать правую и левую руки.
– Вы дожили до… двадцати пяти или около того лет и не в состоянии различить, где у вас правая рука, а где левая?!
Чес стиснула зубы, заметив в его глазах явную насмешку.
– Так бывает, поверьте.
Он взъерошил волосы.
– Ну, и что мы теперь будем делать, Афродита?
Чес вырвала свою руку и сползла с кровати.
– Что делать? Лично я возвращаюсь в Брисбен. Мне не нравится, когда из меня делают дуру! – Она схватила свой халат и банную сумочку и выбежала из комнаты.
Когда Чес вошла в столовую, в ней завтракал только один человек – Руперт. Застенчивый – вот слово, которым можно было охарактеризовать Руперта Литона, лорда Уивера. Далеко не красавец, среднего роста. Несмотря на сдержанность, он оказался довольно милым.
Хорошая ли он партия для Ванессы Хокинг? – размышляла Чес.
Руперт при ее появлении вежливо поднялся, чтобы отодвинуть для дамы стул и предложить принести стакан сока.
– Спасибо.
– Вообще-то это я должен благодарить вас. – Руперт поставил перед ней стакан апельсинового сока. – После вашей вчерашней беседы Ванесса просто другой человек. Они все никак не могли договориться и здорово действовали Тому на нервы, – поведал он. – Но ваши идеи вдохнули в мою девочку новую жизнь.
– Ах, Том! – пробормотала Чес и стрельнула в жениха укоризненным взглядом.
– Ну, конечно! Вы же не знаете, кто такой Том, верно?
– Уже знает, – раздался низкий голос.
Чес застыла, когда Том Хокинг вошел в комнату. Он налил себе чашку кофе и уселся напротив Чес.
– Не так ли, мисс Бартлетт? – добавил он.
– Да.
Некоторое время он молча прихлебывал кофе, затем поднялся, взял чашку и обратился к ней:
– Я бы хотел поговорить с вами в моем кабинете, когда вы закончите завтракать, мисс Бартлетт. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь проводил вас до самой двери. – С этими словами он вышел.
Руперт пожал плечами.
– Не обижайтесь на него. Он не всегда такой. Но знайте, что последнее слово здесь всегда остается за ним.
– Возможно, ему нужно больше, чем чашка кофе на завтрак? – предположила она с ноткой фривольности.
– О, так он уже давно встал! Он всегда первым делом завтракает, прежде чем идет к лошадям.
– Понятно.
Том разговаривал по телефону, как выяснилось, с Берди Тейт. Он показал Чес на стул и продолжил разговор, давая девушке время оглядеться. Ее заинтересовали картины на стене, она поднялась и подошла, чтобы рассмотреть их получше. Чес так увлеклась, что даже не заметила, что он закончил разговор, пока ее не окликнули.
Тогда она вернулась к стулу и опустилась на него.
Несколько долгих секунд они просто смотрели друг на друга.
Он уже принял душ и побрился, и на нем были брюки цвета хаки и синий свитер с вставками на локтях и плечах. К несчастью, Чес обнаружила, что одежда не мешает ей мысленно видеть Томаса вообще без ничего, ну может, только в шортах…
К еще большему ее замешательству, по дьявольскому огоньку в его серых глазах она поняла, что он тоже мысленно снимает с нее голубые джинсы и джемпер цвета абрикоса и видит ее лишь в полупрозрачной ночной рубашке.
– Да, – протянул он. – Вы напоминаете мне длинноногую норовистую кобылку, но что вы можете сказать в свое оправдание этим утром, мисс Бартлетт?
Чес призвала на помощь все свое самообладание и вспомнила о своей решимости всячески избегать упоминания о происшествии в его постели.
– Я не думаю, что работать с вами – хорошая идея, мистер Хокинг, поэтому…
– Вы будете работать с моими сестрой и матерью, – прервал он ее. – Похоже, вы увлекли их своими идеями.
Чес заколебалась.
– Это другое. Они дали мне понять, что вы… э… возможно, не одобрите большие расходы, которые предстоят.
Он улыбнулся несколько мрачно и назвал цифру.
Глаза Чес расширились, губы приоткрылись.
– Это явно удивляет вас, мисс Бартлетт. Разве недостаточно?
– Более чем, – пробормотала Чес.
Том откинулся на спинку стула.
– Я хочу, чтобы Ванесса вышла за лорда Уивера, как положено, со всеми причиндалами. – Он наклонился вперед. – Послушайте, я прошу прощения за то, что произошло вчера вечером.
– Ну, мне уже известна ваша репутация по этой части…
– Я не знаю, что вам наговорили мои родные, – он выглядел удивленным.
– Что вчера вечером вы улизнули, и, несомненно, с женщиной, – разъяснила она.
– Да нет же! Впрочем, женщина там была. Даже две. Меня вызвали, мисс Бартлетт, чтобы помочь принять трудные роды. И кобыла, и жеребенок остались живы и чувствуют себя хорошо.
На мгновение Чес захотелось провалиться сквозь землю.
– Тогда… почему они так сказали?.. Он пожал плечами.
– Неужели у вас нет чувства юмора, Чес?
– Обычно у меня прекрасное чувство юмора, – медленно проговорила она. – Но, попав в постель постороннего мужчины, я как-то его подрастеряла.
– Почему бы нам не начать сначала? – улыбнулся он. – Я дам вам карт-бланш в пределах вашего бюджета. Не знаю, говорил ли кто-нибудь, но родители Руперта тоже будут присутствовать на свадьбе. Как и несколько других английских лордов и леди. Уверен, что сообщения об этом торжестве появятся в английских газетах и журналах, не говоря уже об австралийских.
