Отец подруги. Я его подарок - Алиса Ковалевская
– Почему мерзавец? – прогундосила я и стёрла остатки слёз.
– А кто он ещё?
– Мам…
– Не надо его оправдывать, Яна. Это взрослый мужчина, вдвое старше тебя.
– Дело же не в этом.
Мама наградила меня гневным взглядом. Она, похоже, была другого мнения. Нос и губы у меня надулись от рыданий, волосы я не мыла почти неделю. Увидел бы меня сейчас Карим… О чём только думаю? Зачем?!
– Я врала ему, мам. Ты понимаешь, а потом…
– Я-то понимаю, а вот ты нет. Откуда в тебе это… – Она махнула рукой. – Ты же всегда знала себе цену, умела постоять за себя. Что с тобой случилось?
– Я его люблю, – ответила невпопад.
Мама готова была продолжить тираду, но после моих слов замолчала. Присела рядом.
– Может, так лучше, Ян? Он же не просто тебя на много старше. У него другие взгляды на жизнь, другая вера. Разве мало русских ребят? Да они же там женщин не слушают. У них жёны так… Роди, подай-принеси.
– Кавказ – это тоже Россия, – рьяно возразила я. – И страна у нас многонациональная. Ты вообще ничего не знаешь. Откуда у тебя эти предрассудки? Всё совсем не так, и женщины…
– Ян… – Мама сжала мою кисть.
Я замолчала.
– Всё не так, – повторила тихо. – Совсем. А религия… Это неважно. Если человек хочет строить, а не рушить – неважно. Разве плохо, если большая семья, много детей?
Мама как-то разом погрустнела и опустила голову. Сама того не желая, я затронула больную для неё тему.
– Я хотела второго ребёнка. Но нам с тобой-то не хватало, а нормального мужчину так и не встретила. Если бы…
Она опять замолчала. Я тихонько засмеялась сквозь слёзы. Мама тоже грустно, хоть и без воды в глазах.
– Ян, – сказала она, перестав улыбаться, – он сейчас тебя слушать не стал. Не дал тебе ничего объяснить. Дальше бы хуже было. Я знаю таких мужчин. Я вдвое больше тебя прожила всё-таки.
Я промолчала. Сколько бы ни было у меня возражений, сейчас я сидела на кухне в нашей старой квартире. Мама держала меня за руку и поила травяным чаем, а Карим… Карим остался где-то за пределами моей вселенной. Я бы могла ему всё рассказать, объяснить, но мама была права: он не стал слушать.
– Что было бы, я уже не узнаю. Но из-за меня у его жены случился выкидыш.
– Ты сама сказала, что не толкала её.
– Не толкала. То есть… Я не помню, мам. Я просто хотела, чтобы она отстала, но я не сталкивала её.
Мама ничего не сказала. Ушла в комнату и вернулась через минуту с новогодним конвертом. Подала его мне. Внутри лежали деньги. И достаточно много.
– Это что?
– Новый год послезавтра, Ян. Тебе надо развеяться.
Я открыла рот, но мама остановила жестом руки.
– И не тут. Не со мной. Съезди куда хочешь на несколько дней, проветри голову. А потом решишь, что делать дальше. Просто взвесь всё, ещё раз подумай и посмотри под другим углом. Ты на бюджет в Москву поступила, ты с золотой медалью школу закончила, Яна. Вернёшься и тогда решишь, что делать с институтом, да и со всем остальным. Решишь перевестись – переведёшься. Но сейчас тебе надо отдохнуть. Нельзя из-за мужчины, который тебя даже слушать не стал, ломать жизнь. Нельзя, Яна.
– Я не могу их взять, мам. – Я подала конверт обратно.
– Можешь. Я откладывала их на всякий случай. И вот он – случай.
– Мам…
– Если ты не прекратишь, я сама выберу место и куплю тебе билет. Но это место может быть не тем, что тебе нужно, – вполне серьёзно пригрозила она.
Я было опять хотела возразить. Но не возразила. Встала и крепко обняла маму. Место, куда я хотела поехать, было всего одно.
Поехать… чтобы отпустить. А потом начать жизнь заново.
Яна
Покупать билет на самолёт за два дня до Нового года было верхом безумия. Подтверждая оплату, я спрашивала себя, что же творю? Билет стоил столько, сколько, наверное, сам самолёт, на котором мне предстояло лететь. Но за эти три месяца я переосмыслила многое.
– Жить нужно сейчас, – сказала тихо, закрыв сайт, на котором только что забронировала последний номер в отеле.
Мама посмотрела с вопросом, а я только улыбнулась уголками губ и украдкой потрогала браслет в кармане накинутой на плечи кофты. Достала его и показала маме.
– Это он подарил?
Кивнула в ответ.
– Забыла оставить, когда уходила.
– Очень красивый.
Мама взяла браслет у меня с ладони. Присмотрелась и вернула.
Я положила браслет на стол.
– Сдай его в комиссионку, ладно? Дареное не дарят, а мне он… Просто сдай и купи себе что-нибудь.
– Жалеть же будешь?
– И пусть. Ты же сказала, что мне нужно проветрить голову. Вот я и лечу её проветривать. Вернусь, получу образование, устроюсь на работу, найду хорошего парня, нарожаю детей и…
Мама положила мне ладони на плечи. Словно мягкой шалью, укутала своим теплом. Обняла меня.
– Вначале просто отдохни. Обо всём остальном подумаешь в следующем году.
***
Салон эконом-класса напоминал маршрутку в час пик. Заталкивая вещи на узенькие верхние полки, люди пыхтели и ругались сквозь зубы, тут и там слышались голоса детей. Лететь одной было странно, но, на удивление, не страшно. Только мы оторвались от земли, я почувствовала, что лечу. В буквальном смысле лечу – от прошлого, от изначально ненормальной любви, пусть и туда, где эту любовь приняла.
Отвернулась от иллюминатора и поймала на себе взгляд. С соседнего ряда на меня смотрел молодой мужчина. Симпатичный, темноглазый, с ямочкой на щеке, выдающей улыбку. Надо бы было улыбнуться в ответ, но я не улыбнулась. Воткнула в уши наушники, закрыла глаза и включила музыку.
***
В Минеральных водах было намного теплее, чем в Перми. Сойдя с трапа, я расстегнула куртку и убрала в карман перчатки. Багаж мой дорогущий билет не предусматривал, пришлось ограничиться ручной кладью. В этом были и свои преимущества – как минимум, не надо ждать чемодан.
У выхода я опять натолкнулась на темноглазого мужчину. Весь полёт он время от времени поглядывал на меня, но так и не заговорил, а я делала вид, что ничего не замечаю.
– Вас кто-нибудь встречает? – спросил он, улыбнувшись уголками губ.
Ямочка нарисовалась отчётливее. Голос у него оказался приятный, низкий, с чуть сиплыми нотками.
– Нет.
– А куда вам? Может, я бы мог…
– Спасибо, я уже заказала такси, – ответила слишком резко.
Он извинился и отошёл, а я поправила ремень тяжёлой
