Джоанна Нельсон - Богиня моря

Подруга вздохнула.

– Ладно, нам пора ехать.

Помня о том, что маленькие пациенты клиники – это дети из малоимущих семей, Линда остановила машину возле магазина игрушек и, извинившись перед Сарой, исчезла на несколько минут. Вернулась она, нагруженная пакетами с игрушками. Сара только покачала головой, но ничего не сказала.

Несколько часов, которые Линда провела в обществе больных ребятишек, были бальзамом, пролившимся на ее душу. Собственные страдания и метания вдруг показались ей незначительными, а потом она и вовсе забыла обо всем, играя с детьми и помогая Саре укладывать их спать.

Линда дала обещание Марии, маленькой девочке, которая с трудом говорила по-английски, зайти к ней еще раз, перед отъездом.

– Лин, тебе надо было стать воспитателем.

– Разве для меня все уже потеряно?

– Нет, конечно нет. Дети так и тянутся к тебе.

– Просто им не хватает родительской ласки.

Их папы и мамы вынуждены почти круглые сутки зарабатывать деньги на пропитание своих детей. У них такие большие семьи… Мария мне сказала, что у нее восемь братьев и сестра. Десять детей в семье, Сара!

– Да, жизнь – это беспощадная борьба. Как бы жестоко это ни звучало.

– Но нельзя допускать, чтобы сильнейшие выживали за счет слабых.

– Ты права. Но, к счастью, время, отпущенное на философию, уже истекает. Нам пора собираться домой.

– Подожди секунду, я только попрощаюсь с маленькой Марией, я ей обещала.

– Хорошо, только не задерживайся.

Линда быстро и бесшумно направилась в палату, где лежала маленькая черноволосая девочка.

Дверь в палату была приоткрыта. Комната едва освещалась тусклым ночником, и, когда Линда направилась к кроватке Марии, справа от нее вдруг выпрямилась высокая фигура в белом халате, которую Линда не заметила из-за скудного освещения. Она прижала руки к груди, с огромным трудом подавив испуганный возглас.

– Линда? Что ты здесь делаешь?

Услышав голос Зака, она остолбенела, решив, что у нее начались слуховые галлюцинации. Но вот белая фигура двинулась прямо на нее, и Линда узнала Зака.

– А что ты здесь делаешь?

– Тихо, разбудишь детей.

Он больно ухватил ее за локоть и потащил за собой. Линде удалось освободиться от его хватки только в коридоре. Она отступила на шаг и помассировала локоть, чтобы не осталось синяков.

– Как ты здесь очутился?

– Хочу спросить тебя о том же самом. Здесь запрещено появляться людям, не относящимся к медицинскому или к обслуживающему персоналу.

– А что тогда здесь делаешь ты?

– Я лечу детей в этой больнице. А вот что за игру затеяла ты?

– Я просто пришла еще раз пожелать спокойной ночи Марии. Маленькой девочке, которая лежит у окна…

– Браво! – воскликнул Зак. – Прекрасный спектакль, я почти поверил!.. – И добавил яростным шепотом:

– Ты не имеешь права преследовать меня…

– Что?! – Только сейчас Линда поняла, как он истолковал ее присутствие, и возмущение захлестнуло ее жаркой волной.

– Ты прекрасно расслышала, что я сказал!

Она вскинула голову.

– Ты слишком высокого мнения о себе.

Его глаза полыхнули яростью, Зак продолжал что-то горячо и зло говорить, а Линда, наблюдая за быстрой сменой чувств на его лице, словно «выключилась» из этого разговора и думала о том, в чем в последние недели боялась себе признаться. В начале их отношений она завела разговор о честности, но теперь ей казалось, что Зак ни одной минуты не верил ей. Их отношения с самого начала были обречены на провал. Но, если бы она сразу поняла это, изменило бы это ее решение? Нет, она поступила бы точно так же…

Линда почувствовала неимоверную усталость.

В ее душе образовалась зияющая черная пустота.

– Извини, мне пора, – прервала она его излияния.

– Как, уже? – с издевкой произнес Зак. – Разве ты ничего не хочешь мне сказать?

Линда решилась.

– Хочу. Я хочу сказать, что ужасно устала, что только теперь понимаю, что зря согласилась на твое предложение. Мне следовало быть умнее и не питать напрасных иллюзий. Ты непредсказуем, как извержение вулкана. Только сейчас я поняла, насколько я была скованна все то время, пока продолжались наши отношения. – Она невесело улыбнулась. – Страшно сказать, как я боялась что-то сделать или сказать не так… Я перестала быть собой, Зак, но теперь я поняла, что хочу быть свободной.

– Теперь ты решила, что нужны прощальные слова. Неужели ты надеешься что-то изменить?

Невольно она рассмеялась, и ее реакция поразила Зака.

– Конечно нет, Зак, я вовсе так не думаю.

Просто однажды ты сказал мне, что поговоришь со мной, когда я вырасту. Так вот, я выросла, Зак. А ты – нет. Может быть, я и смогу объясниться с тобой, Закарайя Девидсон, но только не раньше, чем ты подрастешь и станешь мыслить не как обиженный мальчуган.

– Что ты имеешь в виду? – проскрежетал Зак, сверля ее неистовым взглядом.

Но Линда не испугалась.

– Только то, что ты бежишь и прячешься от своих проблем, вместо того чтобы решить их, лелеешь непонятные обиды и обвиняешь в своих ошибках других.

Его лицо напряглось.

– А ты случайно не решила переквалифицироваться в психолога? Или тебя до глубины души поразило наше расставание? В жизни не слышал подобного бреда! В нем так и сквозят разочарование и потерянные надежды. Женщины всегда придумывают то, чего нет и в помине. Может быть, и ты придумала себе красивую сказку, решила, что влюбилась? Это все чушь!

Линде стало так больно, что она едва не скорчилась. Наверное, Зак понял, что попал в точку:

Линда напряглась, а в глазах ее появилось затравленное выражение. Но она быстро взяла себя в руки, прикрыв глаза веками и натянув на лицо маску бесстрастности. Кажется, она в этом преуспела – ведь у нее был такой талантливый учитель!

Линде даже удалось пренебрежительно передернуть плечиками, как бы отметая несуразную мысль Зака.

Однако выдавить из себя словесное опровержение она так и не смогла. Но Зак и не настаивал, ему, наверное, было достаточно того, что Линда успела продемонстрировать.

– Так ты решила все окончательно? Даже слезинки не проронишь?

Он делает это специально! Причиняет все новую и новую боль, нанося безжалостные удары.

То ли для того, чтобы сорвать с нее напускное безразличие, то ли ожидая, когда Линда забьется в истерике. Но этого не случится. Она многому успела научиться, она действительно повзрослела, и прошлая жизнь с ее проблемами казалась Линде «детским садом». Только где найти сил, чтобы вот так, спокойно и с достоинством, оставить человека, ставшего самым дорогим и в то же время почти ненавистным из-за своей холодности? Линда была на краю пропасти, готовая сорваться, и только остатки гордости позволяли сдерживать себя и не опуститься до мольбы.