Ирена Гарда - Каскадер и амазонка

Алиса почти физически ощутила, как напрягся Джеймс, увидела, как потемнели и превратились в знакомые бездонные омуты карие глаза. Но он только слегка нахмурили брови.

– Да, фильм во многом автобиографичен. Что касается второго вопроса, то глупые домыслы я не комментирую.

Он замолк, ожидая следующего вопроса, но Джина только мило улыбнулась и продолжила:

– Благодаря вам на голливудском небосклоне засияла новая звездочка, я имею в виду исполнительницу главной роли Маршу Черри. Вы будете ее снимать в новых проектах?

Джеймс улыбнулся, отчего морщинка на лбу разгладилась, а от глаз побежали веселые лучики.

– Марша – чудесный человек и прекрасная актриса. Что касается вашего вопроса, то я трудный в общении человек, и не знаю, захочет ли она сниматься у меня снова.

– А мы у нее спросим. Марша, скажите, пожалуйста, готовы ли вы участвовать в новых проектах мистера Вэя?

Камера сдвинулась в сторону, показав лицо актрисы, и Алиса поразилась ее похожести на себя в юности. Те же рыжие волосы, зеленые глаза и дерзкое выражение лица. Но больше всего ее потрясло то, какими глазами она смотрела на Джеймса. В них было столько обожания, что ошибиться в истинных чувствах девушки было просто невозможно. А он? И Алиса впилась глазами в лицо Вэя. Лучше бы она этого не делала, потому что Джеймс так откровенно любовался стоящей рядом красавицей, что у нее закололо сердце.

Всхлипнув, она вскочила и бросилась вон из дома.

Айдахо поспешил было за ней, но потом передумал и, сокрушенно покачав головой, вернулся к телевизору, где Марша произносила восторженную речь о том, как ей понравилось работать с такими мэтрами, как мистер Вэй и мистер Солано. Когда репортаж закончился, Айдахо пошел разыскивать Алису.

Она сидела на ступеньках лестницы и беззвучно плакала, по-детски вытирая нос рукавом свитера. У Энди защемило сердце от этого зрелища. Он молча присел рядом с девушкой. Алиса подняла на старого друга заплаканные глаза:

– Энди, скажи, за что мне все это?

– Детка, ну не надо так расстраиваться. – В голосе старика слышалось страдание. – Вэй просто решил показать всем, какая у вас была прекрасная любовь.

– Решил показать? – от гнева у нее высохли слезы. – Это что, цирк, что ли? Теперь эта соплячка пялится на моего Джеймса, а я должна это терпеть? Клянусь, что ближайшие полгода я не буду смотреть телевизор. И если ты вздумаешь хотя бы заикнуться о фильме и обо всем, что с этим связано, я тут же брошу тебя к чертовой матери. Я ясно выражаюсь? Что ты смеешься? Что я такого сказала, черт старый?

Тут Энди не выдержал и, стукнув кулаком по колену, захохотал во всю мочь.

– Детка, ты даже не представляешь, как ты меня порадовала! Я чуть было не поверил твоим заявлениям о полном равнодушии к Джиму! А ты, оказывается, его ревнуешь!

– Что? Кто?! Я?!! Да я плевать на него хотела. И если ты сейчас же не прекратишь ржать как сивый мерин, я так тебя огрею первым, что подвернется под руку, что мало не покажется!

Но развеселившегося Айдахо было не так легко успокоить. Весь вечер он хитро посматривал в сторону приятельницы и так многозначительно качал головой, что Алиса в конце концов не выдержала и, обозвав Энди «старым дураком», ушла к себе в комнату, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.

Там она вытащила из комода деревянную рамочку с фотографией и долго смотрела на смеющееся лицо Джеймса. Потом, аккуратно отогнув держащие картон гвоздики, вытащила карточку и разодрала ее на мелкие кусочки, а деревяшку закинула под комод. Со старым покончено!

В это время Энди расположился за столом в гостиной. Перед ним лежал наполовину исписанный лист бумаги, и он, дымя очередной сигаретой, старательно живописал Мелани реакцию Алисы на злополучное интервью. Джеймс, конечно, мог бы не пялиться так на актрисульку…

Поняв, что заманить девушку в кино после интервью Вэя вряд ли получится, Айдахо сменил тактику. Начались туманные намеки на старческую немощь и желание, чтобы в последний миг был рядом кто-то, кто сможет подать умирающему стакан воды. Глядя на жалобную физиономию хитреца, Гаевская немного встревожилась, но, поскольку дальше абстрактных стонов о глотке воды дело не шло, а Энди все так же прытко носился по хозяйству, она успокоилась.

Следующий акт трагикомедии произошел спустя две недели, когда прокат фильма добрался до их захолустья. Здраво рассудив, что к вечеру Алиса становится покладистей, Айдахо решил провернуть операцию «Поход в кино» сразу после ужина. И теперь он делал вид, что дремлет на диване, настороженно ожидая, когда жертва его авантюризма устроится в любимом кресле-качалке и потянется за очередной книгой, которые девушка поглощала в огромном количестве.

Но когда Алиса устроилась в кресле, чтобы дочитать начатый накануне роман, его не оказалось на месте. Вместо него на столике валялась местная газета, и Алиса машинально стала перелистывать страницы, на которых светские сплетни мирно уживались с советами по уходу за садом, а интервью с мэром плавно переходило в репортаж о быке-производителе.

Наконец она добралась до анонса новинок, показываемых в местном кинотеатре, и Энди весь напрягся, ожидая, когда Алиса наткнется на рекламу «Каскадера и амазонки», но девушка перевернула страницу, не обратив внимания на нужную колонку. Тогда он тоном нашкодившего кота поинтересовался:

– Ну и что там интересного идет в кино на этой неделе?

– Не знаю. Сейчас досмотрю и отдам тебе газету.

– Очки неохота искать. Взгляни сама, если не трудно.

Алиса пролистнула страницы назад и посмотрела на рекламу кинотеатра, а потом медленно перевела взгляд на Энди.

– Айдахо, ну ты ску-у-унс! – Она произнесла это слово с таким выражением, что у Энди зародилось подозрение, что все его дипломатические изыски пойдут прахом. – Гнусный, вонючий скунс! Ты специально подсунул мне эту мерзкую газетенку, прекрасно зная, что там написано.

– Но, детка…

– Я не детка, а старая видавшая виды кляча. Нашел детку!

– Ну хорошо, старая кляча…

Этого Алиса не простила бы ему и в лучшие моменты их совместного существования. Руководствуясь чисто женской логикой, она вскочила и уперла руки в бока.

– Это кто старая кляча?

Сдаваться было не в его правилах, поэтому Айдахо решительно перешел в атаку.

– Ты!

– Я?! А ты… Ты…

– Что я? Можешь обзываться сколько угодно, но ты сама похоронила себя в этой глуши, сидишь здесь затворницей и уже без толкового словаря не вспомнишь, что такое секс.

– А что я должна делать? По балам ездить с изрезанной мордой? Дамы и господа! У нас сегодня в гостях дочь Франкенштейна! Прошу любить и жаловать!