Элла Лерлэнд - Твое обручальное кольцо

Когда судья предложил обменяться кольцами, Рон на мгновение отпустил руку Джейн, и она внезапно ощутила, как ей не хватает теплого и уверенного прикосновения.

Кольцо надевалось с трудом, застряв на среднем суставе, и Рон проворчал что-то о неправильно подобранном размере. Джейн улыбнулась.

— Когда я сказала про размер, то забыла предупредить, что от страха суставы разбухают.

Наконец кольцо оказалось на нужном месте. Рон посмотрел на нее. К удивлению Джейн, в его глазах было озорство, а вовсе не мрачное отчаяние, которого она почему-то ожидала. Он снова взял ее за руку и дал знак судье продолжать.

Наконец наступила торжественная минута: судья объявил Джейн и Рона мужем и женой. Все. Или почти все.

— Поспеши, Бартон, — тихо произнес судья Смит. — Поцелуй свою прелестную жену, пока эти тучи еще не накрыли нас дождем.

— Слушаюсь, ваша честь.

Рон притянул Джейн к себе и прильнул к губам жены столь стремительно, что ей не оставалось ничего другого, как только закрыть глаза. Его поцелуй тянулся так долго, что Джейн потеряла счет времени и не заметила ни налетевшего ветра, трепавшего подол платья, ни детского хихиканья за спиной. Сейчас поцелуй Рона означал для нее нечто большее, чем страсть. Словно бутон, лепесток за лепестком, в ее душе раскрывалось что-то новое, доселе не испытанное. Она сама дивилась волшебной перемене, но Рон вдруг отпустил ее. Джейн все еще нетвердо стояла на ногах, но, слава Богу, сразу оказалась в объятиях Алана.

— Так держать, детка, ты на верном пути, — шепнул он ей на ухо.

А в это время Джеймс и судья поочередно трясли руку Рону и хлопали его по плечу. Кто-то сфотографировал Джейн, ослепив ее магниевой вспышкой. Смеясь, она позволяла Алану все сильнее прижимать себя к широкой груди, пока наконец не вмешалась Энн.

— Ну, вот видишь, как все просто, — шепнула она Джейн, крепко обнимая ее.

— Где Габи? — Джейн забрала у Энн букет невесты.

— Не беспокойся, с ней Рон.

Джейн увидела его на скамье рядом с коляской. На руке его лежала Габи, а сам он так низко склонился над девочкой, словно что-то ей говорил.

Теплая волна счастья захлестнула Джейн — вот он, ее муж, а это их с Роном дочь.

— Тетя Джейн, ты здорово справилась.

Джейн смахнула слезинки с ресниц, отвечая на объятия Милли.

— Думаю, что да, — согласилась она, вовремя поймав налетевшего на нее маленького Ронни.

— Скорее, тетя Джейн, идем. Надо разрезать свадебный торт, — торопил ее мальчик. — Я так проголодался.

Джейн рассмеялась.

— Сейчас, мой медвежонок. А почему бы тебе пока не выпить апельсинового сока? Ты знаешь, где он? В холодильнике.

— О'кей.

Мальчишка помчался через лужайку. Повернувшись, Джейн чуть не столкнулась с судьей.

— Мои наилучшие пожелания, миссис Бартон.

— Благодарю, ваша честь. Я очень признательна, что вы согласились сочетать нас браком. Рон так уважает вас, и для него много значит ваше присутствие.

— Вам посчастливилось встретить такого человека, как Рон, — тихо сказал судья. — Только не позволяйте ему убедить вас, что за внешней суровостью не вскрывается доброе сердце. Оно есть, миссис Бартон, чему я не раз был свидетелем. Да и вы тоже, не так ли?

Джейн успела лишь согласно кивнуть и ответить судье благодарной улыбкой, ибо к ним подошел брат Рона. Джеймс потребовал своего поцелуя.

— Добро пожаловать в нашу семью, — широко улыбнулся он.

— Спасибо, — пробормотала Джейн, стирая следы помады с губ Джеймса.

— А это наша Лиз, — произнес Джеймс, ласково обнимая дочь за плечи.

Между отцом и дочерью, а отчасти и Роном было заметно сходство, особенно в глазах, темно-карих, и в тяжелых черных, как смоль, волнистых волосах. Несмотря на тонкие проволочки, выравнивавшие зубы, угловатость и неловкость подростка, племянница Рона обещала из гадкого утенка превратиться в лебедя.

— Здравствуй, Лиз, — приветливо сказала Джейн и первой протянула руку, чувствуя, что девочка немного застенчива. — Спасибо, что пришла на нашу свадьбу.

— У меня еще никогда не было настоящей тети, — вдруг покраснев, ответила Лиз, прикоснувшись к руке Джейн. — Дядя Рон был уже разведен, когда я родилась.

— Ну, тогда это для нас всех вдвойне счастливый день! — воскликнула Джейн и улыбнулась свободно и радостно. — Ты получаешь тетю, двух двоюродных сестричек и одного братца, а я — целую семью.

— Как это?

— А вот так: Габи — твоя двоюродная сестричка, Милли тоже, а Ронни — двоюродный брат.

— Да, верно, — согласилась ошеломленная Лиз. Ее отец только довольно хмыкнул и указал на семейство Чейнов.

— Надо и им сказать, да поосторожней, чтобы не испугались.

— Папа, всегда ты со своими шуточками, — пожурила отца Лиз, но, тем не менее, тут же последовала его совету.

Порыв ветра снова подхватил юбку Джейн, и в ту же минуту кто-то сильный и уверенный обнял ее за талию. Муж. С того самого дня, как он пригласил ее съездить к Марии, она впервые увидела на его лице покой. Он показался ей вдруг чертовски красивым. Но по-прежнему что-то неразгаданное таилось в этих темных глазах и волевых чертах лица.

У любого, кто смотрел на них со стороны, не вызвало бы сомнения, что этот человек влюблен в свою жену. Но Джейн не могла избавиться от мысли, что преуспевающий адвокат всегда немножечко актер.

— Привет, — сказала она тихо и вдруг поняла, что похожа на тех обожательниц в суде, которыми нередко поддразнивал Рона Алан. — Где Габи?

— Энн унесла ее в дом.

Рон посмотрел на небо, и в его взгляде отразились грозовые облака.

— Ветер набирает силу. Холодает.

— Да? Я и не заметила. — В его объятиях она не чувствовала непогоды.

— Еще бы, — пошутил он, прижимая ее к себе еще сильнее. — Ты произвела фурор. Я даже испугался, что не удастся пробиться к тебе.

Близость Рона стала беспокоить ее, и она вдруг растерянно прошептала:

— Не хочешь попробовать торта?

Он удивленно поднял брови.

— Шоколадного, конечно?

— Да, — сказала она с вызовом. — А какого же еще?

Во взгляде, которым окинула его Джейн, сквозила насмешка, что лишь раззадорило Рона. Хотела она того или нет, но Джейн соблазняла его, и он не мог противиться ее чарам.

Он жадно впился в полуоткрытый от удивления рот почувствовал податливость губ, пахнущих свежестью ветра. Они напомнили о жарком солнце и молодости, когда он любил жизнь и жадно гонялся за мечтой.

Руки Джейн обхватили его за шею, он ощутил упругость нежной груди и совсем забыл, что сам дал ей право решать, когда пустить его в свою спальню. Он уважал договоренность, но не тогда, когда голова шла кругом и кровь стучала в висках. Рон живо представил ее белую светящуюся кожу и скрытое желание в обнаженном теле.