Пристань надежды - Лилия Фандеева
– Присаживайся, – пригласила Надя. – Как дела? Как экзамены?
– Прости меня, Надя, прости, пожалуйста, – попросила Лиза, присаживаясь рядом на бревно. – Я поступила. Экзамены сдала хорошо. Теперь я студентка, – ответила негромко Лиза.
– Поздравляю, – сказала Надя, протягивая руку. Лиза ее тихонько пожала, а Надя, напротив, потянула ее сильно за руку, и Лиза оказалась в ее объятиях. – Я была уверена, что ты справишься, – сказала Надя, обнимая Лизу.
– И вроде не грустно, и даже не больно, но бешено пусто и слезы невольно, – прочла Лиза строчки стиха сквозь слезы.
– Здесь и так полно воды, прекращай разводить сырость. Ты как здесь оказалась? – спросила Надя, все еще прижимая ее к себе.
– Теплоходом, повторила наш с тобой первый маршрут.
– Обратно как будешь добираться? Могу подвезти, но не к дому.
– Через час Роман приедет. Я с ним собиралась, но потом решила сразу встретиться сама.
– Значит, будем ждать Романа, потом ко мне в гости. Я правильно поняла? – спросила Надя, вспоминая, чем может угостить гостей.
– Только, если ты не против нашего визита. Мы можем сразу уехать.
– Что, даже чая не попьете? Давай рассказывай все, как дедушка, Никитична, Роман твой? Замуж не собираешься?
Лиза рассказывала, а Надя слушала, не перебивая ее.
– Скажи, Надя, почему люди расстаются, куда уходит любовь?
– Настоящая любовь, мне кажется, не уходит, она остается в сердце. Может быть, влюбленность путают с любовью. Влюбилась, а через время поняла, что любит другого. У каждого своя история, своя жизнь и свое понятие о любви. И люди расстаются по разным причинам. Меня всегда удивляла фраза при разводе «не сошлись характерами». Они что подавали заявления в загс и не были знакомы, не знали характер друг друга. Это ведь не вещь, которую можно скрыть. Или, прожив пять-десять лет, другие расстаются по этой же причине. Что ж вы столько времени страдали? Переделать характер нельзя, его можно попытаться изменить, но для этого нужен стимул. Если тебе человек дорог, ты начнешь меняться сам, ради того, другого.
Так прошло время, когда они услышали сигнал авто и взявшись за руки стали подниматься наверх. Сев в машину, Надя взяла на себя роль штурмана, показывая дорогу к дому. Въехав во двор, Роман припарковал машину рядом с машиной Нади, достал из багажника пакет, коробку с тортом и они втроем поднялись в квартиру. Лиза с любопытством рассматривала новое жилье Нади. Здесь было все очень скромно, но уютно. Скромно – ничего лишнего, уютно – удобная мебель, обои и шторы в тон, создавали единое целое. Роман поставил на стол пакет и коробку.
– Надя, Вы простили Лизу? – спросил он, вынимая из пакета продукты.
– Да я особо и не винила ее ни в чем. Я жила с ней четыре года рядом и это, можно сказать, мое воспитание. Потом, не забывай, возраст у вас сейчас такой. Для вас существует два цвета белый и черный, полутонов не бывает. У тебя не так? Вы оцениваете происходящее, не вникая в суть проблемы, и не допускаете даже мысли, что ваши близкие могут сделать что-то плохое. Делаете скоропалительные выводы и сами же от этого страдаете.
– Лиза, чайник вскипел. Тебе чай или кофе? – спросил Роман, понимая, что прощение получено.
– Тебе здесь не тесно? – спросила Лиза, присаживаясь к столу. Уютно, но квартира маловата.
– Я не занимаюсь танцами, балетом и мне места хватает. Есть один хороший плюс, меньше уборки. Уезжаю утром, приезжаю вечером, гостей не бывает, вы первые. Можно было принять вас и в комнате, но кухня создает домашнюю атмосферу. Ты к занятиям подготовилась? Какая там форма одежды? Ты уж не выряжайся, как попугай, но и не изображай бедную родственницу,– советовала Надя.
– Давай мы с тобой на рынок прокатимся? – предложила Лиза. – Ромке нужны новые джинсы.
– Я согласна, но только в выходной. Скажем в субботу, часов в девять у центрального входа.
– Ты, Ромка, не удивляйся. Сам убедишься, что там есть точно такие же вещи, как в магазине, но на порядок дешевле. Не понравится, брать никто не заставит. Мне особо много и не надо. Кое – что я привезла из Лондона. Значит в субботу в девять, – уточнила Лиза.
– Лиза я не настаиваю. Передумаете, перезвони мне, чтобы я не ехала.
Так за разговорами и чаем, они просидели часа два. Проводив Лизу и Романа, Надя загрустила и почувствовала себя одинокой. « Конечно, прежних отношений между мной и Лизой уже никогда не будет. Лиза выросла, успела даже влюбиться, но не будет и той преграды, которую мы выстроили, обвинив и обидев, друг друга » – думала Надя, глядя в окно.
– Ты как? – спроси Роман Лизу, выезжая на дорогу, ведущую в город.
– Нормально. Как раньше уже конечно никогда не будет, но отношения можно наладить. Я ее сильно обидела, сказала то, чего заслуживаю сама. Это трудно забыть. И визит к ней откладывала, опасаясь того, что пошлет меня подальше и будет права. Но она умная, в отличие от меня, и у нее доброе сердце, иначе бы не возилась со мною столько лет. Отцу будет очень трудно вернуть ее.
– Он на это надеется? После того, что сделал, ждет прощения?
– Надя любит отца, очень любит. Ты забыл, как она боролась за него после ареста? И простить, думаю, сможет, а вот поверить в его раскаяния вряд ли. Она всегда говорила: – «Между друзьями не может быть тайн и недоговоренности, иначе это не друзья, а приятели. Между влюбленными не может быть ревности, а должна быть верность и вера, иначе это просто партнеры». Вот так думает наша Надя, – задумчиво сказала Лиза.
– Надя хорошая девушка, умная, красивая, самостоятельная. Может поэтому так все получилось? Будь она одна из тех, кто охотится за деньгами, и прости, к общению с которыми привык твой отец, ему было бы проще.
– Ему– то было проще, только я такую тетю не приняла бы. Куда не плюнь, везде моя вина. Я привела ее в дом, сама подтолкнула к отцу, взяв на себя роль свахи. Мне хотелось, чтобы она всегда была со мною рядом, думая только о себе. Теперь у меня есть ты, папа, дедушка, а у нее никого. И ведь упрекнуть мне ее не в чем, чтобы как-то оправдать свое поведение.
– Успокойся. Ты сделала первый шаг, и Надя тебя не оттолкнула, в выходной сделаем второй. Так шаг за шагом мы к чему– нибудь, придем. Ты отцу о визите расскажешь? Она всем передала привет, кроме него, – рассуждал Роман, подъезжая к дому.
– Расскажу. Надя сама
