Мэрил Хэнкс - Исцеление любовью

     Четыре месяца назад она ездила с Флойдом смотреть Грей Хиллз и Голд Потлатч, и ехали они на этой же машине. Теперь вдруг память ожила и вспомнилось, какие сильные чувства вызывал в ней сидевший рядом мужчина.

     Заметив, что Флойд то и дело посматривает на нее, она заставила себя смотреть вперед и сосредоточиться на дороге, но не смогла справиться с предательским румянцем.

— Что, жарко? — поддразнил он.

     Она бросила на спутника сердитый взгляд, увидела, что в его глазах пляшут чертики. Да, немудрено покориться чарам этого красавца. Ему было невозможно сопротивляться, но женский инстинкт предупреждал, что этот человек опасен, почему-то пугала его близость. А тот без умолку болтал…

— Купчая может быть подписана сразу же, как только ты решишь, продаешь Голд Потлатч со всем содержимым или без него, — прервал ее воскресающие воспоминания Крокет, когда они остановились у ступенек особняка.

     Силия вылезла из машины и с улыбкой поблагодарила Джерри.

— Я заеду за тобой примерно через час, — сказал он.

     Преодолев нервную дрожь и внезапный страх одиночества, женщина открыла дверь и заставила себя переступить порог. Если она ожидала, что ее встретят темные воспоминания и призраки прошлого, то ошиблась. Достаточно было сделать несколько шагов, чтобы страхи исчезли.

     В пустом холле стояли только длинный дубовый стол, такая же скамья с высокой спинкой и несколько тяжелых кованых сундуков, которые, как помнилось, были здесь всегда. Силия посмотрела на галереи. Флойд прав: перила доходят как минимум до пояса. Но ее убеждение, что они были намного ниже, оказалось настолько сильным, что она не верила собственным глазам. Вероятность того, что падение его матери было случайным, вызывала сомнение.

     Ее шаги громко отдавались в пустом доме. По правой лестнице Силия поднялась на верхнюю галерею и открыла дверь, которая вела в кабинет матери.

     Комната была светлой и просторной, обставленной тщательно подобранной старинной мебелью. Современными были только удобные кресла и шторы. Между двумя окнами стоял чудесный ореховый письменный стол, и Силия представила, как мать, одетая во что-то голубое, сидит за этим столом и пишет.

     Тогда ей было лет пять, и няня привела ее к матери попрощаться перед сном. Мать часто смеялась над своей слабостью — вести дневник. «Я всегда записываю то, что случилось за день, чтобы потом не забыть», — говорила она.

     Силия села за стол и подумала о матери, чувствуя безмолвную связь с ней. Они никогда не были близки, но в глубине души сохранялась уверенность: хотя Моника и слыла аморальной и имела свои слабости, она не была злой.

     Повинуясь безотчетному импульсу, Силия начала выдвигать ящики и искать то, что могло бы подтвердить эту уверенность.

     Первый ящик был полон писем и личных документов, второй набит ворохом счетов и рецептов. В третьем ящике лежали переплетенные в кожу дневники. А что может полнее раскрыть характер человека, чем эти самые интимные друзья на свете?

     Молодая женщина принялась листать их дрожащими руками, нашла нужный год и, ничуть не догадываясь, какое потрясение ее ждет, принялась за чтение. Она дочитывала последние страницы, когда раздавшийся под окном гудок заставил ее вернуться к действительности; выглянула в окно и увидела машину Крокета.

     Силия положила дневник в сумку, вышла на галерею, стараясь не смотреть вниз, взялась за поручни лестницы и стала спускаться. Ее подташнивало, лицо горело, живот сводили спазмы, в голове стоял сумбур.

     Джерри вышел из автомобиля и открыл пассажирскую дверцу.

— Не подумай, что я тороплю тебя, но на вечер у меня назначено еще одно дело, и… — Увидев побелевшее лицо Силии, он осекся и воскликнул: — О Боже, ты ужасно выглядишь? Ты не заболела?

     Легче было ничего не объяснять, ухватившись за подсказку.

— Похоже, я простудилась, у меня озноб. Надо поскорее вернуться, выпить чашку чаю и лечь.

     Силия забралась в машину, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Разговаривать не хотелось.

     Когда они добрались до коттеджа, арендованной машины на стоянке не было.

— Флойд еще не вернулся, — раздумчиво произнесла она.

     Крокет нахмурился:

— Я провожу тебя, — сказал он, явно встревоженный ее состоянием, и, подхватив под руку, довел до двери и открыл замок.

— Ложись-ка ты в постель, а я до отъезда заварю чай и принесу тебе наверх. — Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню.

     Пристыженная, Силия поставила на пол сумку и начала снимать босоножки. Дверь оставалась приоткрытой, и в щель врывался аромат роз и жимолости.

     Вернулся Крокет.

— Чайник я поставил. Дать тебе аспирин?

— Нет, все нормально. Спасибо тебе. — Благодарная за доброту, женщина поднялась на цыпочки, поцеловала Джерри в щеку, наступила на снятую босоножку и покачнулась.

     Он обнял ее за талию, чтобы поддержать, и спросил:

— Ты позволишь помочь тебе подняться наверх?

— Нет, не позволит! Вернее, не позволю я!

— Флойд! — воскликнула Силия, и они с Джерри отпрянули друг от друга.

     Казалось, высокий и смуглый, с мрачным лицом и гневными зелеными глазами, супруг занял собой всю комнату.

— Я… я не слышала, как ты вошел, — начала заикаться смущенная Силия.

— Это ясно. — голос мужа был ледяным. Повернувшись к Крокету, он негромко, но грозно приказал:- Убирайтесь отсюда к чертовой матери! И потрудитесь обходить мою жену за милю, иначе я сверну вам шею!

— Ты ничего не понял, — с отчаянием воскликнула Силия, — Джерри только хотел помочь…

     Словно не слыша ее слов, Флойд, не сводя глаз с нежданного гостя, прорычал:

— Впрочем, я испытываю большой соблазн сделать это прямо сейчас.

     Крокет пришел в себя и начал оправдываться:

— Послушайте меня, Броктон, вы все неправильно поняли…

     Тут Силия взмолилась:

— Флойд, пожалуйста, не делай того, о чем потом пожалеешь!

     Но муж с опасным блеском в глазах уже наступал на соперника. Оправившись от смущения, тот принял воинственную позу. Какую-то долю секунды мужчины продолжали смотреть друг на друга.

— Черт побери! — наконец пробормотал Крокет и шагнул к двери. На пороге он обернулся:- Все это было совершенно невинно, так что, ради Бога, не вымещайте зло на супруге. — Через секунду дверь за ним захлопнулась.

     Схватив жену за руку, Флойд повел ее в спальню. Там остановился у кровати и мрачно сказал:

— Можешь не притворяться, что плохо себя чувствуешь.