Шэрон Сэйл - Двойная жизнь Амелии

Тайлер задумался.

— Что будет, если мисс Вилимина не согласится принять меня в вашу семью? Кому тогда придется отойти в сторону? Мне… или тетушкам?

На глаза Амелии навернулись слезы. Она спрятала лицо у него на груди.

— Я не хочу выбирать, Тайлер. Почему я не могу иметь и то, и другое?

Он обнял ее за вздрагивающие плечи.

— О, дорогая, тебе и не нужно выбирать между нами. Я с удовольствием возьму всех троих. Только скажи, и я мигом перевезу всех твоих домочадцев к себе. Уверен, что никогда об этом не пожалею.

Амелия вздохнула. Ей предстоит решать еще множество проблем, прежде чем думать о счастливой совместной жизни с Тайлером. Между ними стояло ее прошлое.

Девушка отстранилась.

— Я знаю, что ты говоришь искренне, но мои тетушки — та еще парочка. Ты пока не знаешь, что значит жить с ними под одной крышей. Кроме того, существует еще проблема переезда. Они ни за что не захотят менять место жительства, а я не могу оставить их без присмотра. Сейчас они могут обходиться без посторонней помощи, но через несколько лет за ними нужен будет постоянный уход. Это неизбежно.

— Подумаем об этом, когда придет время. Не надо ничего загадывать на будущее, дорогая. Давай решать проблемы по мере их поступления, не скрывая друг от друга своих чувств, тогда у нас не возникнет никаких разногласий или секретов друг от друга.

Опять он про секреты! Они любят друг друга, делят постель, но Амелия до сих пор не рассказала ему правды. Как отреагирует Тайлер?

Поцеловав его в губы, Амелия выглянула в окно.

— Уже стемнело, мне пора ехать. Я не хочу, чтобы тетушки волновались.

Тайлер вздохнул. Когда-нибудь она, наверное, все же наберется смелости.

— Я люблю тебя, Амелия.

Улыбнувшись, она обвила руками его шею и потупила глаза на манер южной красавицы из старинного романа.

— О, Тайлер, вы говорите такие приятные вещи.

Он громко рассмеялся. И как только она умудряется сочетать в себе черты библиотекарши-пуританки и роковой соблазнительницы?

— Я тоже люблю тебя, Тайлер Дин, — прошептала Амелия, целуя его в мочку уха.

Прошло несколько минут, прежде чем Тайлер понял, что она ушла. Он находился под впечатлением от произнесенных ею слов.

Потом Тайлер улыбнулся: на лампе под розовым абажуром болтался бюстгальтер Амелии.

Его улыбка стала еще шире, когда он снял и намотал на пальцы это произведение из хлопка и пластмассы. Хорошо, что на девушке свободное платье, а то мисс Вилимина вышлет на его поиски полицейский отряд с собаками.

— Ну что ж, — сказал себе Тайлер, запихнув утерянную Амелией деталь туалета в ящик стола, — эта девушка стоит того, чтобы тебя вываляли в смоле и перьях или даже повесили… когда-нибудь.

Вилимина стояла в дверях ванной комнаты с горой белья в руках.

— Розмари, я, кажется, уронила кое-что из нижнего белья Амелии. Поднимись, пожалуйста, наверх и посмотри в корзине.

— Откуда ты знаешь, что что-то уронила, если ты эту вещь не видела?

Вилимина нетерпеливо притопнула ногой.

— Потому что я посчитала. У меня в руках шесть пар трусиков, но только пять бюстгальтеров, а это значит, что один я уронила.

Розмари удивленно воззрилась на нес.

— Ты хочешь сказать, что считаешь наши трусы?

— Нет, просто я всегда проверяю наличие белья перед стиркой.

— Я только не понимаю, почему ты лифчик называешь бюстгальтером. Это старомодно.

Вилимина вздохнула.

— И за что мне такое наказание! Ты можешь просто подняться наверх и посмотреть, не уронила ли я одну вещь? Мне самой пока тяжело бегать туда-сюда по лестнице.

— Ладно, но мне все равно кажется, что ты беспокоишься из-за ерунды. Даже если ты уронила этот лифчик, то его можно постирать в следующий раз.

Вилимина сердито взглянула на сестру. Розмари поспешила выполнить поручение: эта привычка укрепилась в ней за долгие годы совместной жизни. Но, к ужасу Розмари, потерянного лифчика не оказалось ни на полу в коридоре, ни в корзине для белья, Она присела на край кровати, размышляя над тем, куда мог подеваться проклятый лифчик, и в этот момент на пороге появилась Амелия.

— О, здравствуй, милая, — просияла Розмари, — ты как раз вовремя. Вилли послала меня наверх за остатками твоего белья.

Улыбка застыла на лице у девушки. У нее было страшное подозрение относительно того, что сейчас скажет тетя Рози.

— Моего белья?

Розмари захихикала, как девчонка.

— Вообще-то речь идет о твоем лифчике. Вилли, оказывается, занимается учетом наших трусов. По-моему, у нее ум за разум заходит.

Амелия помнила, что вернулась домой в трусиках, но вот отсутствие лифчика она заметила сразу, как только начала подниматься по лестнице. Трение ткани об обнаженную грудь лучше всяких слов дало ей понять, что дома у Тайлера она оставила не только свое сердце.

— Она сказала, — продолжала Розмари, — что всегда считает белье перед стиркой, и думает, что уронила твой лифчик по дороге в ванную. Ты не знаешь, где он может быть?

Амелия закатила глаза.

— Я поищу, — ответила она, — а ты иди посмотри телевизор. Уверена, он где-нибудь завалялся.

— Спасибо, дорогая, ты такая добрая.

Как только Розмари ушла, Амелия вытащила из комода чистый лифчик, немножко помяла в руках, потом сбегала в ванную и побрызгала его дезодорантом. Обратно она бежала, перепрыгивая через две ступеньки.

— Вот он, тетя Вилли, — воскликнула она и, помахав перед носом тетушки лифчиком, быстро запихнула его в стиральную машину вместе с остальным бельем.

Вилимина удовлетворенно кивнула.

Амелия наблюдала за тем, как лифчик покрывается мыльной водой и начинает вертеться в барабане. Вот бы мои проблемы было так же легко смыть, как грязь! Надо найти способ рассказать Тайлеру правду, и как можно быстрее!

Глава ДВЕНАДЦАТАЯ

Стоя на крыльце, Вилимина смотрела, как человек из Атланты уезжает на голубом «крайслере». Розмари тихонько всхлипнула.

— Я так любила эту машину.

— Знаю, сестренка, но мы получили за нее отличную компенсацию. — Помахав перед носом сестры чеком на пять тысяч долларов, она сложила его и убрала в карман.

— Если бы не Тайлер, у нас никогда бы это не получилось.

Улыбка сползла с лица Вилимины. Как ни неприятно в этом признаваться, но сестра права. Она посмотрела на новое стекло, которое он помог вставить, на пенек от срубленного дерева и, наконец, на крышу, новое покрытие для которой страховая компания уже полностью оплатила.

Все это произошло в то время, когда она беспомощно валялась в больнице Саванны. Кроме того, очевидные перемены произошли с Амелией, причем дело касалось не только стиля одежды, но и манеры поведения. В дни молодости самой Вилимины неприлично было прилюдно обнимать и целовать поклонника.