Никки Логан - Тридцать свиданий

Иззи до боли сжала зубы:

— У тебя уже была возможность получить нечто бесценное, Гарри. Все, что тебе было нужно сделать, — это верить в меня.

Ее голос дрогнул на последних словах.

Он прочистил горло, но остался неумолим.

— Тебе нужны деньги на такси?

Боль пронзила ее. Неужели он думал, что парой банкнотов может откупиться от нее, стереть из своей жизни? И из совести.

— Мне не нужны твои деньги, — сказала она, отступая от него. — Но спасибо за напоминание, что они у тебя есть.

Глава 13

— Иногда чай не помогает, — пробормотала Иззи в сторону медленно открывающейся двери, через которую в кладовку пробился луч света. Она очень хорошо понимала, почему раненые животные уползают в какую-нибудь нору, чтобы умереть там в одиночестве. Уединенность давала необъяснимое чувство комфорта.

Как кокон.

Как могила.

— Ерунда, — ответила Поппи, заглядывая в комнату. — Никогда в это не поверю.

Иззи спустила ноги с постели и медленно села, осторожно принимая из рук подруги чашку горячего чая. Мягкая улыбка Поппи почти выбила ее из колеи.

— Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Раздавленной.

— Ну, это уже лучше. Ты хотя бы не рыдаешь.

— Ну, слез с меня на сегодня достаточно. Как и истерик.

Все это было бесполезно. Гарри принял решение.

— Почему бы тебе не выйти наконец из комнаты и не сесть за стол? — Поппи умоляюще посмотрела на нее.

Бедная Поппи. У нее хватало своих проблем, а тут еще приходилось присматривать за истеричной соседкой. Она, Тори и Алекс даже по очереди брали на работе выходные, чтобы Иззи не оставалась дома одна до следующей недели, пока не уедет в Манчестер и не окажется в нежных объятиях родителей.

— Хорошо, — вздохнула она, и Поппи не смогла скрыть своего облегчения. — Да, хорошо.

Вечерело, но на улице было еще светло, и Иззи зажмурилась от яркого света, проникавшего в комнату через окна.

На кухне Алекс помешивал что-то в большой кастрюле — от этой картины у Иззи заурчало в желудке, — а Тори накрывала на стол в гостиной. Все как обычно. Разве что присутствие Тори отдавало вмешательством.

Она подняла голову:

— Привет, незнакомка!

Боже, как унизительно. Когда к тебе испытывают столько жалости и сострадания. Но только один человек был в состоянии это изменить.

— Я могу что-нибудь сделать? — предложила Иззи слишком энергично.

Поппи посмотрела на Алекса, который улыбнулся и на ходу придумал для нее задание:

— Э-э-э… Я не откажусь, если ты поможешь нарезать овощи для жарки.

Хорошо. Значит, жареные овощи. Она подошла к Алексу и встала рядом перед корзинкой овощей с рынка.

— Просто тонко нарезать?

— Да, ничего особенного.

Иззи взяла нож и начала с грибов. Боковым зрением она видела, как Алекс внимательно наблюдает за ней.

Очень внимательно.

— Я не собираюсь ничего выкидывать, — успокоила она.

— Я больше волнуюсь за себя. Мужчина в комнате. Ты можешь представить все как несчастный случай.

Оказалось, что ее губы еще могли улыбаться.

— Приятно видеть твою улыбку, Из, — пробормотал он.

Вздох.

— Почему мужчин так трудно понять, Алекс?

Если Алекс уже и пожалел, что придумал ей задание, то хорошо это скрывал. Или принял этот удар судьбы как настоящий воин.

— Для нас вы такие же непостижимые.

Иззи вернулась к овощам, а он к помешиванию. Не поднимая головы, она чувствовала, что задача Поппи и Тори заключалась в том, чтобы просто находиться поблизости.

Алекс отошел в сторону, чтобы Иззи могла выложить грибы в кастрюлю с соусом для пасты. Поколебавшись, он повернулся к ней и произнес низким голосом:

— Из, дело не в тебе. Если бы он захотел, то нашел другой предлог, почему ты ему не подходишь. Что бы ты ни делала.

Если друзья немногословны, то вы, как правило, очень внимательно слушаете, что они говорят.

«Дело не в тебе». Разве не к тому же выводу она пришла после долгих разговоров с мамой?

Иззи кивнула — один раз — и подняла глаза на своих лучших друзей, продолжая выполнять бессмысленные действия: перекладывать салфетки, поправлять и без того идеально лежавшие столовые приборы. Она обвела взглядом все эти знакомые прекрасные лица. Друзья уставились на нее с выражением беспокойства.

— Я люблю вас, — пробормотала Иззи. — И со мной все будет в порядке. Завтра утром я снова примусь за работу и свяжусь со всеми клиентами.

Жизнь не может останавливаться так надолго.

— Завтра суббота, Из, — мягко напомнила ей Тори.

Ах… верно. Тогда в понедельник.

— Иззи, не… — Поппи кусала губы.

— Что «не»?

Поппи наклонилась вперед.

— Не позволяй себе разочароваться в любви. Я имею в виду, навсегда. Гарри был хорошим парнем с неплохими качествами, но он всего лишь человек. Ты встретишь кого-то славного, кто будет открытым и искренним и увидит тебя такой, какая ты есть на самом деле. Я обещаю. Пожалуйста, только не закрывайся эмоционально.

Кого-то славного. Это звучало так сладко, надежно и… блекло.

Кто-то славный вряд ли заставит ее пережить те же эмоции, стонать от одного прикосновения или громко смеяться на публике.

Но, по правде говоря, сейчас небольшой эмоциональный покой ей не повредит. Последние две недели были просто адом.

Она натянуто улыбнулась удивительной проницательности Поппи, у которой не было отношений уже лет… сто.

— Надеюсь, что ты права.

— Конечно.

Но на лицах всех друзей было написано, что они тоже чувствовали лживость слов Поппи. Алекс извинился и пошел на кухню, чтобы подавать на стол.

— Тук-тук!

Иззи подняла глаза и увидела знакомое лицо, заглядывавшее в дверь. Лара, соседка снизу.

— Мне очень не хочется прерывать вас, — сказала она, — но внизу на улице стоит мужчина, он пытался дозвониться до вас по домофону, но тщетно. Поэтому сейчас трезвонит всем подряд. Я сказала, что поднимусь и узнаю, дома ли вы.

— Мы отключили звук домофона, — объяснила Поппи, — чтобы поужинать.

Лара покраснела:

— Тогда мне отправить его обратно?

— Кто это?

— Гарри Митчелл. Он приехал к Иззи.

Поппи и Тори синхронно вздохнули.

— Гарри? — прохрипела Иззи, с трудом дыша.

— Ты не обязана, Из… — напомнила Тори.

Иззи обвела изумленным взглядом своих друзей, потом спросила слабым голосом:

— Почему он вернулся, Тоз?

Тори пожала узкими изящными плечами.

Лара смущенно прочистила горло:

— Что мне передать ему?