Бетти Монт - Грешная и святая

– Тебе плохо? – спросил он, и Сью возненавидела его за этот вопрос.

– Может, хватит врываться в мой дом без приглашения? У меня складывается впечатление, что вы на самом деле профессиональный взломщик, а не репортер! Мне придется установить на двери засов, тогда вы не сможете входить ко мне, как к себе домой! – истерически закричала она.

– Не стоит беспокоиться, в любом случае я скоро отсюда уеду.

От этого сделанного холодным тоном заявления у нее перехватило дыхание. Она сидела, уставившись на него, и в голове у нее снова и снова проносились его слова. Он уезжает… Она его больше никогда не увидит. Сью почувствовала такую острую боль, что ничего не могла сказать в ответ. Отчаяние парализовало ее.

Ричард пристально смотрел на бледное напряженное лицо, как будто хотел прочитать ее мысли. Его глаза горели, на скулах играли желваки.

– Это тебя очень огорчает? – Он сердито отбросил со лба черные волосы.

– Чего вы от меня хотите? Чтобы я разрыдалась? – пробормотала она и тут же пожалела о сказанном, потому что и в самом деле была на грани истерики. Она кое-как справилась с охватившим ее отчаянием и поспешила заговорить о чем-то более приземленном, далеком от эмоций.

– Я… я думала, вы заключили договор на год…

– Да, но твой отчим объявил, что не собирается продлевать его. И я решил купить себе квартиру в новом районе, поближе к работе.

– Вы видели Питера в Тетуане? – Как ей не хотелось задавать вопрос, но она должна знать, о чем они говорили. И все-таки хорошо, что она при этом не присутствовала!

– Да, сегодня утром, сразу после того, как ты уехала в аэропорт. – В его тоне сквозила ирония, выражение лица пугало, как блеск кинжала. – Он настоял на том, чтобы я осмотрел его апартаменты.

– Он… картины… все еще…

Ричард коротко рассмеялся.

– А ты как думаешь? Подъезжая к дому, я заметил удаляющийся фургон. Подозреваю, что он был битком набит произведениями искусства.

Значит, Питер вывез картины! Она непроизвольно дернулась, и полы ее халата разошлись.

Сильно покраснев, она поспешила запахнуть халат. Боже милостивый! Он может подумать, что она сделала это нарочно. Если верить психиатрам, каждая такая промашка преднамеренна – просто разум предпочитает считать такие вещи случайностью, но на самом деле это не так.

– Вы привезли с собой полицейских? – быстро спросила она.

– Нет, тогда я еще не знал, что твой отчим вернулся в Тетуан. – На какое-то мгновение на его лице мелькнуло обвиняющее выражение. – Сегодня утром Ашраф вежливо-ледяным тоном сказал, что ты не можешь подойти к телефону. Я связался с коллегой в Лондоне и сообщил, что украденные картины, по всей вероятности, находятся на вилле. Он решил выслать в Тетуан съемочную группу и немедленно обратился в подразделение Интерпола, которое занимается расследованием краж произведений искусства. Но полиция оказалась столь же медлительной, как сам Господь. Да и съемочная группа не могла бы добраться до Тетуана в мгновение ока.

– И вы отправились на виллу в одиночку?

– Для того, чтобы увидеть тебя. И попытаться поговорить с тобой. Но я опоздал! – В его серых глазах мелькнул гнев. – Ты успела обо всем рассказать отчиму, и у него хватило времени вывезти картины.

– У меня не было необходимости что-либо ему рассказывать, – безразличным тоном произнесла она. – Это сделал Ашраф, пока я была с вами в гостинице.

Он сдвинул брови.

– Ашраф? Он тоже замешан в этих делах?

Сью нахмурилась, потому что не желала в это верить: она любила Ашрафа и уважала его.

– Вряд ли. Думаю, он честный человек. Просто он рассказал Питеру о вас – кто вы такой, как вас зовут, что вы навещали меня, просили показать дом и задавали вопросы о коллекции картин. Может, Ашраф решил, что вы собираетесь ограбить виллу. Оказалось, что Питер знает о вас. А совесть у него нечиста – вот ему и не понравилось, что вы проявляете интерес к его коллекции.

– И он тут же прилетел в Тетуан? – коротко спросил Ричард.

– Да, ранним утром. – У Сью болели голова и шея. Она не могла выносить такого напряжения – почему он смотрит на нее с ненавистью? – И что же теперь будет? Вы продолжите расследование? Питер попадет в передачу вашего коллеги?

– Без единого доказательства того, что он скупает украденные картины? – Он внимательно посмотрел на нее сузившимися глаза ми. – Ты бы согласилась выступить по телевидению и рассказать все, что знаешь, о коллекции отчима?

Немного поколебавшись, она отрицательно покачала головой.

– Даже если бы я решилась, это бы оказалось бесполезным, я же не специалист и не могу отличить копию от оригинала.

Казалось, именно такого ответа он и ожидал.

– Ты знала, что он приезжает? – спросил он сквозь зубы.

– Нет! Я была просто потрясена, когда увидела его! Он сразу же начал снимать картины со стен. – Голос у нее срывался, но она попыталась улыбнуться. – Он попросил меня покинуть виллу. Питер считает, что я предала его, вступила против него в сговор. Он больше не хочет меня видеть, хотя и раньше не очень-то меня жаловал – прямо так и сказал. – Она горько рассмеялась. – Наконец-то это утверждено и подписано – мой отчим меня ненавидит!

Ричард, нахмурившись, слушал ее. Ее глаза блестели чересчур ярко, на щеках появился лихорадочный румянец.

– Ему не было нужды сообщать мне об этом. Я всегда чувствовала, что мое присутствие мешает ему.

Мужчина тихо выругался.

– Он просто-напросто ублюдок!

– Спорить не буду, – легко согласилась она.

– А как же твоя мать? Он позволит тебе видеться с ней?

Она ответила ему натянутой улыбкой.

– Питер сказал, что это ее дело. Но я знаю маму и не сомневаюсь, она не станет злоупотреблять этим разрешением. Она и раньше не очень ценила мое общество, так с какой стати ей вдруг изменять своим привычкам? Маргарет деловая женщина, ведет активный образ жизни и никогда не стремилась стать образцовой матерью.

– У меня было предчувствие, что дело кончится именно этим, – пробормотал Ричард. – Вот почему прямо из аэропорта я помчался сюда, а не к себе на работу, как был обязан это сделать. Я чувствовал, что тебе плохо.

У нее на мгновение остановилось сердце. Он говорит, что думал о ней? Что ему небезразлично, каково ей теперь?

– Я очень испугался, – хрипло проговорил Ричард, глядя на нее потемневшими глазами. – Боялся, что ты… И я оказался прав – ты опять взялась за старое.

Вся дрожа, она прошептала:

– Я смогла остановиться. Я начала есть все подряд, но потом прекратила. – Она попыталась рассмеяться, у нее это не получилось, она пожала плечами и с деланной беззаботностью проговорила: – Нет никакой необходимости читать мне нотации о том, как глупо я себя вела. Я и сама это знаю, а вы не врач!