Сонда Тальбот - Встретимся в полночь

Надзирательница посадила Вик рядом со стеклом и протянула ей трубку.

– У тебя есть пять минут, – бросила она, как будто не знала, что для Вик эти пять минут значат больше, чем вся оставшаяся жизнь.

Карри схватил трубку и прижал ее к уху так, что ему стало больно.

– Вики, девочка, как ты?! – взволнованно спросил он. – Ты держишься?!

Вик кивнула, пытаясь справиться со слезами, застлавшими глаза.

– Держусь, – прошептала она, хлопая ресницами. Но слезы неумолимо текли по лицу, и с этим Вик ничего уже не могла поделать. – Не обращай внимания. Я так рада тебя видеть…

– И я тебя. Я чуть с ума не сошел, когда тебя арестовали. Ну ничего, – улыбнулся он, – у меня есть хорошие новости. Сюда вылетел Прэскот. Он похлопочет, чтобы тебя выпустили под залог. Думаю, это удастся сделать. И ты будешь свободна, Вик!

Мысли о свободе ударили ей в голову пьянящим вином. Свободна, свободна! О, если бы только это было правдой!

– Да, да, – кивнул он, увидев сомнения Вик. – Прэскот добьется этого, вот увидишь!

– Ты уже сказал папе? – спросила Вик. Ей не хотелось, чтобы отец узнал правду. Ему будет слишком тяжело пережить эту трагедию.

Карри отрицательно покачал головой.

– Нет. Решил не волновать старика. Уж лучше ты сама ему скажешь, когда выберешься отсюда. Я сказал ему, что тебе пришлось задержаться в Пингтоне. Что открылись новые факты о смерти Аннабель. Соврал, что снял тебе номер в гостинице. Он порывался приехать, но я отговорил его, объяснив, что еще рано… Надеюсь, ты успеешь вернуться до того, как Фрэд что-то заподозрит…

– Надеюсь… – вздохнула Вик.

Она опустила глаза. Скоро ей придется снова вернуться в камеру. В четыре стены, которые она ненавидит всем сердцем.

– Я привез тебе кое-что, чтобы ты не очень скучала в тюрьме, – подмигнул ей Карри. – Надзирательница передаст тебе несколько романов. Они отвлекут тебя от дурных мыслей.

– Романов? – оживилась Вик. – Каких?

– Элизабет Макдуггал. Не знаю, понравится ли тебе…

– Элизабет Макдуггал! – оживилась Вик. – Да это же моя любимая писательница! Я всегда покупала ее книги, когда приезжала в Пингтон! По-моему, никто не знает женщин лучше, чем она! Как ты догадался?!

Карри улыбнулся и развел руками.

– Не знаю. Просто пришло в голову, что тебя это отвлечет…

– О, Карри…

– Вики, я хотел сказать тебе… – В трубке послышалось его учащенное дыхание. – Я хотел сказать тебе…

– Ваше время истекло! – гаркнула надзирательница над самым ухом Вик.

– Я люблю тебя, Вики! – отчаянно выкрикнул Карри, увидев, что у Вик забирают трубку.

– И я тебя! – закричала Вик, вырывая трубку из цепких рук надзирательницы.

Несколько заключенных, также беседовавших с визитерами, обернулись.

– Люблю тебя! – продолжал кричать Карри.

Но Вик теперь могла только видеть его, взъерошенного, размахивающего руками. Она прекрасно понимала, что он кричит ей сквозь звуконепроницаемое стекло.

– И я люблю тебя! – крикнула она, вырываясь из рук надзирательницы, которая уже силком тащила ее в камеру.

Заключенные и их гости смотрели на эту дикую пару с удивлением. Она – в тюрьме. А он… Наверное, он забудет ее уже через год после того, как она уйдет из его жизни. А может быть, и не забудет… Но это, скорее, сказочный финал… И все же… И все же эти люди вызывали у них сочувствие. Может быть, этой красивой девушке удастся освободиться? Во всяком случае, заключенные искренне пожелали ей удачи…

Вик запоем прочитала несколько романов Элизабет Макдуггал. Именно они помогли ей не сойти с ума от одиночества. Она настолько уходила в жизнь героинь, что не замечала ни времени, вяло плетущегося в тюремных стенах, ни заунывных напевов, раздающихся из соседней камеры. Она дочитывала один роман и немедленно хваталась за другой. События, происходящие в книгах, увлекали ее настолько сильно, что она невольно забывала о своей судьбе и своих переживаниях.

Стоит ли говорить о том, как она была благодарна Карри! Он не только не отказался от нее, но и помог ей пережить это страшное время. Отрываясь от книжек, Вик вспоминала его признание и улыбалась. Наконец он сказал ей, что любит!

Пусть это признание прозвучало не при свечах, а при унылом свете тюремных ламп, пусть оно сопровождалось не романтической музыкой, а гарканьем надзирательницы – от этого оно не перестало быть признанием. Карри любит ее!

Карри, любимый… Ее любимый Карри… Вик смаковала эти слова, упивалась ими и с нетерпением ждала того момента, когда она сможет выйти из тюремных стен и услышать все то же, без стекла и телефонных трубок… И этот момент настал…

Снова звон ключей и холодное лицо надзирательницы.

– Виктория Миглс! – произнесла она так, будто выносила узнице смертный приговор. – К вам пришли.

Вик понимала, что могут означать эти слова. Либо то, что Карри и Эрни Прэскот добились ее освобождения, либо то, что ей придется остаться здесь на неопределенный срок. Неизвестность будоражила ее душу, страшила ее. Какие еще сюрпризы преподнесет ей судьба? Если бы она могла прочесть решение по лицу надзирательницы! Но оно по-прежнему оставалось холодным и безучастным.

В этот раз Вик не повели в комнату свиданий. Надзирательница приказала ей повернуть налево. Вик все еще не понимала, что это означает. А вдруг ее решили перевести в другое место?! Или существует и другая комната для свиданий?

Вик отчаянно громоздила одно предположение на другое. Эта огромная нелепая башня грозила обрушиться на нее и свести ее с ума… Лучше не думай об этом, Вик, подсказывал ей голос разума. Ты все увидишь, когда придешь. Но Вик не могла не думать. Как можно не думать, не строить предположений, когда речь идет о твоей судьбе?! Даже если от тебя ничего не зависит!

Надзирательница привела Вик в небольшой, хорошо обставленный кабинет, где Вик, к своему великому облегчению, увидела Карри и Эрни Прэскота. Они беседовали с тучным господином, который сидел за большим столом, заваленным огромным количеством папок с бумагами. Вот где решается моя судьба! – догадалась Вик. Кровь отхлынула от ее лица, и только взгляд Карри – держись! все будет хорошо! – заставил ее взять себя в руки.

– Мисс Миглс, – обратился к ней тучный мужчина. – Сейчас вы подпишете несколько бумаг и будете свободны до тех пор, пока суд не вынесет приговор.

Вик кивнула. Дрожащими руками она подписала бумаги, которые предварительно просматривал Эрни. Наконец процедура была закончена, и Вик в сопровождении Карри и Эрни вышла из здания пингтонской тюрьмы.

Свет солнца едва не ослепил ее, настолько Вик привыкла к приглушенному свету в камере. Она зажмурила глаза. Свежий весенний воздух обжег ее легкие, наполнил их жизнью. Вик снова открыла глаза. Несмотря на все, что произошло с ней за последнее время, она чувствовала: в ее душу входит весна. И вместе с весной – любовь к тому мужчине, который оказался рядом с ней в самый сложный момент ее жизни…