Кристина Ролофсон - Подарок Санта-Клауса

– Ммм. Гораздо лучше. – Она приставила холодные ступни к его коленям.

– Который час?

Она закрыла глаза и зарылась в подушки:

– Пора всем порядочным фермерам приступать к работе, а не валяться зря, якобы делая кое-кому доброе дело.

– Слишком рано, – сказал Джо, и по его ровному дыханию Сильви поняла, что он снова уснул. Но ей необходимо бодрствовать. Нужно составить план на день. Она поедет, только не слишком рано. Может быть, перед обедом. Так она сможет вести машину пять-шесть часов, прежде чем остановится в мотеле. Она заедет в Уиллум, чтобы попрощаться с Руби, подкупит одноразовых подгузников и зальет полный бак бензина.

Белый свитер она, пожалуй, оставит себе, пусть даже ближайшие полгода ей придется питаться одним ореховым маслом.

Она не собиралась влюбляться, но это случилось. И она обязательно сохранит все воспоминания, которые только сможет.

– Оставайся, – сказал Джо. Она наблюдала за тем, как он наливает в чашку кофе и ставит ее на кухонный стол, за которым сидит она и составляет список вещей, которые нужно купить в городе. Их не очень много, однако лучше все записать, на всякий случай.

– Что-что?

– Оставайся здесь. В Рокки Ти.

– Оставайся? – повторила она, не улыбаясь. Не может быть, чтобы он это серьезно. Или может?

Джо уселся лицом к ней.

– Ты и Диллон будьте здесь как дома, если хочешь. – Он и выхватил ручку из ее руки. – Зачем тебе куда-то уезжать? Если, конечно, ты до сих пор не гонишься за тем – как его? – который был первопричиной твоего приезда в Монтану.

– Билли Рей Даймонд, – сумела вымолвить она, однако не решилась рассказать Джо о том, как Билли Рей прикинулся, что не увидел ни ее, ни сына. Некоторые события подлежат забвению, это – одно из них, пусть только пройдет какое-то время.

Джо пожал плечами:

– Ничего о таком не слышал.

Два абсолютно непохожих мужика, два совершенно разных образа жизни. Что общего у Джо с тем безответственным ковбоем-раллистом? Разве что она.

– Хэнк сказал, что я должен попросить тебя остаться. Сказал, что тебе неразумно было бы уезжать, в то время как ты нужна нам. – Джо взял ее руку и бессознательно стал перебирать пальцы. – И после прошедшей ночи я… гм… только об этом и думаю.

– Только об этом? – Сильви все на свете отдала бы сейчас за то, чтобы узнать, о чем он просит и что предлагает – работу или замужество, любовные встречи или семейные отношения? Она сделала глубокий вдох: – Я не хочу, чтобы ты жалел меня, Джо.

У него был удивленный вид.

– Что? Да нет, дорогая, нет же. Я просто не хочу тебя терять.

Я люблю тебя! Она так хотела услышать эти слова, но не ждала их – от Джо не ждала.

– Ты предлагаешь мне работу, – уныло констатировала она.

– Не только работу, – сказал он, – еще и дом.

Сильви осторожно высвободила руку и попыталась улыбнуться:

– Спасибо тебе, Джо. Благодарю за предложение, но я собираюсь теперь вернуться в свою личную жизнь.

– В свою личную жизнь? – Он нахмурился. – Не понимаю.

– Я жила жизнью Дэб Брокетт, – сообщила она ему, встала и собрала бумаги, – я притворялась, что я – это она, ты тоже. У меня ее дети, ты – их отец. Я жила в ее доме, развешивала ее елочные игрушки и пекла печенье по ее рецептам. А вчера ночью я подарила любовь мужчине, который любил ее. Так что с меня довольно притворства. – Сильви набрала побольше воздуха. – Пора заняться собственной жизнью. Так будет лучше всем.

– Но я не могу… – он запнулся.

– …полюбить меня? – закончила она за него, а его ошеломленное лицо подсказало ей, что она угадала правильно. – Я знаю об этом, Джо. Я и не просила тебя, если ты помнишь.

А он ведь любит ее. Практически с самой первой минуты, когда она шагнула в дом из вьюги; он еще подумал тогда, как бы она пополам не переломилась. И когда она отчитала его, назвав Гринчем, который что-то там сотворил с Рождеством. И когда он поцеловал ее. И когда занимался с ней любовью. И когда прошлой ночью снял с нее белый свитер и увидел, что она настолько разволновалась, надевая обновку, что забыла оторвать бирки.

Он не хотел любить ее. Он всегда думал, что может любить лишь одну женщину. Вечно. И никакая другая не привлекала и не возбуждала его до сих пор. И не хочет он испытывать в ней нужду, зависеть от нее и… отодвигать в сторону воспоминания о Дэб. Все, что он, Джо, сейчас хочет, – это снова открыть старую бутылку виски и напрочь, раз и навсегда, забыть о проклятом «объявлении о жене».

– Все мужчины дураки, – провозгласила Руби, сопровождая Сильви и Диллона в салон красоты. В витрине она выставила табличку «Закрыто» и заперла входную дверь. – Пошли, – сказала она, увлекая Сильви в свои апартаменты в дальнем крыле здания. Сильви не ожидала, что квартира Руби выглядит этаким домом в английском стиле, с розовыми диванными подушечками из вощеного ситца и старинной, красного дерева мебелью. – Расскажи мне все, дорогая, и не опускай подробностей.

– У тебя никаких встреч на сегодня не назначено?

– В первый день Рождества – нет. Открылась просто на всякий случай, вдруг кто-нибудь да зайдет. Сидела и смотрела на тротуар, пока не увидела тебя, – лучшего занятия у меня не было. Снимай куртку, садись вон на ту тахту. – Она прошла к раковине и наполнила чайник водой. – Я сейчас заварю чайку, а ты мне расскажешь, почему плакала перед магазином. – Она поставила чайник на плиту. – Я знаю, что там смешные цены, но никогда еще мне не приходилось видеть, чтобы кто-то лил слезы из-за уцененных джинсов.

– Это из-за свитера. Я собиралась вернуть его. – Подарок Джо лежал у ее ног в бумажном пакете.

– А зачем? Мне показалось, что он тебе действительно идет.

– Деньги на дорогу домой пригодились бы.

– Деньги – это еще не все, дорогуша. Подчас хорошо выглядеть – значит выиграть полсражения. Ну-ка, давай мне своего мальчишку. – Сильви расстегнула рюкзачок, и Руби заключила Диллона в свои объятия. – Дрыхнет, как медведь в берлоге, правда?

– Это все свежий воздух. – Сильви глубоко вздохнула, пересиливая очередной приступ слез. Она проплакала всю дорогу до города, после того как простилась с Хэнком и детьми. Сказать Джо ей было нечего, а он лишь погладил ее по спине и кивнул. Она и не ожидала чего-то большего.

– Значит, ты покидаешь Джо, – заметила Руби, присаживаясь рядом с ней на цветастый диванчик и кладя Диллона на колени, – но почему? Разве он не знает, что любит тебя?

– Не знает. Он предлагал мне остаться в качестве горничной.

– Позволь мне погадать. Вы спали в одной постели?

– Лишь дважды.

– Вот глупый, – вздохнула Руби и вручила ребенка матери, так как чайник засвистел, – хотя красавчик. Не думаю, что он мужчина, привыкший любить.