Неверный. Месть подам горячей (СИ) - Королёва Виктория
Из прихожей донеслось скрежещущее:
- Сука.
Я узнала этот голос. По коже побежали мурашки, а под теплым одеялом меня пробрал озноб.
Коломенский!
Ник велел ждать в спальне, но я больше не могла просто слушать, как он сражается с наемником. Марфа умудрилась одолеть его хитростью, но с помощью кулаков это сделать было намного сложнее. Иначе бы он не проработал столько лет на моего отца.
Недолго думая, совершенно позабыв про то, что я слабая женщина и мне надо бояться, вскочила с кровати. Плотнее закуталась в одеяло, чтобы оно не сползало и не мешалось под ногами. Подобрала пистолет, быстро проверив предохранитель, и метнулась в коридор. Оружие оттягивало руку непривычной смертоносной тяжестью, но я высоко подняла пистолет только для того, чтобы увидеть, что опоздала.
Сабуров прекрасно справился без меня. Коломенский хрипел на полу в жестком захвате, придавленный к сбившемуся коврику красным, искаженным яростью лицом. Ник, упираясь коленом ему в спину, выворачивал его руку под опасно-неправильным углом.
Я поморщилась, представив, как с влажным хрустом сломается кость, стоит Нику приложить больше силы.
Невольно залюбовалась Сабуровым. Он был прекрасен, как спартанец, вышедший на бой против полчищ врагов. Обнаженное тело блестело от пота, влажные волосы падали на хмурый лоб, каждый мускул четко вырисовывался под гладкой кожей, напряженный, налитый силой.
Мне бы стыдливо отвести взгляд, но здесь нечего было стыдиться. Это мой мужчина. Только мой.
Жаль нельзя любоваться им вечность.
- Ты один? – спросила, подходя ближе и направляя пистолет на голову Коломенского.
Наемник вывернул шею и закатил глаза, чтобы рассмотреть меня. Гримаса боли мгновенно сменилась яростным, удовлетворенным оскалом.
- Один, Мария Константиновна, - прохрипел наемник.
Я вздрогнула, когда Коломенский назвал меня по имени. Дыхание перехватило, пришлось опустить пистолет, иначе бы выстрелила от любого резкого звука, так обострились чувства.
- С-с-с-сука, - процедил Сабуров и усилил захват.
Коломенский захрипел и уткнулся лбом в пол, стараясь выровнять дыхание.
- Я же велел оставаться в спальне, - Николай обжег меня злым взглядом, заметил пистолет и покачал головой, - Маша, я сам с ним разберусь.
- Нет, - ответила я, когда дыхание выровнялось, а волнение утихло.
Я подошла к мужчинам и села на корточки рядом с Коломенским, приставила дуло к его виску.
Он вздрогнул, и дрожь отдалась по стволу мне в руку. Наверное, приятное чувство для того, кто хочет видеть врага поверженным, но я чувствовала только усталость. Прошлая ночь дала мне так много, показала, что действительно важно.
Любовь, забота, жизнь.
Месть опустошает, выматывает. Нужно что-то, что придет на смену ненависти. Я не желала смерти Коломенскому или Ивану, но я хотела, чтобы они заплатили за предательство и не собиралась быть мягкой или позволять Нику делать то, что должна была сама.
- Как ты узнал меня? Иван в курсе, что я жива?
Коломенский не спешил с ответом, я вдавила дуло в его висок, а Ник сильнее вывернул руку.
Наемник захрипел, но я видела, как ломается его сопротивление, как страх заполняет налитые кровью глаза. И все же он не сдавался. Я тоже не собиралась.
- Мне нечего терять, Гена, я ведь уже умерла, а мертвые не знают раскаяния или пощады. Говори!
Коломенский хрипло рассмеялся.
- Вы дочь своего отца, Мария Константиновна, - выдавил он, - если ваш друг меня отпустит…
- Размечтался, урод, - проскрежетал Ник, но слегка ослабил хватку, ровно настолько, чтобы Коломенский мог говорить.
- Я вспомнил, что видел вас в лесу. Не сразу, конечно, старая сука постаралась со своим зельем, но вспомнил, как мертвая баба выспрашивала, кто ее убил, - Коломенский тяжело сглотнул и снова скосил глаз на меня, - но убедиться не мешало… я не мог понять: сон это был или реальность, а потом я нашел ту ведьму, - он гаденько рассмеялся, - в избушке на курьих ножках.
Наемник ухмыльнулся, а у меня все похолодело внутри.
- Где они?! – закричала, теряя самообладание от страха за друзей.
- Они молчали… партизаны хреновы, - ухмылка Коломенского стала шире, он продолжал говорить, проигнорировав мой вопрос, - так что уверенности у меня все равно не было, а идти к Ивану Мироновичу с одними подозрениями без доказательств нельзя. Он скор на расправу, сами знаете. – Наемник облизнул пересохшие губы, - а сегодня вы сами себя выдали, никто из посторонних не знал о проходах для прислуги. Я сложил два плюс два и пока все отвлеклись на лазутчика, проследил за вами.
- Маша, принеси, пожалуйста, мой телефон, - Сабуров сохранял ледяное спокойствие, а меня трясло от страха за друзей, и я не сразу поняла, чего он от меня хочет. - Маша! – окрикнул Ник громче, вырывая меня из вихря обрушившихся мыслей. – Телефон, - повторил Ник тише.
- Он знает, где Марфа и Матвеич. Ник, мы должны…
Мысль оборвалась. Что мы должны? Пытать Коломенского, чтобы узнать правду? Вчера я едва не застрелила спящего мужа, а сегодня собираюсь пытать человека. Да что со мной?!
- И он нам все расскажет, но сначала надо убедиться, что он не врет и пришел один, - Сабуров говорил медленно, как с маленьким ребенком.
Он прав, как и всегда. Пошатываясь, я поднялась и вернулась в спальню, бросила пистолет на кровать. Он тяжело придавил смятые простыни, пахшие нашей с Ником близостью. Прошлая ночь уже казалась сном, кусочком рая, вырванным из цепких жадных лап неумолимой судьбы.
Я взяла телефон Сабурова и вернулась в коридор. Отдала на вытянутой руке, подходить слишком близко к Коломенскому не хотела, боялась, что сорвусь и вцеплюсь в красную рожу, полосуя ногтями, крича, чтобы он рассказал, что сделал с моими друзьями. Ник одной рукой, продолжая удерживать захват, второй принял мобильный.
Сабуров позвонил начальнику охраны и первым делом дал указания, что делать. Лишь в самом конце приказал уволить людей, отвечавших за нашу безопасность этой ночью. Они свое задание провалили. Если бы Коломенский застал нас спящими… я даже боялась подумать о том, что было бы тогда.
- Маша, оденься, скоро здесь будет полно людей, - произнес Ник, возвращая мне телефон.
Не прошло и пары минут, как квартиру наполнили наемники Сабурова. Они напоминали полицию в голливудских фильмах, которая всегда приезжает, когда герои уже спасли себя сами.
Я натянула первое попавшееся платье, не слишком озадачиваясь тем, чтобы привести себя в порядок.
Коломенского связали и усадили на стул в гостиной, его стерегли вооруженные до зубов наемники.
Ник не спеша одевался. В квартире было полно народу, но в спальне мы остались одни. Я забралась на подоконник и наблюдала за ним, поражаясь его спокойствию. Меня же колотила мелкая дрожь. Моя тайна раскрыта. Если догадался Коломенский, то и Иван скоро обо всем узнает.
Одевшись, Ник подошел ко мне и взял двумя пальцами за подбородок, заставляя заглянуть ему в глаза. Больше не ледяные, а нежные, усмиряющие злые мысли, вселяющие уверенность.
- Что теперь, Ник? – спросила, инстинктивно прижимаясь к нему в поисках защиты.
- Будем торговаться, если не поможет, тогда ломать. Я сделаю все, чтобы узнать, что с твоими друзьями, - ответил Сабуров твердо.
Я кивнула.
- Собери вещи, амазонка, здесь больше небезопасно, переедешь ко мне.
Я хотела возразить по старой памяти, взбрыкнуть, что сама могу о себе позаботиться, но снова кивнула. Если доверять, то полностью.
Глава 45
Глава 45
Но наверное, в моем взгляде что-то промелькнуло. Недовольство. Растерянность. Не знаю. Однако Сабуров взял мое лицо в ладони, нежно провел подушечками больших пальцев по скулам и мягко произнес:
- Я не собираюсь тебя запирать, Маша, просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Говорил раньше и повторю снова: я не могу тебя потерять, только не сейчас, когда ты стала моей. Ты ведь, моя, амазонка?
