Люси Рэдкомб - Твои зеленые глаза

— Оставь его, Филипп. — Ее глаза нашли его глаза. — Все хорошо… — Она вздохнула с облегчением, когда он кивнул.

— Люк, ты делаешь ей больно.

— Что? — Молодой человек в замешательстве посмотрел на дядю. Его лицо покрывала смертельная бледность.

— Ты делаешь Софи больно.

Люк с удивлением посмотрел на свои руки, будто они принадлежали кому-то другому, и смущенно покраснел.

— Господи, простите! — воскликнул он потрясенно и отстранился, опуская руки.

— Ты в порядке? — спросил у нее Филипп.

Софи кивнула, надеясь, что ноги не подведут ее и не подкосятся под ней. Похоже, эта сцена далась ей труднее, чем она ожидала, и не только морально, но и физически. Заметив ее состояние, Филипп взял ее под локоть.

— Подожди пять минут, мне надо решить пару вопросов. Люк проводит тебя в номер… Люк? — Он повернулся к притихшему племяннику.

Тот согласно кивнул и приблизился к Софи. Она никогда не чувствовала себя более разбитой, и она ничего не понимала…

Когда Филипп спросил, в порядке ли она, Софи кивнула. На самом же деле то, что она испытала, было неожиданно для нее и не поддавалось объяснению. Она чувствовала себя глубоко несчастной. Люк, с ее точки зрения, совершенно не подходил Розалин, но по его реакции становилось ясно, что Софи зря считала его мерзавцем. И Филиппу ей совсем не хотелось больше мстить…

Я слабовольная, бесхарактерная, бесхребетная! — ругала она себя.

— Позвольте…

Софи удивленно подняла глаза, услышав голос Люка. Неужели она произнесла это вслух? Нет. Просто они стояли перед открытыми дверями лифта и молодой человек вежливо пропускал ее вперед. Софи не смогла скрыть невольной симпатии, когда взглянула на него.

— Простите, — неловко сказала она, когда лифт начал подниматься, — за то, в какой форме я сообщила вам о случившемся.

Еще час назад Софи была уверена, что поступает правильно. А сейчас уже изводит себя сомнениями и в отношении племянника, и в отношении его дяди.

— Это не вам следует просить прощения.

— Самобичевание не поможет…

Люк печально улыбнулся. И Софи поняла, что имела в виду сестра: улыбка полностью меняла этого человека, он просто-таки излучал обаяние.

— Розалин говорила, что вы очень прямолинейны. — Его лицо снова стало серьезным. — Как она?

— Она плохо себя чувствует по утрам, но она справляется…

— Ей не придется больше справляться со всем одной! — яростно прервал он Софи. — Я должен быть с нею! Я люблю ее, вы знаете? — Люк посмотрел на нее, ожидая возражений, и, не дождавшись их, продолжил: — Я вел себя как полный идиот, потому что… Прежде я никогда не был влюблен и испугался того, что почувствовал.

Софи не знала, что ответить на эти признания, — любые слова прозвучали бы банально. Она не нашла ничего лучшего, как сменить тему.

— Те люди, с которыми вы обедали…

Люк застонал.

— О Боже, я забыл о них.

— Они очень важны? — Она знала ответ прежде, чем услышала его.

— Да, — сказал Люк, невесело усмехнувшись. — Филипп собирается покупать новые виноградники и расширять производство. Это даст новые рабочие места и позволит поднять уровень жизни тех, кто уже работает на нас. Кроме того, мы сможем увеличить рынок сбыта за счет новых сортов вин. Дядя занимается этим вот уже несколько недель, и сегодня он собрал вместе все заинтересованные стороны, — объяснил Люк.

Настроение Софи упало окончательно. Она не только публично подпортила ему репутацию, но и помешала осуществлению планов. И это она собиралась стать для Филиппа любимым человеком!

— Но это еще не самое страшное, — добавил Люк. — За соседним столиком сидел Фабьен Вебер.

— Тот самый, который ведет колонку светской хроники?

— Тот самый, — кивнул он.

— Полагаю, не стоит слишком надеяться, что он ничего не заметил…

13

Как и все в этом отеле, номер Маршана был фешенебельным, но взгляд Софи притягивали не антикварная мебель и не раритетные безделушки, а личные вещи Филиппа, разбросанные вокруг. Люк молча стоял у окна, пока она бродила по комнате.

Что я здесь делаю? — спросила она себя, оглядываясь по сторонам. Филипп же ясно дал понять, что для нее нет места в его жизни…

— Она еще думает?..

Софи повернулась на звук его голоса. Почему-то она сразу поняла, о чем идет речь.

— Нет, Люк, ей не нужно было думать. Розалин хочет этого ребенка, очень хочет.

Она увидела, как молодой человек облегченно вздохнул, словно какая-то тяжесть свалилась с его души.

— А уже заметно, что она… — Теперь в его голосе не было страха, только потребность услышать хоть что-нибудь о любимом человеке.

— Нет, еще слишком рано. Хотя она уже сейчас считает, что выглядит ужасно толстой, — с улыбкой сказала Софи.

— О, я уверен, что это не так. Она всегда будет красивой, — возразил Люк.

— Может быть, вы сами скажете ей это? — мягко предложила она.

— А ты как думаешь, Филипп?

Вздрогнув от неожиданности, Софи резко обернулась.

— Проклятые каблуки! — воскликнула она, едва не теряя равновесие.

Стоящий за ее спиной Филипп наблюдал за происходящим с загадочным выражением лица.

— Почему бы тебе не снять их? Уверен, тебе сразу станет легче.

Все-таки у него невероятно соблазнительный голос. Голос, который буквально ощущаешь физически, как будто он проникает в кровь и течет вместе с ней по венам. Софи пошевелила пальцами в туфлях…

— Когда я думаю о тебе, то всегда представляю, как ты идешь босая по пляжу.

Их глаза встретились — и время остановилось. Софи не могла не двинуться, не вздохнуть. С трудом сдерживаемая страсть, рвущаяся из обоих, казалась чем-то материальным.

Люк, слишком поглощенный своими переживаниями, чтобы заметить происходящее с другими, ошеломленно произнес:

— Я стану отцом. — Было очевидно, что новость не укладывается у него в голове.

Филипп с трудом перевел взгляд на племянника. Но его раздражение тут же сменилось искренним сочувствием, когда он увидел потрясение в глазах Люка.

— Кажется, так оно и есть.

Оттенок сомнения, прозвучавший в этих словах, снова заставил Софи ощетиниться и броситься в атаку.

— Здесь не место словам «кажется», «по-видимому» или «возможно». Розалин беременна и он — отец! Или ты хочешь сказать, что я лгу?

— Конечно нет! — воскликнул Люк в ответ на ее предположение. — Ведь так, Филипп? — Он не дал дяде возможности ответить и сдавленно продолжил: — Думаете, я должен сначала позвонить или мне лучше просто поехать к ней?

— Я думаю, вы должны поступать так, как подсказывает вам ваше сердце.