Кэтрин Джордж - Невеста-самозванка
— Как всегда, — угрюмо пробормотал Лео и, поднявшись, принял из рук Сильвии тяжелый поднос с чаем.
— Для вас, синьор Лео, я сварила кофе, — пропыхтела экономка. Лео поблагодарил ее, и в первый раз по приезде Харриет увидела, что он еще не разучился улыбаться.
Мать Лео не скрывала, что буквально зачарована сходством своей новой знакомой с Розой.
— Простите, что я от вас глаз не отрываю, — заметила она, беззастенчиво разглядывая Харриет. — Конечно, Розу я не видела много лет — если не считать недавней встречи в Париже, — но ваш с ней тип красоты не из тех, что скоро забывается. Однако Лео уверяет, что между вами нет никакого родства!
— Видите ли, — объяснила Харриет, поколебавшись и стараясь не смотреть на Лео, — совсем недавно я узнала, что у меня есть итальянские корни. Может быть, отсюда тип лица и цвет волос.
— Как интересно…
Но Мария не успела договорить — в дверях появилась Сильвия с известием, что синьору Фортинари спрашивают по телефону, и мать Лео вышла взять трубку.
Не зная, чем занять руки, Харриет подлила себе чая.
— Хочешь еще кофе? — вежливо спросила она.
Лео ответил согласием и протянул ей чашку. Харриет налила ему кофе, положила ложку сахара и отдала чашку, очень довольная тем, что руки у нее не дрожат.
— Ты никогда не говорила, что в тебе итальянская кровь, — заметил Лео.
— Потому что сама узнала об этом совсем недавно.
— Ты похудела, Харриет, — отрывисто заметил он.
— Спасибо.
— Я тебе не комплименты говорю! — рявкнул он.
Она слабо улыбнулась.
— Тогда беру свое «спасибо» назад. Хотя, раз уж ты об этом заговорил — ты, кажется, тоже теряешь в весе.
— Не удивительно, я работаю до позднего вечера, — ответил он голосом, способным заморозить адское пламя.
— Ну, это не новость.
— И без выходных.
— Не хватает рабочих рук? — вежливо осведомилась она.
Глаза его сверкнули яростным огнем.
— Не в этом дело. Работа помогает не думать о том, как ты унизила меня на глазах у всех!
— Что же делать, если ты не понимаешь слова «нет»! — сердито блеснув глазами, парировала Харриет.
Вскочив, он беспокойно заходил по комнате.
— С таким предложением я не обращался еще ни к одной женщине — только к тебе!
— Естественно — с богатыми наследницами из хороших семей ты себе такого не позволяешь…
Но в этот миг ей пришлось умолкнуть — в гостиную вошла мать Лео.
— Больная проснулась и просит вас к себе, — объявила она. — Только не позволяйте ей слишком долго вас задерживать. Вы, наверно, голодны. Когда спуститесь, мы все вместе пообедаем.
Харриет поднялась по знакомой лестнице и постучала в приоткрытую дверь спальни. Ей открыла симпатичная женщина в униформе сиделки.
— Добрый день, синьорина Фостер! Меня зовут Клаудия. Заходите, пожалуйста. Я оставлю вас с синьорой наедине.
Харриет с трепетом подошла к кровати, страшась самого худшего, и облегченно улыбнулась, увидев, что синьора Фортинари сидит, опираясь о груду подушек, что на ней кокетливая сорочка с оборочками, а на щеках играет здоровый румянец.
— Нонна! — дрогнувшим голосом воскликнула Харриет и, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, склонилась поцеловать мягкую морщинистую щеку. — Вы чудесно выглядите!
— Теперь, когда ты приехала, я и чувствую себя чудесно. — Больная нежно поцеловала ее в ответ и похлопала по кровати рядом с собой. — Присаживайся и рассказывай. Сначала — о Клэр, а потом — о том, чем ты так разъярила моего внука, что мы с ним уж и заговаривать не осмеливаемся.
Рассмеявшись сквозь непрошеные слезы, Харриет пододвинула к кровати легкое плетеное кресло.
— Лучше я сяду сюда. Я в уличной одежде… Только сейчас, когда опасность оказалась мнимой, Харриет по-настоящему поняла, как дорога ей Нонна. Еще месяц назад синьора Фортинари была для нее незнакомкой — теперь же стала близким, родным человеком.
Но прежде чем выслушать Харриет, Нонна стала объяснять, что произошло: Мирелла, подвернув себе ногу, упала с лестницы (по счастью, всего с высоты двух ступенек) и перепугала всех.
— У меня чуть сердце не остановилось. Но Мария — ты ее уже видела и, конечно, поняла, что она весьма энергичная женщина, — первая справилась с испугом и все взяла на себя. Она вызвала «скорую помощь», и полчаса спустя Мирелла была уже в больнице. Слава богу, с ней ничего не случилось! А я не успела и слова сказать, как Лео привез мне сиделку Клаудию, уложил в постель и строго-настрого запретил вставать. Что ж, я воспользовалась удобным случаем и слабым голосом объявила «последнее желание умирающей» — чтобы он доставил сюда тебя.
Харриет невольно рассмеялась.
— Лео страшно напугал меня своим звонком! Я как раз вешала шторы — и чуть со стремянки не свалилась!
Больная ласково улыбнулась.
— Прости, дитя мое, что я заставила тебя беспокоиться.
— Не извиняйтесь, — ответила Харриет. — Главное, теперь я знаю, что с вами все в порядке.
Синьора окинула Харриет внимательным взглядом. Очевидно, волосы, закрученные в тугой узел, и строгий деловой костюм не привели ее в восторг.
— Пойди переоденься во что-нибудь удобное, а потом поешь, — приказала она. — И распусти волосы, а то вид у тебя словно у монашки!
— Слушаюсь! — шутливо отрапортовала Харриет.
В старой спальне Розы она быстро приняла душ, а затем надела брюки из коричневого вельвета и пушистый розовый свитер — подарок Клэр. Расчесав волосы и слегка подкрасившись, она вернулась к синьоре Фортинари за одобрением.
— Так лучше?
Синьора расплылась в улыбке и поцеловала кончики пальцев.
— Прелесть! А теперь иди обедать. Ты что-то очень похудела.
Рассмеявшись, Харриет побежала по лестнице вниз, завернула за угол холла… и едва не налетела на Лео Фортинари. Он схватил ее за плечи, больно впившись пальцами в чувствительную кожу; затем, издав какой-то сдавленный стон, склонился к ее губам и прильнул к ним в таком страстном поцелуе, что Харриет на мгновение забыла обо всем, но тут же, тихо охнув, оттолкнула его и бросилась в столовую.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
За обедом Мария Фортинари ясно дала понять, что Харриет не должна все время проводить с больной.
— Сиделка говорит, что моей свекрови лучше как можно больше отдыхать.
— Я только рада сидеть с Нонной… — заговорила Харриет — и тут же осеклась.
— Не стесняйся, дорогая, называй ее так, как тебе удобнее. Она сама говорила, что считает тебя своей приемной внучкой. Лео, а почему ты ничего не ешь? Еда не по вкусу?
