Вайолетт Лайонз - Развлечение

— Надо, Гейбриел, — уверенно возразила она.

— Я ведь не дура и всегда понимала, что ты не любишь меня так, как люблю тебя я, и с самого начала подозревала о существовании другой женщины. Правда, думала, что она разбила твое сердце, не ответив любовью на любовь. Но потом. встретившись с Рейчел и увидев вас вместе, я поняла, что это она.

Кэсси перевела взгляд на соперницу и даже сумела выдавить из себя сочувственную улыбку, перевернувшую сердце Рейчел.

— Но я не могу понять одного, ведь совершенно очевидно, что она тоже любит тебя. Разве это не так?

— Да, но…

— А зная это, я не могу встать между вами. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову, так это то, что вам мешает соединиться глупая ссора или слепая, дурацкая гордость. Поэтому— то я решила затеять маленькую проверку: передала сообщения, пришла сюда и стала ждать. Миссис Рейнолдс меня впустила. И если у меня еще оставались какие— либо сомнения, они рассеялись, когда я увидела ваши лица. Вы не просто любите друг друга. Вы созданы друг для друга.

Глубоко вздохнув, Кэсси подошла к Гейбриелу, снимая на ходу кольцо с пальца.

— Я не могу выйти за тебя замуж, Гейбриел, потому что не в состоянии составить твое счастье.

Так будет лучше, — торопливо добавила она, жестом останавливая готовое вырваться у него возражение. — Поверь мне. Да ты и сам это знаешь. Гейбриел молча протянул руку, и Рейчел поняла: он согласился с тем, что сказала его бывшая невеста. Всякое желание бороться, даже сама жизнь, казалось, покинули его, на помертвевшем лице выделялись лишь горевшие огнем глаза. Когда Кэсси положила кольцо на его ладонь, он, опустив глаза, долго смотрел на сверкающий камень.

— Я постарался бы сделать тебя счастливой, — наконец глухо обронил Гейбриел.

— Знаю, — вздохнула Кэсси. — Вся проблема в том, что тебе пришлось бы стараться.

И, наклонившись вперед, она легко и нежно поцеловала его в щеку, а потом, подняв голову, взглянула прямо в глаза Рейчел.

— Берегите его, — тихо сказала Кэсси. — Обещайте мне это.

Рейчел дважды попыталась ответить, даже открывала рот, но эмоции душили ее, и она так и не смогла вымолвить ни слова.

— А ты, Гейбриел, — продолжила Кэсси, — должен посмотреть на вещи трезво и принять их такими, какие они есть. В конце концов Рейчел вовсе не твоя маленькая сестричка, как ты ее называешь. Она не связана с тобой кровными узами, давно уже выросла и любит тебя. А ты любишь ее. Будьте счастливы!

Рейчел не заметила, как ушла Кэсси. Все ее внимание было сосредоточено на лице стоящего перед ней мужчины, взгляд которого был затуманен, губы плотно сжаты. Наконец, содрогнувшись, он зажал кольцо в кулаке и отшвырнул его от себя. Этот жест поразил ее больше, чем поток проклятий или вспышка дикого гнева.

Чисто инстинктивно она протянула к нему руку, но прежде чем успела коснуться его, Гейбриел резко отшатнулся, как будто пальцы Рейчел были из раскаленного железа.

— Нет! — Голос его звучал низко и хрипло и походил на рев загнанного в ловушку зверя, ожидающего ножа охотника. — Больше до меня не дотрагивайся! Собственно говоря, Рейчел, будет лучше всего, если ты сейчас уйдешь и не вернешься до моего ухода.

— Ухода?!

Она понимала, что это было неизбежно, но ей все равно было больно, очень больно.

— И куда ты собираешься?

— В Нью‑Йорк… в Калифорнию… к черту на кулички! Куда угодно, лишь бы это было достаточно далеко для того, чтобы мы больше не увиделись.

Ей очень хотелось плакать, умолять его не уезжать, не оставлять ее одну. Но Рейчел понимала, что это было бы чересчур жестоко по отношению к нему. По лицу Гейбриела было видно, что он находится на грани срыва.

Кэсси была его щитом. Но теперь она исчезла, а вместе с ней и единственная оставшаяся у него защита. Они не могли рисковать, оставаясь в этом доме наедине.

Он уже делал это три раза. В первый раз, когда ей исполнилось девятнадцать, потом после похорон отца и в третий раз — четыре дня тому назад. Рейчел знала без всяких слов, что уйти еще раз Гейбриел просто не в состоянии. На сей раз инициатива должна исходить от нее. Поэтому, не сказав ни слова, она повернулась и пошла прочь от него. В бесцветное, мрачное, одинокое будущее.

День был все такой же ненастный. Дождь пошел сильнее, и капли его смешивались с текущими из глаз Рейчел слезами.

12

Звонок во входную дверь был самым последним звуком, который Рейчел хотелось бы сейчас услышать. Она только что вернулась с работы после совершенно невозможного дня. Дня, проведенного в имитации кипучей деятельности, выслушивания чьих— то разговоров, заинтересованности в делах других людей и медленном умирании внутри. Наконец, не выдержав, Рейчел сослалась на головную боль и отправилась домой, в свое убежище.

К тому времени, как она добралась, воображаемая головная боль стала реальностью, поэтому Рейчел благодарила судьбу за то, что матери не было дома. Судя по тишине, царяшей в комнате Гейбриела, он тоже отсутствовал. Или же намеренно не отреагировал на ее вопросительный возглас.

Первое было более вероятно, с грустью подумала Рейчел. После драматических событий позавчерашнего дня он строго придерживался политики отсутствия во время ее присутствия. И она знала, что так будет до тех пор, пока Гейбриел навсегда не уедет в Америку. Он уже заказал билет, но не сообщил, когда точно улетает.

Когда раздался звонок, она сидела на кушетке с чашкой чаю в одной руке и упаковкой болеутоляющих таблеток в другой. Громко простонав, она решила не открывать. Меньше всего ей нужна был компания, неважно чья.

Но она не приняла во внимание миссис Рейнолдс, поспешившую на звонок. Услышав, как она говорит посетителю: «Мисс Эмис дома, не хотите ли войти», Рейчел поняла, что напрасно надеялась на покой.

— Миссис Тернан! — объявила домоправительница минуту спустя.

Миссис Тернан? Сначала Рейчел никак не могла понять, зачем ее матери понадобилось звонить в дверь собственного дома или желать быть объявленной подобным образом. Но когда увидела женщину, которую миссис Рейнолдс ввела в комнату, то сразу поняла, кем та является, и сердце ее тревожно забилось в груди.

Эти темные волосы, широко расставленные темно— карие глаза, высокий рост и аристократические черты лица могли принадлежать только первой миссис Тернан, матери Гейбриела. Он говорил, что мать специально прилетает в Англию на свадьбу, но ее ожидали лишь на будущей неделе.

Улыбка женщины была теплой и извиняющейся:

— Надеюсь, я не очень помешала. Мне нужен Гейбриел.