Ханна Хауэлл - Если он неотразим
Жадно наслаждаясь ее вкусом на своих губах, ароматом ее желания, витающим в воздухе, и шелковистым теплом кожи под руками, Хартли старался довести ее страсть до таких высот, до такого жара, чтобы она даже не вздрогнула, когда он лишит ее девственности.
Мысль о ее невинности вызывала у него чувство неловкости, но он беззастенчиво прогнал ее прочь. Он ласкал каждый дюйм ее тела руками, пока рот наслаждался ее пышной грудью, отрываясь от этого возвышенного занятия только затем, чтобы поцеловать ее. Наслаждаясь каждым ее всхлипом и нежным стоном, он обнаружил, что она уже готова принять его.
Хартли поцеловал ее, начиная соединять тела, жар ее бедер вызывал в нем такое желание и голод, что пришлось стиснуть зубы, чтобы удержаться и не двигаться слишком быстро. Потом он схватил ее за бедра и вошел. Он с облегчением вздохнул, обнаружив, что это вызвало у нее только один тихий всхлип. Она быстро выгнула тело навстречу ему, помогая проникнуть еще глубже.
Алтея на миг вынырнула из тумана страсти, в который погрузилась. Лишь короткий укол слабой боли сказал ей, что она утратила невинность. Потом Алтея выгнулась навстречу ему и чувство неловкости пропало, чувство заполненности превратилось в сплошное удовольствие. Он поцеловал ее, языком повторяя медленные, глубокие толчки своего тела. Она схватилась за его спину, когда что-то внутри начало сжиматься, доставляя наслаждение и причиняя боль, будто каждая капля желания в ее крови устремилась к тому месту, где ее тело соединялось с его телом.
— Хартли? — тихо окликнула она, сквозь жар ее страсти пытался прорваться остаток страха. — Я чувствую… — Алтея чуть не выругалась вслух на свою неспособность объяснить, что именно она чувствует.
— Не борись с этим, дорогая, — сказал он и прикусил мочку ее уха. — Плыви по течению, отдайся на волю волн.
Мгновение спустя она так и поступила, выкрикивая его имя, когда узел горячего голода распался, посылая по жилам волны слепящей страсти. Алтея слабо сознавала, что Хартли все еще пробивается в нее, раз, два, и тут все его тело напряглось и он прорычал ее имя. Звук был дикий, горячий, и он прибавился к водовороту из жара и красоты, в который она попала. Горячая волна его семени пролилась в нее как раз перед тем, как она полностью исчезла в вихре желания, охватившем разум и тело.
Холодное влажное движение в нижней части тела вырвало Алтею из тумана, в который она погрузилась, и она испуганно вскрикнула. Она подняла руку и услышала, как засмеялся Хартли. Ее щеки жарко вспыхнули от стыда — она поняла, что он просто смывает следы их близости с ее тела.
Это действительно была любовь, по крайней мере с ее стороны, поняла она, когда он опять забрался в постель и обнял ее. Алтея посмотрела в его сонные золотисто-карие глаза и чуть не вздохнула, как влюбленная школьница. Она задвинула эти безумные мысли в темный уголок своего сознания. Это всего лишь интрижка. Желать большего глупо. Если он заметит, что она ждет большего, то эта интрижка закончится очень быстро. Сердце ее будет разбито в любом случае, не важно, когда он покинет ее. Она твердо решила радоваться каждому мигу, проведенному с ним, и сделать все, чтобы таких мгновений было как можно больше.
— Я была готова к боли, — сказала она, прижимаясь щекой к его груди и рассеянно водя ладонью по плоскому животу. — Но больно почти не было, я и глазом не успела моргнуть.
— Твоя невинность защищалась очень слабо, любимая, и я за это благодарен. Это позволило тебе полностью насладиться удовольствием.
Сердце подпрыгнуло от радости, когда он назвал ее любимой, но Алтея постаралась не обращать на это внимания. Она понимала, что это просто пустое ласковое обращение.
— Мне все равно нужно уехать. Это мой долг перед семьей.
Хартли поцеловал ее в макушку, сожалея, что не сможет остаться с ней подольше, не сможет держать ее в объятиях всю ночь.
— Поверь мне, угроза Клодетты неприятна, но эту неприятность мы сможем предотвратить. Наши люди работают по всему городу, им прикажут успокоить любые слухи. А в открытую вступить в войну против вашей семьи она побоится.
— Я доверяю тебе, Хартли. Я постараюсь отбросить свой страх за семью.
— Хорошо, потому что я займусь совсем другими делами, как только уйду. Мне бы очень хотелось провести с тобой ночь и проснуться утром в твоей постели, но скоро придется уйти.
— Как скоро?
— Через час-другой.
Алтея соблазнительно выгнулась, видя, что его щеки снова вспыхнули от желания.
— Ну и как же мы проведем это время?
Хартли рассмеялся и повернулся так, что она оказалась под ним, готовая снова разделить с ним вкус пламени.
Глава 10
— Перестань на меня пялиться, Яго. Ты мне аппетит портишь.
Яго посмотрел на полную тарелку Алтеи и чуть не рассмеялся. Ночь незаконной страсти, очевидно, пробудила у нее аппетит, подумал он, и снова посмотрел на племянницу. Она выглядела до отвращения довольной, а он чувствовал, что провалился в роли дяди и опекуна.
— Почему вчера вечером ты сбежала с бала? Были причины посерьезнее, чем необходимость упасть в объятия любовника?
Яго довольно ухмыльнулся, когда она взглянула на него — кажется, ему удалось испортить ей настроение.
Алтея подумала, не вылить ли овсяную кашу на голову дяди. Смешанная с медом и сливками, она будет то, что надо. Потом Алтея вздохнула. Без сомнения, он чувствует себя виноватым. Племянницу соблазнили прямо под его крышей, а он ничего не сделал, чтобы предотвратить это, чтобы бросить вызов соблазнителю. Но ведь она уже взрослая женщина, вдова и уже объясняла дяде, что хотела Хартли и получила бы его, прояви он хоть какой-нибудь интерес к ней. Такое начало отношений не было для Яго большой тайной.
— Яго, я сказала тебе, что…
— Да-да, я знаю, что ты мне сказала, — Он вздохнул. — Только я никак не ожидал, что ты на самом деле так поступишь.
— Ну, а я это сделала. — Она пожала плечами.
— Не делай вид, будто все так просто, как поступок непослушного ребенка. Ты его любишь.
— Боюсь, да. — Алтея намазала тост медом и постаралась не показать, насколько это волнует ее. — Но возможно, я перепутала вожделение и любовь. Мужчины постоянно путают. А мне так мало известно обо всем этом. Из замкнутого детского мира я перешла в замкнутый мир брака, который и браком-то не был.
— Это правда, и мне жаль, что наша семья не проверила этого дурака, как следует. Ты не заслуживала такого мужа. Нам не потребовалось бы много времени, чтобы узнать правду об этом человеке. О предпочтениях твоего мужа давно шептались.
— О предпочтениях? — Алтея нахмурилась, пытаясь понять, что имел в виду Яго. Потом она улыбнулась, догадавшись. — А-а, ты имеешь в виду, что он предпочитал мужчин. Нет, не думаю. Не верю, что мой муж предпочитал мужчин женщинам. Я считаю, что у него вообще не было никаких предпочтений. Тот, в ком я видела спокойного, уравновешенного человека, на самом деле был человеком, ну, обездушенным, бесчувственным. Чего-то в нем не хватало, того, что заставляет нас плакать, смеяться, ненавидеть, любить, бояться и даже приходить в ярость. Возможно, с ним случилось что-нибудь, отчего он стал таким. Мы этого никогда не узнаем, но, может быть, он даже родился таким.
