Отец подруги. Никто не узнает - Адалин Черно
Я, сложив губы трубочкой, втягиваю воздух, в тысячный раз повторяя себе, что для Дамира это не элемент ухаживания, возможно просто отточенная годами привычка — вежливость. Манеры. Что угодно.
И только после этого вкладываю свою руку в мужскую ладонь. Шероховатую, теплую и такую сильную. Кажется, что он только одним своим пожатием сможет раздавить мои пальчики, но он держит их на удивление нежно. Всего мгновение. Затем он мою руку выпускает, закрывает машину и направляется к ресторану, в котором сегодня я уже обедала, а завтра должна начать работать. Мило.
А дальше… дальше мужчина снова открывает передо мной дверь, еще и чуть приобнимает меня проталкивая в помещение, кивает администратору, даже не спрашивая у той о наличии столиков, просто идет уверенно и быстро в нужном ему направлении, я еле поспеваю за ним, а за мной по пятам следует администратор. Когда Дамир подходит к столику, за которым я сегодня уже сидела, я пожалуй, этому даже не удивляюсь, просто с немым отчаянием смотрю на то, как он отодвигает для меня стул.
Такой жест я тоже видела только в фильмах, мне еще всегда было интересно, как так легко потом мужчины задвигают стулья с уже сидящими на них барышнях. Это же должно быть тяжело… или стул должен скрипеть или… Я сажусь, а Дамир двигает стул вместе со мной, словно я ничего не вешу. Это выходит тихо и элегантно.
— Ты будешь пить?
— Нет! — громче чем собиралась отвечаю я, потому что Дамир застает меня врасплох своим вопросом “в лоб”. Он что решил, что я такая же, как мать? — Нет, конечно же не буду.
— Тогда забери сразу барную карту, оставь только одно меню для моей спутницы. Мне все как обычно, — обращается Дамир к администратору, сопровождающему нас.
Странно, разве не официанты должны принимать заказы? Но высокая сногсшибательная блондинка видимо так не думает, она широко улыбается и кивает.
Днем когда я ела здесь с Улей, я думала, что место мне здесь не за столиком, а среди снующих по залу официантов… что ж, я ошибалась, я не ровня даже местным официантам. Слишком все здесь красивые.
Передо мной на стол опускается меню, а я, не понимая для чего, неужели это очередное желание как-то выделиться перед Дамиром? Даже не заглядываю в него, отодвигаю и, глядя на Дамира, прошу девушку принести мне салат. Название которого врезалось в мою память.
Брови Дамира ползут вверх, всего на пару секунд на его лице проскальзывает неподдельное удивление, которое тут же сменяется улыбкой.
— Неожиданно, — говорит он, и на это уже я вздергиваю брови, — это самый вкусный салат в этом заведении. Авторский, подают его только здесь. Мой любимый.
Что ж… нужного эффекта, кажется я добилась. Вот только для чего мне это все?
— И когда же ты успела так хорошо изучить местное меню? Точнее…
Дамир, отпускает взмахом руки блондинку, трет подбородок, и уже не так иронично или приветливо, а даже немного угрожающе, спрашивает:
— Точнее не когда, а с кем, Таисия? Кому из твоих друзей, — это слово он выделяет по-особенному, что сразу становится понятно, какой смысл он за ним скрывает, — такое по карману?
Глава 38
Я теряюсь — настолько опешила от вопроса Дамира. Приоткрываю рот и тут же его закрываю. Ответ не идет. Я совершенно ясно понимаю к чему ведет мужчина. Дамир снова намекает на мою причастность к краже его часов. И скажи я ему правду, что обедала здесь с подругой, он либо не поверит, либо заинтересуется личностью подруги, решив, что и она причастна к несуществующей краже.
Снова врать?
Это и правда вошло уже в привычку. Ну почему так? Я ни одному человеку на свете не врала столько, сколько Дамиру, с которым и недели не знакома. Кусаю губу и принимаю позорное поражение. Хотела выпендриться, Тая? Ну вот… Теперь падай носом в лужу.
— Меня взяли в этот ресторан официанткой, — тихо говорю, а затем уточняю, — на испытательный срок. С завтрашнего дня. Поэтому… — делаю интонационную паузу, словно собираюсь развить мысль дальше, но сама замолкаю и пристально смотрю в темно-карие глаза Дамира. Пусть сам додумывает и если хочет продолжает. И он продолжает.
— Сюда? Ты устроилась сюда, — губы его искривляются в саркастической улыбке, — и кто хозяин этого заведения, я так полагаю ты не знаешь? — Дамир щурится и замирает, словно пума приготовившаяся к прыжку.
Я отрицательно машу головой. Да, я видела Рустама Дмитриевича и разговаривала с ним лично, но это же не значит, что я его знаю, потому что Дамир явно спрашивает меня о более тесном знакомстве.
— Интересная ты девушка Таисия, — усмехается Дамир, но взгляд его все еще холоден и колюч, несмотря на легкую улыбку тронувшую уголки его губ, он все еще смотрит на меня как хищник, готовый в любую секунду кинуться на меня и… разорвать.
— Почему ты спрашиваешь? — у меня пересыхает в горле я машинально тянусь к стакану, но стол пуст.
Нам еще ничего не принесли. Приходится облизать губы и гулко сглотнуть. Взгляд Дамира становится еще более яростным. Нет… этот хищник не будет меня рвать… Даже утруждаться не станет, он меня просто сожрет и будет таков.
— Надеюсь это твое трудоустройство на Рустама будет более удачным.
— О чем ты?
Теперь я даже намеков этого красивого и взрослого мужчины не понимаю. Да и устала я разгадывать его взгляды, ухмылки и вздергивания бровей. Не мне с ним тягаться, как минимум надо повзрослеть на лет двадцать, чтобы набраться хоть какого-то опыта. И не только в общении с мужчинами, а вообще жизненного.
— Праздник, на котором ты так непредусмотрительно подрабатывала шлюхой был устроен именно Рустамом.
В груди поселяется тревога, а в горле большущий ком. Я растерянна настолько, что даже на оскорбление Дамира не обращаю внимание. Он груб, но… он же не соврал. Все так и было.
— Я… я не знала. Правда… — не понимаю зачем, но снова оправдываюсь перед Дамиром, — они вчера выставили вакансию на портале, я еще удивилась, что такое заведение и… сбежала пораньше с пар… Здесь и правда хорошо платят и условия очень… — я выдыхаю, — лояльные.
— Да. Здесь работают только приличные девочки. Не шлюхи.
Снова он! Я злюсь.
— Чего ты добиваешься? — выпаливаю я, хочу подскочить со стула, но держусь.
Цепляюсь пальцами за край стола, словно удерживая саму себя от лишних необдуманных действий.
— Ты уж определись, — горько говорю
