Глория Эванс - Разговор о любви

— Когда они вернулись в Монреаль, маме миссис Брайтман стало гораздо лучше, и она настоятельно попросила их продолжить отдых, а сама осталась на попечении сына, невестки и медсестры. Невероятная история, правда?

Тим, напрочь лишившийся способности говорить, медленно кивнул и тяжело опустился на соседний стул, продолжая смотреть на отца так, будто тот ему мерещился.

— Я очень обрадовалась, встретив мистера и миссис Брайтман здесь, — сказала Джоанна, очевидно чувствуя себя обязанной заполнять странно-гнетущие паузы. — И сразу предложила им поужинать сегодня вместе… Замечу кстати, мистер Брайтман, Тим работает у нас всего месяц, но уже проявил себя отличнейшим специалистом. Его эскизы к проекту нового каталога произвели на меня столь серьезное впечатление, что мной, как ни совестно в этом признаваться, овладела зависть. Досадно было, что не мне пришли в голову эти блестящие идеи…

До парализованного сознания Тима вдруг дошло, что происходит: Джоанна вовсю расхваливает его перед боссом, забыв вдруг о своем страхе лишиться обожаемой работы, решив пожертвовать ради него даже самым драгоценным…

У него из-за спины послышался стук каблучков. Джоанна повернула голову и улыбнулась.

— А вот и миссис Брайтман!

Дора, вероятно выходившая в женскую комнату, прошла к своему месту рядом с мужем и, увидев Тима, хлопнула ресницами.

— Тим! Вот так сюрприз! Кого-кого, а тебя я совершенно не ожидала тут встретить!

Джоанна окинула растерянным взглядом ее и Тима.

— Вы тоже знакомы?

— Конечно! — сказала Дора, оголяя в улыбке два ряда белоснежных зубов.

Тим весь сжался внутренне, готовясь к удару, обещавшему обрушиться на его голову в следующую же секунду.

— Это ведь Тим! — Дора взглянула на Джоанну с радостью, ни о чем не подозревая. — Сын Мэтта!

От неожиданности Джоанна рассмеялась и категорично покачала головой.

— Нет-нет, этого просто не может быть! У Тима два отца. Один в — Шарлотте, второй, с которым они познакомились только год назад, находится с женой в… — Ее голос резко оборвался. Она настороженно осмотрела мрачные лица Мэтта Брайтмана, Тима и лицо Доры, по-видимому понявшей, что по какой-то причине ей не следовало сейчас заговаривать о родстве мужа и Тима. — И потом у него другая фамилия… — добавила Джоанна уже совсем неуверенно, медленно поворачиваясь к Тиму. — Кстати, твой отец с женой тоже отдыхают в Европе. Или отдыхали… Мэтт кашлянул.

— Да, Джоанна, мы с Тимом самые близкие родственники: он мой сын, а я, соответственно, его родной отец. Я уверен, Тим не рассказал тебе об этом, не желая нарушать наш с ним уговор.

Официант в белоснежной рубашке и бабочке принес меню, деликатно постоял, потом положил его на столик и ушел. Никто не обратил на это внимания.

— Для тебя не секрет, Джоанна, что наша фабрика переживает не лучшие времена, — продолжал говорить Мэтт. — Притом по совершенно непонятной мне причине. Чтобы выявить ее, я и попросил сына внедриться в коллектив моих работников. Никто не должен был знать, что это мой сын, понимаешь?

Джоанна опять закрутила головой, не желая принимать то, что слышала, за правду. Тим сидел молча, глядя в пространство перед собой и нервно теребя салфетку.

— Значит, он внедрился в наш коллектив, чтобы шпионить за нами, в том числе и за мной? — отстраненно проговорила Джоанна, поняв, наконец, о чем ей рассказывают.

— Не чтобы шпионить, а чтобы помочь мне, — прикладывая к груди широкую, как лопата, ладонь, сказал Мэтт. — Чтобы спасти наше предприятие, медленно, но верно катящееся под откос.

— Значит, он и не думал смещать меня с должности, — словно не слыша его, произнесла все так же отчужденно Джоанна. — Сказал, что планирует стать однажды начальником нашего отдела только для того, чтобы проверить, насколько я дорожу своей работой. — Ее глаза превратились в узкие щелочки, а губы напряглись и сжались.

— Джоанна, пойми, я был вынужден прибегнуть к столь неприглядному способу… — заговорил Мэтт с чувством.

Но она не дослушала его — прижала ко лбу ладонь, порывисто вскочила и произнесла:

— Простите, у меня страшно разболелась голова.

Она вышла из-за стола и быстрыми шагами, — не видя ничего и никого вокруг, устремилась к выходу.

— Джоанна, подожди! — донесся до нее отчаянный возглас Тима.

Он нагнал ее у самой двери, и они вместе прошли к окну в холле. Джоанна обхватила себя руками, чувствуя странный озноб.

— Джоанна, милая моя, умоляю, выслушай меня!

— Нам не о чем разговаривать, — с убийственным безразличием парировала она. — Все ясно без слов. Ты связался со мной, выполняя поручение отца.

— Нет же, нет, уверяю тебя!

Глаза Тима горели. Его резкие жесты, мимика, нотки отчаянной мольбы, появившиеся в голосе, — все в нем заклинало ее поверить ему. Но Джоанна не видела всего этого.

Он меня использовал! — вновь и вновь стучало в ее голове, и она все сильнее и сильнее поджимала губы и с неимоверным усилием удерживала подступавшие к глазам слезы.

— Я дал отцу слово, понимаешь? — чуть ли не кричал Тим, энергично жестикулируя. — Поэтому не мог рассказать тебе о нашем с ним секрете. Вчера я целый день звонил ему, хотел объяснить, что мы с тобой любим друг друга, и попросить согласия посвятить тебя в нашу тайну…

Губы Джоанны насмешливо искривились.

— Я не верю ни единому твоему слову! — бросила она ему в лицо. — Ты так долго лгал мне и продолжаешь делать это!

— Нет, я не лгал тебе, милая, — с отчаянием произнес Тим. — Все, что я рассказывал, было правдой. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что о некоторых вещах умолчал. Но я объяснил тебе, почему так поступил.

— Потому что ты преследовал единственную цель: выяснить, не я ли повинна в переживаемых «Свитиз» бедах! — выпалила Джоанна. — Ты ведь сразу решил, что закрутить со мной роман было бы очень полезно для реализации вашего с отцом плана! Ты все спланировал заранее!

— Джоанна, перестань говорить глупости! — воскликнул Тим, взяв ее за руки. — Ты сама пригласила меня на Рождество. Если бы я планировал, как ты выразилась, закрутить с тобой роман, то первым сделал бы попытку сблизиться с тобой!

— Я не желаю тебя слушать, — вдруг поразительно спокойно произнесла Джоанна.

— А как же наша любовь, Джо? Не прошло и часа с того момента, как ты сказала, что…

— Но я сказала это, не имея представления о том, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь! — вспыхнула Джоанна, перебивая его. — Я объяснилась в любви другому человеку, которого, как недавно выяснилось, не существовало на свете!

Тим помрачнел, медленно выпустил ее руки из своих ладоней, пристально заглянул в ее потемневшие глаза, словно ожидая, что она вот-вот откажется от того, что только что наговорила, затем тихо спросил: