Тина Лейтон - В поисках сокровища

Боюсь, что с его братом я познакомилась еще пятнадцать лет назад, когда оказалась среди бандитов на катере Страччи, подумала Джоанна. Еще неизвестно, кто стрелял в Гленна…

— Бруно великий труженик. Он давно раскаялся в грехах молодости, — счел необходимым заверить ее Серджио. — Я с детства его любил, а теперь еще и глубоко уважаю. — Он вздохнул. — Жаль только, что с моей яхтой у него не сложились отношения. Ни разу не смог его уговорить выйти со мной на яхте в залив. С детства он страдает морской болезнью.

Джоанна вздохнула с облегчением. Значит, его брата не было тогда на катере. Серджио и не подозревал, какую радость доставили Джоанне его слова о недуге брата.

Торт по рецепту Сандреллы и впрямь оказался необыкновенным. Доедая второй кусок, Гленн театрально постанывал и закатывал глаза от восторга, чем вызывал у Тонио жизнерадостный смех, а у хозяйки — самодовольную улыбку. Джоанна, после обеда пребывавшая в уверенности, что по крайней мере до понедельника не сможет даже смотреть на еду, с аппетитом уничтожила большой кусок тающего во рту кулинарного шедевра Сандреллы и поинтересовалась его рецептом.

— Джоанна, фирменный рецепт — это коммерческая тайна! — воскликнула Сандрелла, округлив глаза, и засмеялась. — Но тебе, так и быть, я открою эту тайну.

— Мамочка хотела сказать, что рецепт этого торта я хочу купить у нее для ресторана, — объяснил Серджио и посмотрел на жену обожающим взглядом.

— Купить! — фыркнула Сандрелла. — Ты только обещаешь! До сих пор мои кулинарные рецепты ты использовал бесплатно. Если бы ты платил мне за каждый, я была бы уже миллионершей.

Шутливая перепалка любящих супругов погрузила Джоанну в грустные размышления, вызвав у нее почти зависть к теплой атмосфере, царившей в их доме. Она вспомнила свою одинокую квартиру, где никогда не звучали детские голоса, где за столом не собирались родные и друзья. Даже свою лучшую подругу Сьюзен Скроуги, у которой неоднократно бывала в гостях, она никогда не приглашала к себе. А для себя готовить что-то особенное никогда не было желания. Раньше она не завидовала семейному счастью других женщин. Отчего же сейчас ей стало так грустно? Из-за Гленна? Но разве с ним возможно семейное счастье? Встретились два взрослых человека, а завтра разойдутся. У каждого своя жизнь, оба увлечены своей работой и живут за тысячи километров друг от друга. Лучше не мечтать о несбыточном, а жить сегодняшним днем, решила Джоанна, пытаясь вернуть себе хорошее настроение.

Но к этим мыслям ей пришлось вернуться, когда они с Гленном отправились гулять в старый парк. Незначительная часть парка, доставшегося Серджио вместе с домом от прежних владельцев, была расчищена. Но стоило углубиться в него, как стало ясно, что у новых хозяев руки до него не доходили. Приходилось преодолевать завалы на едва обозначенных старых тропинках. Солнце, уходившее к западу, едва пробивалось сквозь ряды тоненьких стволов подроста. В глубине парка было сумрачно и влажно, как в глухом лесу. Ориентируясь по солнцу, им удалось пройти парком насквозь и выйти к чудесной дубраве.

Гленн обнял Джоанну за плечи и привлек к себе. Еще в доме он почувствовал перемену в ее настроении и встревожился. Времени у них оставалось мало, а они так и не успели поговорить о будущем. Об их совместном будущем, уточнил он мысленно. Не то чтобы Гленн ясно представлял себе их совместное будущее, но он был готов создать для Джоанны такой семейный уклад, какой она пожелает. В одном Гленн Холландс не сомневался: второй раз потерять любимую женщину он не имеет права.

— Ты не хочешь поговорить о нас с тобой? — спросил Гленн.

— Думаешь, в этом есть необходимость? — отозвалась Джоанна. — Слова нам не помогут. — Она повернула к нему задумчивое лицо. — Мне просто хорошо с тобой. — Джоанна прижалась щекой к плечу Гленна.

— Ты хочешь сказать, что у нас нет совместного будущего? — дрогнувшим голосом спросил Гленн.

— Нет, вовсе нет! — испугалась Джоанна. — Просто не хочу загадывать. — Она обхватила Гленна обеими руками за талию и теснее прижалась к нему, словно боялась, что он может исчезнуть. — Завтра ты улетишь, я снова останусь одна… — Горло Джоанны перехватило, и она замолчала.

— Но я вернусь, — сказал Гленн, потрясенный ее настроением. — Через месяц я вернусь, — повторил он более решительным тоном. — Я вернусь за тобой. Если ты, конечно, согласна стать моей женой.

Джоанна молчала. Гленн почувствовал, как под его рукой вздрагивают ее плечи, и понял, что она плачет.

— Почему ты плачешь? — тихо спросил он в предчувствии катастрофы.

— От радости, — пролепетала сквозь слезы Джоанна.

Если бы она могла открыться Гленну, рассказать, сколько проблем ей предстоит еще решить, прежде чем дать согласие! Но зачем? Кроме нее, их никто решить не может.

— Значит, ты согласна? — Гленн чувствовал себя как человек, оказавшийся посреди трясины, где каждый неосторожный шаг чреват гибелью.

— Можно я отвечу тебе через месяц? — ушла от ответа Джоанна.

— Хорошо, — согласился Гленн, немного подумав. Одной рукой он обнял ее за талию и нежно прижал к себе.

Покрасневшее солнце клонилось к горизонту, со стороны залива подул вечерний бриз, в кронах деревьев замолкали птицы, устроившиеся на ночлег.

9

Не случайно солнце было вчера таким красным на закате, подумал Гленн, когда рано утром вышел из флигеля, где еще крепко спала Джоанна. День выдался ветреный, облака проносились над головой со скоростью курьерского поезда. Но отказать себе в удовольствии верховой прогулки Гленн не захотел и решительно направился в сторону конюшни.

Накануне он договорился с Джоном Хэнли, что ему оседлают лошадь к семи утра. При его занятости и вечных разъездах ему редко выпадал такой случай — промчаться верхом наперегонки с ветром. Придется что-то изменить в своем рабочем расписании, когда они станут жить с Джоанной. Из-за него все эти годы она была лишена семейного счастья. Его долг перед ней возместить ей все сторицей.

Джон ждал его во дворе конюшни, водя по нему гнедого жеребца, которому не стоялось на месте. Холеная шерсть жеребца отливала атласным блеском, и весь он был полон огня и жизни.

— Доброе утро, — приветствовал он Гленна. — Я выбрал для вас Ришана; ему четыре года, хорошо объезжен, но любит твердую руку. Надеюсь, сэр, что вы с ним справитесь.

— Доброе утро, Джон, — поздоровался Гленн, внимательно оглядывая Ришана и отмечая мощную грудную клетку, широкий лоб, подтянутый живот и стройные ноги жеребца. Ришан косил на него черным глазом, словно тоже приглядывался к своему будущему седоку. — Думаю, мы с ним поладим, — сказал Гленн, поглаживая Ришану шею и давая ему специально припасенный кусок сахара.