Лесли Ламберт - В объективе любви

Слишком старательна. На этот раз Сьюзен решила, что неверно выбрала тематику мероприятия, которое они посетили вдвоем. И почему Даррен не может воспринимать фотовыставки, как приятное развлечение?

Сьюзен отвезла Даррена домой. Еще раз вдохнула запах его лосьона после бритья. Помечтала о поцелуе на прощание. Даррен ограничился дружеским кивком…

«Дура, ну какая же идиотка!» — ругала себя Сьюзен, утапливая педаль газа. Она мчалась домой, как ненормальная. Настроение было на нуле. Настроение было ниже некуда.

Может быть, отключить голову? Действовать, как подскажет ей сердце?

Что мешает Сьюзен пригласить своего фотографа в какой-нибудь тихий ресторанчик с интимной обстановкой? И пусть это будет такой ресторан, атмосфера которого не оставит возможности для двусмысленных толкований. Они проведут приятный вечер за кофе, вином, мороженым… А потом Сьюзен признается Даррену, что он совсем ей небезразличен. И пусть уже он думает, как быть и что делать — он же мужчина?

Сьюзен вздохнула.

Кажется, это не слишком удачная идея?

Она рассеянно парковалась возле дома и едва не задела бампером чужую машину.

Ну что, что хорошего может выйти из их любовной связи? Что это будет за работа? Они начнут выяснять отношения… Станут уделять меньше внимания становлению фотостудии… Кто сможет помешать Робу прекратить финансирование, если он увидит, что студия терпит убытки?

Впрочем, нужно посмотреть, посидеть с бухгалтером над сводками, прикинуть все. Возможно, в этом месяце они выйдут на самоокупаемость. Но это ничего не изменит: все равно нужно сохранять дружеский настрой и рабочую атмосферу в студии…

Сьюзен вспомнила, что уже пыталась размышлять на эту тему. Чем закончились ее размышления? Да ничем!

Глава 12

Агнесс зачастила наверх, в фотостудию. Она то и дело приносила документы от Роба — для сверки, согласования, подписи.

Даррен сиял каждый раз, когда видел ассистентку.

Сьюзен дулась. Разумеется, она не могла этого показать. Раздражение копилось у нее внутри. Она злилась. Иногда это прорывалось колкостями или беспричинно высказываемой обидой. Даррена это приводило в недоумение. Не мог же он видеть истинную причину злости Сьюзен.

А ее раздражение росло и копилось, между тем.

Она отчаянно старалась заглушить внутренний монолог в своей голове.

Никогда в жизни она не уделяла себе столько внимания, сколько в этот период. Она практически полностью сменила гардероб. Делала укладки и прически в салоне. Зачастила на маникюр, педикюр, носила босоножки и туфельки со стразами. Ей казалось — она необыкновенно ухожена. Хороша, женственна, обаятельна.

Но Даррен даже не смотрел в ее сторону.

Сьюзен лопалась от злости, ненавидела себя за это и снова внутренне кипела.

«Просто он не в состоянии оценить подлинную женственность! Он клюет на примитив, на стандартные девичьи приемчики!»

Хотя Агнесс вряд ли что-то специально предпринимала для привлечения мужского внимания…

«У Даррена совсем замылился глаз! Он не в состоянии оценить женщину, если она не совпадает с шаблонными журнальными параметрами! Дело не во мне! Дело в нем. У него напрочь отсутствует свобода мышления. Ему только для рекламы снимать! В таком случае Агнесс будет для него идеальной моделью…»

Агнесс не была виновата в своих потрясающих природных данных. И любую съемку для журнала можно было сделать вдохновенной, красивой и интересной. Но Сьюзен внутренне уже обвиняла Даррена в том, что он способен лишь создавать постеры для рекламы жевательной резинки.

Да, до этого ее жизнь не была столь бурной. Теперь эмоции кипели повсюду: это касалось рабочих ситуаций, это касалось личной жизни Сьюзен…

Никогда еще ей не жилось так весело — и при этом Сьюзен не знала, как ей разобраться со всеми неурядицами и несостыковками.

В глубине души она понимала, что несправедлива к Агнесс: девушка просто выполняет свою работу. Но…

Но все прочие модели, актрисы, заказчицы появлялись и исчезали. Сьюзен даже не успевала начинать тревожиться на их счет. А вот Агнесс постоянно была здесь, под боком. Казалось, она расцветает день ото дня. То, для чего Сьюзен требовалась масса усилий, для Агнесс, казалось, не стоило никакого труда.

Но Сьюзен ничего не могла с собой поделать — мысленно она продолжала именовать Агнесс смазливой и стандартной.

В этот раз она выбрала для встречи выставку орхидей.

Она нарочно не сказала Даррену, куда его приглашает. Наверняка он не смог бы удержаться от того, чтобы не захватить с собой фотоаппарат. День превратился бы в очередные гонки за безупречным кадром. Параллельно Даррен прочел бы Сьюзен исчерпывающую лекцию о стилях и техниках фотографии, заставил бы восхищаться цветами не вживую, а в объективе своего фотоаппарата… Сьюзен же хотела просто провести время вместе с ним и в месте, где все было раскрашено нежнейшими и яркими цветами лепестков орхидей, где воздух был напоен тонким, едва уловимым ароматом…

Именно по этой причине Сьюзен и не сообщила Даррену, куда его приглашает.

Он, конечно, первые полчаса причитал о не взятой камере, не переставая. Но потом увлекся, просто ходил по дорожкам, рассматривая цветы неповторимой, удивительной формы. Своим восхищением он щедро делился со Сьюзен, и на этот раз не нужно было делать голос тише.

— Вот эта, оранжевая, просто невероятна! Как бабочка. Как птица…

— Колибри? — подсказала Сьюзен.

Даррен покачал головой:

— Не уверен, что помню, как они выглядят…

— Мне больше нравятся малиновые.

— Да, они напоминают о страсти, — согласился Даррен. — Странно, что ты предпочитаешь именно их…

— Хочешь сказать, что они на меня не похожи? — с вызовом спросила Сьюзен.

— Ну, мне трудно предположить наличие в тебе сильных страстей… Ты кажешься довольно возвышенной.

И это была вся характеристика, которой Сьюзен удостоилась от Даррена. Да заметил ли он вообще произошедшие с ней перемены? Безликая секретарша в приемной Роба, агрессивная распорядительница в чопорных деловых костюмах, романтичная дева с обликом, располагающим к созерцанию и вдохновению…

В отчаянии Сьюзен прибегла к последнему средству, как ей казалось — довольно испытанному.

Даррен проводил ее домой. А она предложила зайти в ближайший к ее дому бар:

— Почему-то очень хочется выпить на ночь коктейль. Всего один, — с невинным видом произнесла она.

— А я тебе зачем? Нет, если тебе нужна компания, то я с удовольствием…

С удовольствием? Это уже было кое-что.