Барбара Данлоп - Позволь быть рядом

Они долго обнимали друг друга. Она лежала у него на груди, а он не знал, что сказать. Извиниться? Она сердится? Разочарована?

Его голос стал невероятно мягким:

– Полагаю, мы не можем делать вид, что этого не случилось.

Мила смотрела на их соединенные тела и не могла притворяться одним из парней, когда только что занималась безумным бесстыдным сексом с боссом. На этот раз незачем приукрашивать действительность.

– Я ничего не ожидаю взамен, – предупредила она.

– Можешь иметь взамен все что хочешь. Только назови, и оно твое.

– Так вот каким способом я получу работу…

– Все, кроме работы. – Он смягчил слова легким поцелуем в шею. – Я не могу дать тебе работу.

– Значит, все, кроме того, чего мне действительно хочется?

Она могла шутить, поскольку ни за что не позволит ему принять ее на работу таким способом.

– Я имел в виду драгоценности, одежду, путешествие… Может, уик-энд в Канкуне?

В окне снова мелькнули огни фар, становившиеся все ярче.

Она буквально слетела с его коленей:

– Кто-то останавливается!

– Что?

– Одевайся, – прошипела она, опуская юбку и нащупывая свитер, застрявший между сиденьем и дверью.

Трой немедленно подтянул брюки.

Сзади хлопнула дверца машины.

Пока он искал остальную одежду, она сунула руки в рукава куртки, а бюстгальтер и трусики бросила под сиденье.

Заправила за уши растрепанные волосы.

Кто-то постучал в окно.

Трой глянул на Милу, провел пальцем под ее нижней губой.

– Размазалась, – пояснил он.

Она наскоро вытерла рот ладонью и глубже забралась в куртку.

Трой опустил стекло.

Это оказался Чарли.

– Вы в порядке, парни? – спросил он, глядя мимо Троя на Милу.

– Все нормально, – заверил Трой – Как у тебя дела? Проводил его до дома?

Чарли выпрямился, и теперь Мила не видела его лица.

– Потерял его на станции метро «Центр». Он припарковался и спустился на станцию.

Сообщение удивило Милу. Неужели парень знал, что за ним следят?

– Он может находиться где угодно. Я записал номер машины. Но она зарегистрирована на компанию с корпоративным адресом в заброшенном здании. Парень знает, что делает.

– Не можешь проследить его чуть дальше? – попросила Мила, отчаянно пытаясь забыть, что совсем голая под юбкой и прямо сейчас занималась лучшим сексом в своей жизни. Главное – Кассиди. Необходимо выяснить, кто такой этот Джек и какое отношение имеет к ней.

– Не сегодня, – сказал Чарли. – Займусь этим с утра. С вами что? Машина сломалась?

– Мы спорили, – пояснил Трой. – Чем больше узнаем, тем больше я считаю, что дело во мне. Она убеждена, что все дело в Кассиди.

– Он упрямец, – пожаловалась Мила.

– Она узколобая.

– Я?!

– Иногда первичные инстинкты врут.

– Оставляю вас спорить дальше, – протянул Чарли и пошел к своей машине.

– Думаешь, он догадался? – озадачилась Мила.

– Что мы с тобой не можем оторваться друг от друга? Нет, наши постоянные споры сбивают их с толку.

– И что?

– Они считают, что мы ненавидим друг друга.

– А ты… Я тебе нравлюсь? – Мила тут же сообразила, как жалко это звучит.

– Я мужчина, – немедленно ответил он. – И вовсе не нужно, чтобы ты мне нравилась. – Он вдруг осекся. – Нет, не то. Да, ты мне нравишься. И я вовсе не хочу, чтобы это было тайной.

Противно, до чего ей вдруг стало легко. Не стоило спрашивать. Секс может быть сексом, без заботы об эмоциях. Ей не нужны эмоции. Ей нужна работа.

– Я не собираюсь умирать, знаешь ли, не больше, чем Вегас или Чарли.

Он повернулся к ней. В глазах застыла неподдельная боль.

– Я не могу говорить об этом сейчас.

– Прости, – она резко кивнула, – это я зря.

– Я не об этом.

– Не собираюсь использовать это против тебя.

– Я не об этом, – повторил он. – И вообще, давай довезем тебя до дома.

– Моя машина у «Пайниен».

– Нет смысла тратить время. Кроме того, ты пила.

– Это было давно, – возразила она, сама не понимая, почему спорит.

– Заткнись, – мягко попросил он.

– Заткнулась, – согласилась она, закрывая глаза. – Спасибо.

– Без проблем.

– Ты знаешь, где я живу?

– Я знаю, где ты живешь.

– Мой дом – не крепость, как у тебя. Пентхаус над крепостью. Я знаю, почему Кассиди чувствует себя здесь в безопасности.

– Потому что ей ничего не грозит.

– И я тоже чувствую себя в безопасности. Но ощущаю постоянный надзор. Слишком много камер.

– Но не в квартире.

– Слава богу.

Она вспомнила, как впервые целовалась с ним в офисе.

– Ну вот.

Он остановил машину перед ее многоквартирным домом:

– Не возражаешь, если я поднимусь и взгляну?

Вопрос застиг ее врасплох.

– Я не прошусь провести у тебя ночь. Просто хочу видеть, где ты живешь. Потому мне кажется, будто ты знаешь меня куда лучше, чем я тебя.

– Конечно, – согласилась она.

Это справедливо, и нет причин не показывать ему свою квартиру. Лучше попрощаться здесь, чем на обочине.

Они подошли к двери. Она вставила ключ, он придержал дверь.

Маленький вестибюль с двумя лифтами. Он нажал кнопку, они вошли в кабину.

– Двенадцатый этаж, – сказал он.

– Изучал мои анкеты о приеме на работу?

– Посчитал это полезным.

– Что еще ты знаешь обо мне?

– Твой вес. Рост. Дату окончания университета. Девичью фамилию матери.

– А номера моих банковских счетов?

– Они понадобились нам, чтобы переводить жалованье, – ухмыльнулся он.

– Я доверяла тебе.

– Можешь мне доверять.

Лифт остановился, они пошли по коридору.

– Моя квартира в самом конце. Или ты и это знаешь?

– Не посмотрел на план.

Она открыла дверь в гостиную и зону кухни. Еще одна дверь вела в спальню с ванной.

– Она маленькая, – предупредила Мила, включив свет.

Он оглядел сиреневато-серый диван, кораллового цвета подушки, белые столы и акварельные портреты на стене.

– Вау, даже лучше, чем я ожидал.

– Значит, опять считаешь меня девушкой.

– Я всегда знал, что ты девушка.

Он пошел вдоль стен.

– Кто эти люди на портретах?

– Понятия не имею.

– Ты вешаешь на стену незнакомых людей?

– Это странно?

– Немного. Я бы предпочел знакомых или знаменитостей.

– Мне нравятся художники. А модели – люди, которых я хотела бы знать. Каждый кажется таинственным, романтичным. У каждого свои тайны.

– Любишь тайны?

– Люблю сложности. Ты голоден? – Она вдруг поняла, что проголодалась. – Хочешь печенье?

– У тебя есть печенье?

– Домашнее, с шоколадной крошкой.

– Ты пекла печенье?

– Почему это тебя так удивляет?

– Ты не кажешься домашней кошечкой.

– Значит, ты постепенно узнаешь кучу всего нового.