Лилиан Пик - Любовь и грезы
Откинув голову, он рассмеялся:
— Бог мой, что подумает мисс Лайл после этого обо мне? Это неправда, Хелен. Просто я прихожу, когда вы уже спите. А сегодня… Сегодня я просто передумал.
Кэролин проговорила так тихо, что только он мог ее расслышать:
— Знаю почему — потому что он не доверяет мне, считает, что за мной нужно проследить.
Ричард, приподняв бровь, улыбнулся раздраженно и полностью погрузился в шахматы.
Бэйзи сделал рывок в сторону ног дядюшки, и Кэролин с удовольствием наблюдала, как он карабкается на его колени. Ричард принял оборонительную позицию.
Бэйзи, вероятно, почувствовал внезапное напряжение в своем дяде, так как ухватился за первую попавшуюся вещь, которая могла послужить ему якорем и помочь удержаться. Пальчики его сомкнулись на галстуке Ричарда. Рука Ричарда взлетела вверх в попытке отцепить руку малыша. Но Бэйзи вцепился крепко.
— Отпусти, дьяволенок, — прорычал дядюшка, — и слезай вниз! — Он безжалостно оторвал пальчики ребенка и швырнул его на пол.
Бэйзи разинул рот и завопил.
Разгневанная Кэролин подхватила мальчика на руки и стала успокаивать.
— Ну как вы можете? — воскликнула она. — Как вы можете поступать с ним так? — Голос ее окреп. — Разве вы не видите, что он любит вас? Вы слепы и глухи к чувствам всех, кто вас окружает. Как вы можете отвергать всех, даже тех, кто любит вас?
Не понимая, Ричард уставился на нее, как будто пытаясь перевести что-то с чужого языка. Возникла длинная пауза, и Кэролин уже начала думать о последствиях своего гневного всплеска.
Ричард откинулся на стуле, произнес:
— Бэйзи? — и протянул руки к ребенку.
Замолчавший Бэйзи охотно перебрался с колен Кэролин на руки к дяде. Совершенно довольный, он уютно устроился на коленях дядюшки.
— Доволен? — пробормотал Ричард, коснувшись губами его головешки.
Кэролин, улыбнувшись, качнула головой и отвернулась.
— Я хочу кушать, — заявила Хелен. — Когда будем пить чай?
Поглядев на часы, Кэролин ответила:
— Если хотите, сейчас.
— Вы что, и готовить умеете, мисс Лайл?
Она уловила презрительную насмешку, кивнула, ожидая, что еще последует.
— Ну и ну, — протяжно сказал Ричард, — красива, умна и хозяйственна, к тому же обладает повышенным материнским инстинктом. В один прекрасный день кто-то решит, что в этом много полезного. — Все еще презрительно усмехаясь: — Но заметьте пропущенное слово «счастливый» перед этим «кто-то». — Он помолчал, глядя на нее злыми глазами. — Пропущено специально.
Хлопнув дверью, она с достоинством отправилась на кухню. Хелен охотно помогла ей приготовить чай, после чего она подумала о Ричарде. Это же ничего не значит, если она просто спросит, не хочет ли он есть. Хотя после последнего его замечания она с удовольствием оставила бы его голодным.
Постучав к нему, она вошла. Бэйзи все еще сидел, свернувшись, у него на руках, как будто даже заснув. Кэролин он показался немного бледным.
— Вы будете обедать вне дома, мистер Хиндон? — спросила она сухо.
Откинувшись на стуле, он помолчал.
— Нет, я не собирался выходить. Но, судя по вашему тону, вы не хотите, чтобы я остался.
Ее несколько смутила его прямота.
— Ну что вы, думаю, что смогу приготовить вам что-нибудь…
— И что же вы можете приготовить?
— Может, омлет? Омлет с сыром?
Он прислонился головой к спинке стула, разглядывая ее.
— Омлет, приготовленный руками племянницы председателя библиотечного совета, — это должно быть прелестно. Пожалуйста, сделайте.
Она подошла к нему.
— Бэйзи, — обратилась к мальчику, — пойдем, милый. Чай уже готов.
Он пошевелился, глазки его были сонными. Он не пошел к ней, когда она протянула руки, а дядюшка заметил, глянув на него:
— Может, ему здесь уютней.
Но Кэролин была настойчива. Малыш опять отказался идти к ней. Прижал ручку к животику и простонал:
— Ой.
Ричард с беспокойством поднял на нее глаза.
— Вы думаете, что он притворяется? Ладно, спросим умницу Хелен. Хелен, — позвал он.
Она вошла.
— Бэйзи говорит, что ему больно.
Она нахмурилась:
— Может быть. У меня тоже что-то болело вчера. Может, он заразился. Или голоден. Пойдем же, Бэйзи. Идем пить чай. — Она стянула его с колен дяди, и на сей раз малыш не противился. Но он волочил ножки, когда она вела его вниз.
Ребенок покушал с аппетитом, поэтому Кэролин решила не волноваться. К тому же и мать его была не Бог весть как далеко — всего лишь в Лондоне. Приготовив Ричарду омлет, она понесла его наверх на подносе. Он скользнул по ней отсутствующим взглядом, так как был полностью погружен в решение шахматной задачи, и только коротко бросил:
— Спасибо.
Помыв посуду, она пошла укладывать Бэйзи. Положила его в кроватку, и малыш тут же заснул. Теперь настала очередь Хелен. Кэролин расплела ее коротенькие толстые косички и стала расчесывать волосы.
— А вы что делаете с косами, когда ложитесь спать? — спросила Хелен, дотрагиваясь до кос Кэролин.
С лестничной площадки послышался вопрос:
— Да, мне тоже хотелось бы это знать.
Кэролин заставила себя не оглядываться.
— Иногда я оставляю их вот так и расплетаю только утром, а иногда расплетаю перед сном и завязываю волосы лентой сзади.
— Вот бы мои волосы были такого же цвета, — проговорила Хелен. — Они, наверное, выглядят просто чудесно, когда развеваются.
Сзади послышался звук, который можно было счесть возгласом одобрения. Кэролин обернулась, но Ричард уже исчез.
Чуть позже она спустилась вниз, надеясь спокойно в одиночестве провести вечер, но у Ричарда были другие планы. Он сидел в кресле в гостиной, читая. Подавив удивление, она села напротив и тоже пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться.
Чтобы прервать тяжелое молчание, Кэролин сказала:
— Как спокойно ложатся спать дети вашей сестры.
Опустив книгу, он довольно сухо произнес:
— Они очень дисциплинированны. Моя сестра — ночная птичка. Чтобы удержать ее дома, призывая к порядку, нужно, чтобы ее муж был здесь.
— Мне ее жаль. Когда муж в отъезде, ей, вероятно, очень одиноко.
Это его по-настоящему развеселило.
— Жаль ее? Одиноко? Милая девочка, не стоит ее жалеть! Моя сестра избалована с самого рождения: сначала ее баловали родители, потом, будучи совсем еще девочкой, она вышла замуж за человека, который годился ей в отцы, и тут он принялся ее баловать. Он преклоняется перед ней — другого слова я не нахожу. Ему кажется, что он еще мало сделал для нее. Самое смешное, что он для нее всего лишь человек, который обеспечивает ей роскошную жизнь, никто более. А бедняга и не видит этого. Считает ее совершенством. Видя так близко их семейную жизнь, я решил никогда не жениться.
