Кэтти Уильямс - Упрямая гонщица
Вид церкви ранним весенним утром заставил ее окунуться в воспоминания из детства, когда они с сестрами сидели во время службы на задних рядах, с трудом сдерживая зевоту. Раньше Лиззи не замечала, как живописно было это сооружение из светлого теплого камня, воздвигнутое столетия назад.
Все гости одновременно обернулись, когда заиграл орган, и в дверях появилась невеста. Лиззи шла сразу за Розой, нервно сжимая в руках букет цветов.
Луис стоял возле Николаса. Он был одет в вечерний черный костюм и выглядел убийственно великолепно. Когда она сделала робкую попытку взглянуть на него, он скользнул по ней равнодушным, холодным взглядом и поспешил отвернуться. Двери в прошлое были плотно закрыты, и Лиззи с ужасом поняла, что не могла в этом винить никого, кроме себя.
Она с трудом удерживалась на ногах, пытаясь сосредоточить все внимание на церемонии, и испытала неимоверное облегчение, когда, наконец, Роза и Николас поцеловались.
После фотосессии гости расселись по машинам, чтобы ехать в «Кроссфилд-Хаус». Сердце Лиззи сжалось, когда она заметила, что Луис приехал на свадьбу не один. Его сопровождала прелестная брюнетка, которая вместе с ним села в серебристый «мазератти». Эта девушка была совсем не похожа на сексапильных блондинок, которые, как казалось Лиззи, должны были привлекать Луиса. Но между ними были настолько близкие и доверительные отношения, что единственное, чего хотелось Лиззи, — поскорее убежать со свадьбы и полностью погрузиться в самобичевания и уныние. И все же ей надо было поговорить с ним.
Она очень удивилась, обнаружив его в одиночестве в огромном зале, который находился еще в стадии ремонта. Он снял пленку с одного из стульев, придвинул его к камину и сидел с закрытыми глазами с полным бокалом в руках.
Лиззи подошла к нему очень тихо, не предупреждая о своем приближении, и стояла сзади до тех пор, пока он сам не почувствовал ее присутствия.
— Я знаю, что меня ты меньше всего хочешь видеть сейчас, — начала она.
— Зачем ты пришла?
— Мне… мне надо поговорить с тобой.
— Я завязал с разговорами, Лиззи. — Луис резко встал, и Лиззи вдруг испугалась, что не сможет остановить его и все мысли, которые вертятся у нее в голове, так и останутся навсегда невысказанными.
— Я… Прошу тебя, Луис, выслушай меня. Я прошу прощения.
— И это все?
— Нет. В последний раз все закончилось неправильно. Мы можем присесть? Ты заставляешь меня нервничать.
— А ты считаешь, меня это должно беспокоить?
— Нет, не должно. Но меня это беспокоит.
Он присел на диван, скрестив ноги и продолжая холодно смотреть на нее.
— Вообще-то тут свадьба. Если у тебя нет для меня чего-то важного, может, оставим необходимость подводить итоги нашей последней встречи?
— Папа рассказал мне о том, что ты одолжил ему денег. Я прочитала тебе длинную лекцию о том, чтобы ты держался подальше от моей семьи, но теперь считаю необходимым поблагодарить тебя.
— Я строго-настрого запретил твоему отцу рассказывать тебе об этом.
— Да, он сказал, но…
— Ты поблагодарила меня за щедрость. Принято. Это все?
— Не совсем. — Лиззи приняла решение. — Я скучаю по тебе, Луис. Я знаю, что у тебя совсем другая жизнь и наши с тобой отношения для тебя — мимолетный флирт, который доставил тебе больше неприятностей, чем удовольствия, но для меня ты стал намного большим.
Теперь она чувствовала, что он очень внимательно ее слушает, хотя выражение его лица и оставалось безучастным. Она так сильно нервничала, что не могла поднять на него взгляд, поэтому предпочитала разглядывать пальцы, теребящие шелк персикового платья.
— Я не давала тебе шанса. Я чувствовала себя безопаснее, считая тебя высокомерным, самоуверенным снобом. Мне было легче считать, что то, что нас связывало, было лишь страстью, которая быстро проходит. Я не хотела признаваться себе, что полюбила тебя, потому что была уверена, что ничем хорошим это для меня не закончится. Пойми меня правильно: я не прошу тебя о втором шансе. Я только хочу сказать: то, что ты сделал для моего отца, — очень великодушно. Возможно, ты с подозрением относишься к потенциальным охотницам за деньгами, но ты… В общем, я сказала все. Наверное, теперь вы посмеетесь надо мной с твоей подружкой, но я рада, что поговорила с тобой откровенно… — Она встала, чтобы уйти, но вдруг почувствовала, как его пальцы цепко схватили ее за руку.
— С какой подружкой?
Все еще не решаясь взглянуть на него и увидеть в его глазах жалость, Лиззи пожала плечами и пробормотала:
— С брюнеткой, с которой ты приехал сюда.
— Мне не нравится, когда ты не смотришь на меня, а брюнетка, о которой ты говоришь, — моя сестра.
Лиззи наконец посмотрела на него и сразу потонула в блеске его сказочно красивых глаз.
— Почему ты говоришь мне обо всем этом только сейчас?
— Я думала, что смогу жить без тебя, но последние недели стали для меня настоящим адом.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Ты перевернула мою жизнь с ног на голову, — сказал Луис хриплым, срывающимся голосом. — У меня было свое устоявшееся представление о жизни, но, когда ты вошла в нее, шаг за шагом ты разрушила все мои предубеждения, заставив поменяться до неузнаваемости.
— Что ты хочешь этим сказать? — прошептала она, боясь думать о том, что сбывается самая ее смелая мечта.
— Я очень хотел помочь твоему отцу, так же как я хотел помочь твоим сестрам. Ради тебя. — Луис протянул руку и дотронулся до ее столь обожаемого им, упрямого и абсолютно неповторимого лица — лица, которое ни на секунду не покидало его воображение последние недели. — Мне кажется, я полюбил тебя в тот самый момент, когда ты сняла мотоциклетный шлем и высказала все, что думаешь по моему поводу, прямо в лицо. Если нет, зачем я тогда искал с тобой встречи вновь и вновь? Я ничего не мог поделать с собой. Из парня, который держал под контролем империи, я превратился в парня, который не мог произнести единственного нужного слова.
— Ты полюбил меня?
— Я полюбил тебя, Лиззи Шарп, и с каждой минутой люблю тебя все сильнее и сильнее.
Ему не пришлось притягивать ее к себе, потому что она уже оказалась в его объятиях, прижимаясь к нему так же, как делала каждый раз после того, как они занимались любовью. Луис чувствовал, как дрожит все ее тело, и, когда он коснулся ее подбородка и приподнял лицо, чтобы поцеловать ее глаза, они уже были полузакрыты, а рот приоткрыт в предвкушении поцелуя.
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он, немного отстраняясь, чтобы увидеть выражение ее пылающего лица. — Я имею в виду — немедленно. Как можно скорее, наплевав на формальности и минуя обручение.
