Адлан - Лия Рой
Ей, он почему — то решился рассказать все, хотя до этого всегда был ближе с отцом. Ольга поняла и поддержала сына, решив, что раз ее Кирилл простил своего обидчика, значит, тот это прощение заслужил. Более того, она прекрасно понимала влюбленность своего сына — в свое время она бы тоже ни за что не оступилась от его отца.
Кирилл, наконец, был спокоен, все проблемы, казалось, были позади — разногласия с Адланом, страх перед его семьей, страх перед собственным отцом, учеба, жуткие экзамены и допросы подруг. Все начало налаживаться постепенно — сначала они с Османовым помирились и перестали беспричинно ссориться, затем мужчина познакомил его со своей семьей, что несказанно обрадовало Кирилла.
Более того, он понравился и брату, и сестре Адлана, в этом он был уверен. Впрочем, это было взаимно, и Диана, и Руслан, и маленький Артем его также очаровали. У него даже мелькнула мысль о том, что они могут стать хорошими друзьями.
Все изменилось неожиданно. Они вернулись с Адланом в Питер, где последний решил задержаться на несколько дней, чтобы провести их со своим любимым, но их планам не суждено было сбыться. Макаров совершенно позабыл о том, что дубликат ключей от его квартиры находится у родителей и воспользоваться им можно в любой момент.
Надо заметить, что Влад выбрал не самый подходящий момент вторгаться жилище сына с целой группой людей в форме, но не это было самым страшным. Кирилл наконец понял, что натворил он сам и его отец.
Ни его крики, ни мольбы, ни угрозы — ничто не возымело эффект. Его отец был тверд как никогда, он не собирался отступать от намеченного — его целью было посадить ублюдка за решетку на долгие годы и наконец, он смог подкопаться к Османову.
— Папа, прекрати все это! — Макаров размазал слезы по щеке и уставился в окно, из которого можно было наблюдать за тем, как Адлана сажают в полицейскую машину.
Спускаться с ним вниз Адлан ему не разрешил, потребовав от Влада лишь минуту для разговора с разгоряченным Кириллом, которого поспешил заверить в том, что все будет в порядке.
— Ты не можешь так поступать со мной! Я только начал ощущать себя счастливым, у нас все наладилось, а ты решил все разрушить! — в истерике прокричал младший Макаров. Влад лишь хмыкнул, но ответить все же решил.
— Ты не понимаешь, что творишь! Этот странный человек затуманил тебе разум, ты влюбился в его смазливую оболочку, не более того! В нем ведь нет ничего, за что можно было бы любить!
— Да как ты не понимаешь?! — взвился юноша, которому беседовать с отцом казалось просто пустой тратой времени.
— В нем нет доброты, целеустремленности, порядочности, справедливости, честности… он ничего не добился сам, все, что у него есть — куплено на деньги богатеньких родителей. А как ты думаешь, у них эти деньги взялись честным путем? Нет, у них вся семейка одинаковая!
— Что ты несешь?! — взревел Кирилл. Какая к черту была разница, у кого каким образом появились деньги, если они с Адланом наконец были счастливы. — Ты… ты… — Макаров начал задыхаться от съедавших его эмоций. — Если ты не прекратишь это, я обещаю сделать все, чтобы ты пожалел об этом!
— Мой родной сын угрожает мне? — удивленно протянул мужчина. Всегда добрый, покладистый и рассудительный Кирилл на глазах превращался в маленького, озлобленного зверька, каким его сделал этот моральный урод, которого сын называл «возлюбленным»!
— Ты думаешь ты такой правильный? А ты… ты честно заработал все свои деньги? — отчаянно прошептал парень.
— Кирилл… — ошарашенно пробормотал Влад. — Что ты такое говоришь?
— Скольких убийц, насильников, воров и мошенников ты защищал? Скольких из них выпустили на свободу благодаря твоему умению находить лазейки в несовершенном законодательстве? Ты ведь не будешь лгать мне и говорить, что за годы практики защищал только невиновных? Это ведь неправда! Какая у тебя ставка?
— Прекрати, Кирилл! Сейчас же!
— С кого ты берешь больше денег? Ты… разве это не чертова аморальная проституция? И ты будешь говорить мне о том, что семья моего близкого человека нажила свое имущество нечестным путем?
— Сын…
— Если ты не откажешься от того, что затеял… — Макаров сглотнул, словно решаясь перед последним прыжком. — Можешь забыть о том, что у тебя есть сын, потому что я больше никогда не назову тебя отцом.
— Как ты можешь так… я же… — Влад с трудом дышал, в произнесенные сыном слова с трудом верилось, а все происходящее казалось просто дурным сном. — Я защищал тебя, я дал тебе все, что у тебя сейчас есть, я был тебе хорошим отцом и понимающим другом, я же…
— Ты перешел границы. Дай мне сделать свой выбор и жить так, как я считаю нужным. Пускай это будет ошибка, но она будет моей, и я ни о чем не буду жалеть…
— Ошибка? — прошептал Влад. — А если этот тип в следующий раз убьет тебя… ты тоже скажешь, что это ошибка? Дурачок, Кирилл… есть такие ситуации, которые обернуть в свою пользу уже нельзя. Есть грань, через которую можно уже никогда не вернуться, и тогда будет поздно рассуждать о том, что ошибка, а что нет…
— Ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь, Кирилл, — оборвал его Влад. — Возможно, понял бы, если бы знал, что такое чуть не потерять единственного сына, — перед глазами старшего Макарова пронеслась вся его жизнь: маленький Кирилл, которого они так ждали с Олей, его малыш, которого он забирал из роддома… первые шаги, первые улыбки и первые слова… первый велосипед и футбольный матч, первые драки и медали за хорошую учебу… окончание школы и поступление в
