Пенни Джордан - Третий — не лишний
Как ни странно, ее собственная боязнь причинить вред ребенку исчезла без следа в тот самый момент, когда она впервые увидела маленькое розовое личико и взяла малыша на руки. Жизель немедленно все поняла. Но похоже, другие люди ей не верят. Например, профессор Грин. А Саул? Ведь муж должен поддержать ее!
* * *Они уже больше двух недель жили в Лондоне. За Жизель и Лукасом каждую минуту наблюдала медсестра, а няня взяла на себя функции матери. И только сегодня Жизель позволила себе сорваться, когда за ужином Саул спросил ее, как она себя чувствует.
— Тебе наплевать на мое состояние, — обвинила она его. — Всем наплевать. Я устала оттого, что за мной постоянно наблюдают, что мне приходится дважды в день обсуждать с медсестрой мои эмоции. Она регулярно отчитывается перед профессором, словно я нахожусь на испытательном сроке в качестве матери! Я не могу выйти с Лукасом на улицу без сопровождения няни или медсестры, словно они мне не доверяют даже это. Я требую, чтобы они обе исчезли!
Жизель ожидала, что Саул будет возражать и напомнит ей, по какой причине в их доме живут посторонние, но, к ее огромному удивлению, он сказал:
— Хорошо.
— Хорошо? — переспросила молодая женщина.
— Да, хорошо. Я заявил профессору, что считаю тебя абсолютно адекватной как эмоционально, так и психически, и он со мной согласился. Однако посоветовал не говорить тебе об этом. Ты сама должна прийти к такому заключению, прежде чем мы откажемся от помощи. Мы оба верим, что она тебе не нужна.
— Я должна прийти к заключению?! Да мне все стало ясно через секунду после рождения Лукаса! Это ты настоял на том, чтобы мы вернулись в Лондон, и обращался со мной так, словно я… словно я заключенная. Это ты не доверял мне!
— Я?! Конечно же я доверял тебе. Как только я увидел тебя с Лукасом на руках, я понял, что ты не причинишь ему вреда.
Они смотрели друг другу в глаза, и эта минута, казалось, длилась вечность.
— Я чувствовала себя очень одинокой, Саул. Как будто мы оказались по разные стороны баррикад, — тихо проговорила Жизель. — Я так по тебе скучала.
— Я просто хотел дать время, чтобы ты сама приняла решение, поступила так, как тебе будет лучше.
Супруги рассмеялись.
Через полтора месяца профессор Грин, пообщавшись с пациенткой, пришел к выводу, что никакой опасности нет. Саул и Жизель отметили это радостное событие в объятиях друг друга, пока их сын спокойно спал в своей колыбельке.
Эпилог
— Видишь, я говорила тебе, что ты пошла в мою родню, а не в мать, — триумфально провозгласила Мод, держа на руках правнука.
Вся семья фотографировалась у входа в собор Ареццио, где состоялись пышные крестины.
Жизель засмеялась, не в состоянии оставаться равнодушной, когда увидела, как ее сын протягивает к ней ручку. Сейчас казалось невероятным, что она когда-то думала, что сможет обидеть своего малыша, что будет страдать от ужасной болезни, которая поразила ее мать. Материнство стало вершиной ее счастья, поистине королевским подарком, который обогатил их любовь с Саулом. Жизель пока ничего не сказала мужу, но в глубине души она уже мечтала о том, что их семья в будущем увеличится.
— Почему ты улыбаешься? — спросил Саул, отойдя от группы советников.
— Да так, ничего, — ответила Жизель.
Он наклонился и мягко сказал:
— Это «ничего» не имеет никакого отношения к планам по расширению детской?
— Саул, как ты догадался? — Жизель засмеялась.
Ее смех тут же был заглушен коротким, но полным страсти поцелуем.
— Потому что я знаю тебя, люблю тебя, и всегда был уверен, что у нашего сына будет самая лучшая мама на свете.
Жизель безумно повезло. Ее благословили сами Небеса. И она никогда не перестанет благодарить их за все. И никогда не перестанет считать подарки судьбы.
