Пенни Джордан - Третий — не лишний
— Еще как планирую. Так он, по крайней мере, будет жив и… в безопасности.
— А как же любовь матери? — разозлился Саул.
Жизель передернуло. Ей было хорошо известно, с каким трепетом относится муж к необходимости ощущать материнскую заботу и любовь, потому что ему было в ней отказано.
— Я всегда буду любить нашего ребенка, — сказала она. — Но ради его же блага…
— Мы проконсультируемся у профессора, Жизель. Ты станешь замечательной мамой, и я не позволю тебе даже думать о том, чтобы лишить малыша твоей любви и твоего участия в его жизни.
Губы Жизель дрожали.
— У него будешь ты, если ты действительно хочешь того, что сказал в присутствии Мод. — Она с трудом произнесла эти слова, страшась услышать ответ.
— У него буду я, — твердо проговорил Саул, — и ты.
— Как бы мне хотелось верить в это, но я боюсь подпускать себя к ребенку. Я уже люблю его, Саул.
— Не ты одна, — улыбнулся он. — Сам не понимаю как, но я только о нем и думаю. Особенно с тех пор, как ты призналась, что хотела бы иметь детей от меня, сложись все по-другому. Так же как ребенок растет в тебе, растет мое желание оберегать его. В моей душе зародилась отцовская любовь, столь сильная, что ничего больше я не желаю. Я был шокирован, поняв это. Мои чувства абсолютно противоположны тому, во что я всегда верил. Иногда я представлял себя отцом и не испытывал ничего, кроме отчаяния, ревности, страха потерять тебя… Глупец. — Саул провел пальцем по ее щеке. — Наверное, стоило поговорить с тобой об этом раньше. Но я боялся, что таким образом буду давить на тебя и только усилю твой страх перед возможными последствиями. Поэтому я настаиваю, чтобы мы пошли на прием к профессору Грину. Он разубедит тебя и скажет то, что я уже и так знаю. Ты будешь самой лучшей мамой на свете.
Надежда, вера, радость, жизнь… Эти слова вспыхнули в голове Жизель, словно звезды на ночном небе.
— Ты передумал? Ты хочешь нашего ребенка?
Ее голос был мягким, полным любви, которую она испытывала к самому лучшему из мужчин. Саул был достаточно силен и не побоялся продемонстрировать ей свою слабость. Он изменил взгляды на мир ради зарождающейся жизни, которую они создали.
Саул кивнул:
— Не спрашивай меня, как это случилось, потому что ответа на этот вопрос у меня нет. Все, что могу сказать, — я вижу вас вдвоем, и вы творите невероятное. Вы заставляете меня испытывать эмоции, которые, как я всегда считал, мне недоступны.
— Саул, ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Ты будешь рядом с нашим малышом, даже если я не смогу. Он или она будут расти, имея твою любовь и защиту.
— Жизель, не говори так, словно ты не будешь частью нашей семьи. Ты обязательно будешь.
— Ты не можешь знать. Мы оба не можем. Но теперь мне намного лучше, теперь я стала сильнее. Уверенность в том, что наш малыш получит твою любовь, придает мне сил. Я пойду к профессору, и мы предупредим его: не важно, что произойдет со мной… у ребенка будет отец. Однако согласится ли он принять нас?
— Согласится. Я уже поговорил с ним, и он просил передать тебе, что прекрасно понимает твое состояние. Мы оба будем воспитывать нашего ребенка, моя дорогая. Я не сомневаюсь в этом. — Голос Саула дрожал от переполнявших мужчину эмоций.
Он взял руку жены и крепко сжал ее, глядя в глаза, которые любил больше всего на свете:
— Мы найдем выход, Жизель. У нас все получится. То, что произошло с твоей мамой, — ужасная трагедия. Мне трудно представить, через что тебе, шестилетней малышке, пришлось пройти без какой-либо помощи.
— У меня была двоюродная бабушка, — с нежностью в голосе напомнила ему Жизель. — Мод — замечательная. Она все объяснила мне, когда я стала достаточно взрослой.
— Но ее объяснения не избавили тебя от страха, от горя, которое всегда с тобой, — возразил Саул. — Не избавили тебя от чувства вины, несмотря на то что ты — последняя, кто должен был бы испытывать его в сложившейся ситуации. — Его рука сжала ее еще сильнее. — Тебе надо просто остаться самой собой. Ты — колесо, на котором крутится моя жизнь, сердцевина всего того, что я делаю. Я даю слово, что найду способ избавить тебя от страхов. Медицина далеко ушла вперед с тех пор, как ты родилась.
— Ты это уже не раз говорил. Но подобный кошмар и сегодня поражает множество молодых матерей. Я видела в Интернете. Читала истории тех женщин, которые страдали от депрессии после родов. — Саул помотал головой, не желая развивать эту тему, но Жизель продолжила: — Да, конечно, мне, может, и не стоило читать их, но по-другому я не могла. Мне надо знать.
Она изучила массу разрывающих сердце историй, написанных матерями, страдающими этим недугом. Кстати, множество женщин преодолели его благодаря медицине и поддержке родных.
— Депрессия моей матери была больше чем психоз. Я слышала от Мод, что отцу советовали поместить ее в клинику, но он был против — из любви к ней и из боязни того эффекта, который оказало бы на нее известие, что ее случай неизлечим.
— Обещаю тебе, Жизель, я намерен бороться за нашего ребенка так же сильно, как когда-то пытался избежать его зачатия. Как я уже понял, реальность не всегда такова, какой мы ее видим. Самое главное, ни ты, ни я не можем лишить жизни маленькое существо, которое создали вместе. Мы связаны с ним, и он связан с нами крепчайшими узами. Он — часть нас, а мы — часть его.
— О, Саул, — прошептала Жизель, когда Саул обнял ее и прижал к себе. — Если ангелы-хранители существуют, то мой сегодня был со мной. Я так благодарна тебе! Я так счастлива! А как ты узнал, что я отправилась к Мод?
— А куда тебе еще идти? Ты отключила телефон, дома тебя не было. Я мгновенно догадался, что ты поехала в Йоркшир, поэтому попросил Мод, чтобы она связалась со мной, как только ты появишься. Она позвонила мне, когда управляющий сообщил ей о твоем приходе. Вот так. — Саул взял одну из кружек и передал ее жене. — А теперь пей, пока какао не остыло. Все будет хорошо, Жизель, — убеждал он ее голосом полным уверенности. — Обещаю тебе.
Глава 11
Саул обещал ей шесть месяцев назад:
— Мы найдем способ.
И он определенно сделал все возможное, чтобы его найти.
Были консультации, обследования, обсуждения и опять консультации. В конце концов один из крупнейших специалистов в области послеродовой депрессии Эдвард Грин, чьи деликатные манеры растопили последние опасения Жизель, как только она увидела сострадание и понимание в его глазах, включил их с Саулом в программу по защите матери и ребенка. Врач и муж убедили молодую женщину, что невозможно не заметить даже малейшие признаки послеродовой депрессии, которые в случае их появления будут изучены и скорректированы.
