Барбара Картленд - Капризы страсти
— Я хотела увидеть вас, — без обиняков сказала она.
— Вы же знаете, что это невозможно! Нам нельзя встречаться!
— Почему? — удивилась Татика.
Герцог не ответил, но она увидела в его глазах боль. Они посмотрели друг на друга, и снова какая-то волшебная сила невидимыми руками подтолкнула их друг к другу. Татика даже не заметила, как оказалась в его объятиях. Будто зачарованные, они стояли, прижавшись друг к другу, и вдруг герцог отпрянул от нее и жестко отчеканил:
— Вы же сами знаете, что это невозможно! Я не хотел приходить. Забудьте, что видели меня.
Обогнув Татику, он широким шагом двинулся по тропинке к Сторожевым камням. Она стояла и смотрела ему вслед, и по ее щекам текли слезы. Ей хотелось побежать за ним, догнать и выяснить, почему же им нельзя разговаривать, чего он так боится. В глубине души она знала, в чем причина, однако у нее тут же возникала масса других вопросов, ответа на которые не находилось. Почему он так упорно избегает общества других людей? Неужели он собирается всю жизнь провести в одиночестве? Неужели он готов допустить, чтобы утрата, пусть даже такого близкого человека, как жена, так повлияла на его судьбу? Ломая над этим голову, девушка медленно побрела к замку.
На следующие десять дней герцог практически исчез из жизни Татики. Она лишь изредка слышала его голос, герцогиню он навещал только в ее отсутствие. Иногда она начинала опасаться, что сойдет с ума, — так ей хотелось его увидеть. По ночам она лежала без сна, молясь за него, горя желанием помочь ему и в то же время остро ощущая свое бессилие пробиться сквозь стену, которой он отгородился от всех.
«Я люблю тебя! Я люблю тебя!» — мысленно кричала она во мрак и понимала, сколь ничтожны ее надежды на счастье — ведь у нее нет возможности даже увидеться с ним!
Татика несколько раз пыталась навести герцогиню на разговор о ее сыне, но каждый раз натыкалась на невидимый барьер. Она пробовала и так, и этак, но пожилая дама ловко меняла тему или оборачивала дело так, что Татика больше не могла задавать вопросы. Девушка чувствовала, что ее светлость все еще переживает из-за трагедии, случившейся в замке, но не готова обсуждать ее с чужим человеком. В конце концов она смирила гордыню и заговорила о герцоге с Дженни.
— Мне кажется, в детстве герцог должен был быть очень красивым мальчиком, — сказала она, зайдя в Швейную комнату, чтобы передать камеристке кружевной платок, который случайно порвала герцогиня.
— Это верно, — закивала Дженни. — В жизни не видела более красивого ребенка. Он был прекрасен, как ангелочек! И характер у него был ангельский.
— Вы так его любите, — улыбнулась Татика.
— Я полюбила его сразу, как только взяла его, только что родившегося, на руки, — подтвердила Дженни.
— Наверное, вы очень переживали, зная, что о нем думают в связи со смертью герцогини Ирэн, — осторожно проговорила девушка.
— Кто вам об этом сказал? — тут же встрепенулась Дженни.
— Мистер МакКрейг, — ответила Татика.
— Ну что еще от него ждать! — возмутилась горничная. — Спит и видит, как бы занять место его светлости.
— Что вы имеете в виду? — удивилась девушка.
— Мистер Торквилл — возможный наследник герцогского титула.
— Да-а, — протянула Татика, — об этом я как-то не подумала.
— Как по мне, — продолжала Дженни, — так это он виноват, что из-за синяков на шее герцогини Ирэн поднялся такой шум. Никто бы ничего и не заметил, если бы мистер Торквилл не привлек к ним внимание.
— Как я поняла, именно вы спасли герцога от суда, — сказала Татика.
— Его светлость не замешан в этом преступлении, что бы люди там ни говорили!
— Я-то вам верю, — с жаром призналась Татика, — а вот другие, кажется, все еще его подозревают.
Дженни закивала.
— Подозревают. Этот брак не был счастливым. Он женился под давлением герцогини и ее подруги леди Бервик.
— Герцогиня Ирэн была дочерью леди Бервик? — осенило Татику.
— Точно, — подтвердила Дженни.
— Вам она не нравилась, да?
— Да, я ее никогда не любила, — ответила Дженни. — Она была не такой женой, какая нужна его светлости.
— Тогда зачем же он женился?
Задав этот вопрос, Татика сразу же поняла, что совершила ошибку. Взгляд горничной стал отстраненным, и она сухо сказала:
— Скажу вам одно, мисс Брей: его светлость никогда и пальцем не тронул свою жену. Я поклялась в этом на Библии и готова поклясться еще раз. Если у нее на шее и были синяки, то оставили их не его руки.
Татика поняла, что Дженни не расположена продолжать разговор, и вернулась к герцогине.
Теперь, зная тайну замка, она стала ощущать то, чего не заметила вначале — царившую в этом доме атмосферу. Действительно, в этом здании, в острых камнях внизу, на которые упала герцогиня, в герцоге, изо всех сил стремящемся избегать людей, и в Торквилле МакКрейге с его намеками — во всем этом было что-то зловещее. Особенно остро девушка почувствовала воцарившееся в замке зло, когда оказалась в одиночестве в личной гостиной герцогини после того, как та легла спать. Снаружи завывал ветер, и ей показалось, что сквозь этот звук прорываются чужие голоса и даже топот марширующих солдат. Ей стало страшно.
«Вот бы герцог Малькольм вернулся и отрыл мне эту тайну», — не раз после этого случая думала Татика. От Дженни она узнала, что приглашенные герцогом специалисты из Эдинбурга исследовали Зал вождей. Они сняли все панели, чтобы выяснить, не скрывается ли за ними потайная дверь. А еще они забрались внутрь широкой каминной трубы, проверяя, не оборудовано ли там какое-нибудь убежище. В поисках люка, через который можно было бы пробраться в помещение, они изучили каждый дюйм пола, но так ничего и не нашли и уехали, убежденные в том, что в Зал вождей можно попасть только одним способом: через дверь, которая выходит на лестничную площадку и которая всегда находится по наблюдением лакеев, дежурящих в холле.
«Они сказали, что войти в зал так, чтобы тебя не заметили, невозможно, а герцог был единственным, кто оттуда вышел», — сокрушенно твердила она.
«Наверняка есть какое-то объяснение! — воскликнула тогда Татика. — Должно быть!»
Однако чем больше она ломала голову над этой загадкой, тем более неразрешимой она казалась. Она исползала Зал вождей вдоль и поперек; помня, что в елизаветинские времена в домах оборудовали тайники, где прятались католические священники, исследовала огромный камин, но ничего, похожего на дверь или лаз, не обнаружила. Да и каков был шанс найти потайной ход, если специалисты до нее уже изучили зал?
После очередной безуспешной попытки Татика стояла и разглядывала клейморы и боевые топоры. Наверное, думала она, какими-то из них сражались во времена герцога Малькольма. Эх, если бы они могли говорить! Они бы подсказали, где искать, и тогда герцогу не составило бы труда очиститься от подозрений, которые мрачной тучей сгустились над ним.
