Джил Уилбер - Остров любви

А царапина на бедре? — спросил он, когда Моника собралась закрыть тюбик.

Девушка покраснела и отвернулась. Стэн нетерпеливо свистнул, подошел к ней и бесцеремонно уложил на спальный мешок.

Я сама,— начала возражать Моника, зная, что это бесполезно.

—Ложная скромность здесь ни к чему. Царапина была глубже, чем казалось: острый камень прорвал прочную ткань джинсов и поранил кожу. Когда целитель дотронулся до раны, Моника вздрогнула и поморщилась.

Больно?

Не очень.— Не так беспокоила царапина, как вызывающее дрожь прикосновение его рук. Когда он стал втирать мазь, у Моники участился пульс. Она решила прибегнуть к испытанному средству — шутке.— В другой раз, спасая меня, не забудь, что я хрупкая женщина, а не гранитная скала. Будь, пожалуйста, понежнее.

Стэн мгновенно воспринял ее просьбу; он с таким проникновенным чувством взглянул на Монику, что она просияла.

Ты мечтаешь о нежности? В скором времени обещаю дать тебе больше, чем просто нежность.

Такого времени у этого сердцееда не будет, поклялась Моника, поднимаясь и нервно убирая мазь и прочие принадлежности в аптечку. Он и близко к ней не подойдет!

...Ночь, которой так остерегалась девушка, принесла с собой невиданный потоп. В небе, черном как уголь, внезапно разразилась тропическая гроза. Они укрылись под уступом скалы и не вылезали из спальных мешков, а кругом хлестал ливень, совсем как в сезон муссонных дождей. Разыгравшаяся стихия не располагала к романтическим отношениям. Но Моника все же испытывала явное разочарование, хотя и не решалась в этом себе признаться.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным, как будто гроза приснилась им. Воздух был полон озона, небо пленяло чистой лазурью. Кругом все блестело, яркая листва казалась покрытой лаком.

К полудню Нед и его сын Джой привели Джеральда. Ночь троица благополучно провела в пещере, известной аборигенам с незапамятных времен. Туземцы отказались от ланча и бесшумно исчезли в чаще.

Моника мысленно произнесла благодарственную молитву за Джеральда; напряженное молчание, возникшее между ней и Стэном еще со вчерашнего дня, нарушили восторженные рассказы мальчика о жизни среди дикой природы.

Нед сделал приманку из мелко истолченных корней и смешал с песком. Потом разложил ее под уступы скал во время отлива. Рыба от нее засыпает, и мы с Джоем легко ее ловили,— щебетал Джеральд с сияющими глазами.— На завтрак мы нашли дикий мед и дикие томаты — очень вкусно.— Он сделал брезгливую гримаску.— Правда, не люблю кушанье из змей. Туземцы кладут их в огонь, держат на углях, пока кожа не почернеет, потом обдирают и с удовольствием едят.

Моника согласилась с рассказчиком.

Мне бы тоже не понравилось блюдо, приготовленное из змеиного мяса. Но я рада, что ты хорошо провел время.

Джеральд радостно закивал.

А вы как развлекались?

Моника не знала, что ответить, и обрадовалась, когда Стэн предложил сыну описать пребывание у Неда в виде школьного сочинения. Мальчик заворчал, но все же не возразил и вскоре склонился над блокнотом, увлекшись описанием туземной жизни.

Стэн был погружен в раздумья и почти не разговаривал, собираясь в обратный путь. Когда они подплывали на лодке к катеру, Моника заметила фонтанчики, бьющие из воды время от времени. Кэмп оживился.

Это кит,— объяснил он и предложил подойти на катере поближе, чтобы получше рассмотреть великана.

Вскоре они различили необычные звуки, издаваемые млекопитающим, и увидели забавного китенка, следующего за огромной тушей матери. Какое-то время путешественники плыли недалеко от китов, пока гиганты не повернули в просторы океана. Стэн опять замкнулся, а Моника почувствовала себя настолько одинокой, словно вокруг не осталось ни единой живой души.

Когда катер свернул в какой-то безымянный залив, Моника вдруг обнаружила, что там стоит на якоре яхта. На берегу трое людей что-то жарили на огне. Завидев «Корсара», они замахали руками.

Ты их знаешь? — полюбопытствовала Моника.

Яхта называется «Саламандра» и принадлежит Ребекке Слейт и Россу Некеру. Давайте высадимся на берег.

Обитатели «Саламандры» оказались старыми друзьями Стэна. Росс Некер был кинооператором в экспедициях Кэмпа. Несмотря на разные фамилии, они с Ребеккой были супружеской парой.

Познакомьтесь с нашей приятельницей,— воскликнула Ребекка, обнимая за плечи изящную молодую женщину.— Это Элси Лэмберт. Она, манекенщица.

У Элси был совершенный овал лица и матовая кожа. Подкрашенные глаза выглядели в этой глуши неуместно, но макияж очень ей шел, подчеркивая огромные глаза цвета морской волны. Ее головку украшала соломенная шляпа с широкими полями, а поверх ослепительно белой майки был накинут саронг с батиковой набивкой.

Я еще и актриса,— сочла нужным добавить она, задерживая в своей руке ладонь Стэна дольше, чем того требовало приличие. Он, казалось, был польщен.— Может быть, захотите снять меня в своем следующем фильме?

Почитатель женской красоты, видимо, заинтересовался предложением, а Моника испытала острый приступ ревности.

Вполне возможно,— согласился Стэн.— Хотя, наверно, на вас огромный спрос у кино продюсеров.

Элси плотоядно улыбнулась.

Уверена, что смогу найти для вас время в своем плотном расписании.

Стэн не представил свою спутницу. Однако Ребекка восторженно бросилась к ней, широко раскрыв объятия.

Вы, должно быть, Моника. Мне сказали, что вас можно поздравить.

Росс отвернулся от жаровни, где готовил мясо, и заметил:

О вашей помолвке мы услышали от Крамеров еще до отхода из Брума. По такому случаю не обойтись без шампанского.

Моника сгорала от стыда за этот фарс. Она старалась забыть о так называемой помолвке, придуманной в пику Филу, но о ней быстро узнали: сначала Памела, а теперь и друзья Стэна. Сколько же еще он собирается разыгрывать людей? Моника беспокойно огляделась, но, слава Богу, Джеральд полез на какие-то валуны и ничего не слышал.

Ребекка, заметив растерянность гостьи, смутилась.

Я сказала что-то лишнее?

Подойдя поближе, Стэн обнял «невесту» за плечи.

Нет, но мы пока ничего не говорили Джеральду, и мне бы хотелось, чтобы он узнал об этом важном событии от нас.

Прекрасно, во время вашего турне ребенок сможет поближе узнать будущую мачеху,— успокоилась простодушная Ребекка.— А вам нравится путешествие, Моника?

Чувствуя неприветливый взгляд манекенщицы, Моника натянуто улыбнулась.

Я просто в восторге. Мне здесь нравится все.

Это была правда. В одну из бессонных ночей на «Корсаре» она твердо решила навсегда оставить сумрачный Перт. Конечно, придется туда вернуться, чтобы завершить дела в научном центре, но свое будущее Моника почти не представляла.