Ребекка Линдсей - Принц на продажу

Если бы княгиня употребила другое слово, Мелисса возможно и промолчала бы. Сердится, злится, ненавидит — все что угодно, только не переживает.

— Поверьте, я знаю, что говорю, — ответила княгиня на ее возражения. — Я хорошо знаю своего внука. Он ведет себя так, будто играет роль.

— Мы оба играем роли. Нам приходится показывать, что мы нравимся друг другу.

— Мне кажется, что он вам действительно нравится.

Темные глаза старухи внимательно смотрели на нее, но Мелисса решила не отвечать. Что толку рассказывать кому-то о своей любви к Луи. Она просто сменила тему разговора, и княгиня сделала вид, что ничего не заметила.

День только перевалил за середину, когда она вернулась к себе. Ей было одиноко без Луи. Он не часто баловал ее своим вниманием, но сама мысль о том, что он рядом, наполняла ее каким-то болезненным удовольствием. Она попробовала читать, слушать музыку, но не могла ни на чем сосредоточиться. Ее мысли крутились вокруг единственного человека — Луи. Где он сейчас, что делает, принял ли он решение обратиться за помощью к Красски? И тут зазвонил телефон — посол просил ее немедленно приехать.

Войдя в посольство, она с удивлением обнаружила, что там ее ждут сэр Дональд и ее верный Клемми собственной персоной. Не успела она расцеловать на радостях адвоката, как министр перешел к делу.

— Считаете ли вы, что князь поехал в Словению единственно с целью просить о финансовой помощи? — спросил сэр Дональд.

Она покачала головой:

— Нет, я так не думаю. Визит был запланирован задолго до того, как выяснилось, что потребуются дополнительные средства. Луи спрашивал меня, может ли Бентон Груп удвоить финансирование, но я не могла ему ответить, не посоветовавшись с вами. Поэтому он собирался намекнуть Красски, что может принять его помощь.

— Сейчас я не готов ответить: мне надо сперва обсудить этот вопрос в правительстве. Но политические условия изменились. Похоже, мы больше не будем поддерживать князя.

Новость шокировала Мелиссу, но она постаралась это скрыть.

— Почему вы изменили ваши планы? — спросила она ровным голосом.

— Видите ли, существует вероятность, что князь все равно станет ориентироваться на Словению при решении политических вопросов.

— Тогда я сама профинансирую проект. Для этого придется продать мой пакет акций Бентон Груп, но…

— Вы не сделаете этого, — перебил ее Кальвин Клемент. — Если князь станет марионеткой в руках Красски, вы не сможете оставаться здесь.

— Станет или нет — еще не известно. Я готова рискнуть. — Мелисса повернулась к сэру Дональду. — Вы ведь не будете мне мешать?

— Нет. Но я согласен с мистером Клементом, что вы поступаете опрометчиво. — Помедлив, он добавил: — Я освобождаю вас от вашего слова. Теперь вы можете оставить князя, когда захотите.

— Я никогда этого не захочу, — отрезала Мелисса.

— Девочка моя, — сэр Дональд был растроган. — Извините меня, если сможете.

В ответ она лишь пожала плечами. Когда она вышла, Кальвин Клемент выбежал за ней, чтобы попытаться уговорить изменить решение.

— Он не сможет оставаться нейтральным, — говорил адвокат. — Если страна останется бедной, начнется бунт, и тогда Красски придет и «спасет» князя, а если Мотавия станет богатой, то Красски ее просто завоюет. Поймите, Мелисса, деньги решают далеко не все. Князь должен обладать мужеством и стойкостью, чтобы суметь удержаться у власти.

— Клемми, он пока сам не знает, как ему поступить. Я просто хочу выиграть для него время.

— От него все равно ничего не зависит. Решения тут принимает народ Мотавии.

— По крайней мере, они имеют право надеяться, что их государь сделает для них все возможное.

— Тогда я надеюсь, что он примет правильное решение.

— Я тоже, — сказала Мелисса. — Ох, Клемми, как я на это надеюсь.

Глава тринадцатая

В тот вечер по телевизору показывали отбытие князя в Словению, и Мелисса решила посмотреть передачу вместе с княгиней Еленой. Луи, как всегда потрясающе красивый, шел вдоль строя солдат, стоящих в почетном карауле. Рядом с ним шел Красски. Он походил на сытого кота, и Мелисса не удивилась бы, если бы услышала в динамиках его мурлыканье.

Рядом с Луи шли Алексей и Фиби: по протоколу князя должны были сопровождать в поездке виднейшие придворные. Мелисса чуть было не пожалела, что отказалась ехать. Все-таки, интересно было бы взглянуть на страну, о которой столько слышала, но еще ни разу не видела.

Камера дала общий план, княгиня Елена вскрикнула, и Мелисса, вглядевшись в экран, увидела в свите князя грациозную фигурку Элизы. Она шла совсем рядом с Луи и вошла в самолет следом за ним.

Не в силах совладать с собой, Мелисса вскочила и выключила телевизор. Как мог Луи взять с собой графиню, ведь он обещал соблюдать приличия?! Неужели он не понимает, что теперь не избежать сплетен? Неужели так трудно ограничиться посещением Элизы у нее дома? И, все-таки, князь взял графиню с собой, и этот поступок был столь же глупым, сколь и жестоким.

— Вы не знали, что Элиза поедет с ним? — спросила княгиня.

— Нет. Мы с Луи договорились не обсуждать его частную жизнь.

— Это глупо. Вам следует настоять, чтобы эта женщина не появлялась больше при дворе.

— К сожалению, я не могу этого сделать. Дядя научил меня, что если хочешь что-то потребовать, за тобой должна стоять сила.

— Но у вас есть эта сила. Луи послушает вас, если вы захотите.

— Как я могу повлиять на него? Разве только пригрозить чем-нибудь, но тогда он меня еще больше возненавидит.

Внезапно на глаза набежали слезы, и Мелисса отвернулась. Она не хотела, чтобы княгиня Елена видела их. Надо же, как иногда поворачивается судьба, подумала Мелисса, чуть больше двух месяцев назад увидела человека и вот уже плачет из-за него.

— Так что вы собираетесь делать? — услышала она голос княгини.

А ведь она ничего не знает ни о визите сэра Дональда, ни об изменениях в английской политике по отношению к Мотавии, внезапно вспомнила Мелисса. Стало быть, ее вопрос относится только к их с Луи взаимоотношениям. Но пока Элиза может влиять на Луи так, как этого хочет Красски, от их отношений зависит будущее этой страны.

— Вряд ли я что-нибудь могу сделать, — ответила Мелисса. — Остается надеяться, что однажды у князя откроются глаза, и он увидит истинное лицо графини.

— Если это случится не скоро, он разрушит свою жизнь, да и вашу тоже.

Не в силах ответить из-за стоящего в горле комка, Мелисса лишь махнула рукой. Старая княгиня тут же сменила тему и заговорила о предстоящем приеме, который устраивает французский атташе по поводу приближающегося дня ее двадцатичетырехлетия.