Пенни Джордан - Прекрасное пробуждение

Она услышала какой-то шум, доносившийся с улицы. Это было, похоже… Криста напряглась, недоверчиво прислушиваясь, — это был звук подъезжающей машины.

Дэниел, по-видимому, тоже обратил на это внимание, потому что отстранился от нее, выпустив из объятий. На лбу у него пролегли недовольные морщинки.

Через кухонное окно Криста заметила «лендровер», приближающийся к дому. Его водитель затормозил на полном ходу, чуть не врезавшись в стену, выключил зажигание и выпрыгнул из машины.

Криста тут же узнала его. Это был мужчина, которого она видела вместе с Дэниелом в их первую встречу в отеле.

Молча, наблюдала она, как он неровной походкой добрел до входа и принялся яростно колотить кулаками в дверь.

— Я пойду… — начала, было она, но Дэниел покачал головой.

— Нет, не надо… Останься здесь, — сказал он, направляясь к двери.

От нежданного гостя разило спиртным, видно было, что он сильно пьян. Криста брезгливо поморщилась, наблюдая, как он, шатаясь на подкашивающихся ногах, все же смог преодолеть расстояние от дверного проема до стола. Тяжело навалившись на него, он мрачно уставился тупым взглядом на Кристу, с видимым усилием стараясь сосредоточиться на ее лице.

Было очевидно, что он не узнал ее. Криста напряглась под его неприятным взглядом, поежившись от хищной ухмылки.

— Ты очередная девка Дэниела, да? — заплетающимся языком проговорил он. — Нашему Дэниелу всегда удается получить самое лучшее. Может быть, мне следует поменяться с тобой местами, Дэниел? — сказал он, переводя взгляд с Кристы на Дэниела. — Ты срываешь неплохой куш в своем Центре, и в придачу тебя все время окружают разные дамочки, мечтающие забраться в твою постель. Ты неплохо устроился, Дэниел, друг мой. Столько секса, сколько захочешь, когда захочешь, да к тому же тебе за это еще и платят… Бог мой, это куда лучше, чем моя скотская жизнь. Никакого секса — и бывшая жена, которая сделала все, чтобы выжать из меня все соки, прибрав к рукам, как можно больше моих денег. Ты знаешь, что эта стерва придумала? Она заявила, что я намеренно привел в упадок дела на ферме, и она собирается потребовать пятьдесят процентов от ее первоначальной стоимости. Бог мой, это было десять лет назад. Теперь дела обстоят совсем по-другому. Я по уши в долгах, а требуемая сумма гораздо больше, чем я могу заработать на этой чертовой ферме. Она пытается обобрать меня, стерва. Вот что она хочет сделать… — Он замолчал и, развернувшись, снова обратил затуманенный взгляд на Кристу. — А что случилось с той, рыжеволосой? Она выглядела довольно горячей штучкой… Помнишь, я так думал об Элисон? Она покорила меня в первую же встречу. Мой Бог, она, конечно, просто дурачила меня. Ты, безусловно, прав, Дэниел. Нужно их всех держать на приличном расстоянии и менять как перчатки… Как только они вцепятся в тебя своими острыми коготками… Они вышвырнули меня из бара, ты знаешь об этом? Сказали, что я слишком пьян. Лжецы… Ну что ж, подумал я, поеду к тебе, и мы разопьем с тобой бутылочку-другую. Ты всегда был хорошим другом, Дэниел… Помнишь наши старые добрые времена?

Он сильно пошатнулся, чуть не потеряв равновесие, когда отпустил стол и направился неверной походкой к буфету, где стоял Дэниел.

Криста наблюдала за ним со смешанным чувством неприязни и шока. Он внушал ей отвращение, потому что был пьян и не владел собой, в шок же ее повергли его пьяные россказни, разоблачающие Дэниела.

С трудом сдерживаемые слезы обжигали глаза; неприятно покалывая, как острые льдинки. Но причиняемая ими боль, не шла, ни в какое сравнение с той тяжестью, которая легла на сердце.

Мысль, что она узнала правду до того, как чуть не совершила самую ужасную глупость в своей жизни, не принесла облегчения. Судя по тому, что она сейчас услышала, бесчисленное множество женщин до нее попадалось на удочку, закинутую Дэниелом.

У нее появилось неприятное ощущение в животе, к горлу подкатила тошнота, когда она вспомнила, как правдиво Дэниел лгал ей, а она оказалась настолько глупа, что поверила ему. И это после того урока, который она извлекла или должна была извлечь из истории, случившейся с Лаурой. Такого рода мужчины одинаковы, яростно, сказала она себе. Среди них нет исключений.

— К черту дом, я не хочу туда возвращаться, — громко ругался Дей. — Это проклятое место перестало быть домом… с тех пор, как эта стерва ушла, забрав с собой половину мебели. Я хочу выпить…

Он нетвердо направился к двери в коридор, но Дэниел схватил его за руку и решительно потащил к выходу.

— Прости, что так случилось, — сказал он Кристе. — Но, похоже, нам придется на время отложить наши планы, но только на время, — многозначительно добавил он.

О Господи, как он может быть таким самонадеянным?.. Неужели он не понял, что его друг вывел его на чистую воду, положив конец этим играм? Он должен был слышать, о чем говорил Дей, или он решил, что она настолько влюблена в него, испытывает такую отчаянную, непреодолимую потребность в их физической близости, что пропустит разоблачение мимо ушей?

Она почувствовала очередной приступ тошноты. Ей хотелось кричать, наброситься на него с кулаками, выместить на нем свою боль и отчаяние, но гордость ей этого не позволила.

— Пойдем, Дей, — сказал Дэниел. — Я отвезу тебя домой…

— Я не хочу домой, — снова и снова повторял Дей, но Дэниел уже открыл входную дверь и почти насильно вывел его на улицу.

Криста стояла в оцепенении, не в силах сдвинуться с места, пока звук работающего мотора не вывел ее из столбняка. Она тупо проследила, как огни фар, сделав полукруг во внутреннем дворе, растворились в темноте. Дэниел уехал, а она все еще не могла пошевелиться.

Она теперь понимала, что имеют в виду, когда говорят: превратился в каменное изваяние… Даже не просто в каменное, а в леденящее душу мраморное надгробие. Она почувствовала невероятную тяжесть внутри, сердце неприятно ныло, ноги сделались ватными. Ей показалось, что она постарела сразу на несколько лет от горя и разочарования.

Ну почему, почему она не прислушалась к логике здравого смысла… к своим инстинктам? Почему она так глупо поддалась эмоциям? И сейчас эти же чувства шептали ей: беги отсюда, пока сердце не разорвалось от боли. Ее чувства… Она уже однажды совершила ошибку, пойдя у них на поводу, и не собирается делать это вновь, кроме того, ее гордость не позволит ей это сделать. Не сейчас.

«Ты не поверишь, как долго я оставался холостяком», — говорил он, и она, как последняя дура, верила ему — потому что хотела верить. Теперь его слова, как и ее любовь, имели привкус горечи.

Он, должно быть, потешался, насмехался над ней. Тебе, следует прямо сказать, себе об этом, повторяла Криста, испытывая злорадное удовольствие от подобного мазохизма.