Элизабет Кейли - Месть — лучшее лекарство

В воздухе ощущалось дуновение весны. Прошел праздник всех влюбленных, и Кортни впервые в жизни провела его в одиночестве. Более того, она не получила ни одного букета или коробки конфет. Но отсутствие поклонников совершенно не расстроило ее. С недавних пор для Кортни существовал только Холден.

Постепенно ее жизнь получила новое наполнение. Работы с каждым днем становилось все больше и больше. Журналы просто заваливали ее заказами на новые статьи, новая коллекция была почти готова, и нужно было успеть доделать ее до показа в Милане. Энни вдруг решила продемонстрировать свои модели ценителям моды. Кортни решила, что подругой движет тщеславие, и молча занялась пиар-компанией. В конце концов, Энни имеет на это право.

Дни были заполнены до отказа, а ночью Кортни с трудом засыпала, постоянно думая о Холдене. Она устала, сильно похудела, но упрямо отказывалась пойти и поговорить. Энни даже стала подозревать подругу в мазохистских наклонностях, но ничего поделать не могла. Если Кортни принимала решение, то никто не смог бы заставить ее отказаться от своих планов.

В этом году весна пришла рано. Уже в первых числах марта девушки распахивали плащи, на клумбах зацветали первоцветы, а в высоком голубом небе плыли пушистые облака. Но Кортни и Энни не замечали пробуждения природы. Скоро должна была выйти новая коллекция, и в их головах просто не осталось места ни для чего другого. Все было почти готово, оставалось только пошить коллекционные наряды.

Теперь Кортни и Энни первыми приходили в офис, а уходили только потому, что за ними заезжал Дарел. Он чуть ли не силой вытаскивал невесту и подругу из-за столов, но при этом умудрялся оставаться обходительным и предупредительным. Кортни иногда завидовала Энни, ведь ее-то дома никто не ждал, и никто не беспокоился, что она слишком много работает.

Кортни понимала, что, пока коллекция не выйдет в широкую продажу, о личной жизни нечего и мечтать. До дня показа в Милане и появления коллекции на прилавках оставалось две недели, а из-за постоянных неполадок в цеху не было пошито и десятой части. Но если бы они знали, что их ждет!

Этим утром Кортни чувствовала себя отвратительно, но это никого не интересовало, даже саму Кортни. В половине шестого утра ей позвонила Энни и срывающимся голосом сказала, что все машины в цеху вышли из строя. Им срочно нужно приехать.

Впервые в жизни у Кортни опустились руки. Это было просто несправедливо! Они так много работали, столько сил вложили. До конца пути оставалась всего-то пара шагов. И вот они вновь в самом начале. Что же сейчас чувствует Энни? Кортни даже боялась представить, в каком состоянии духа пребывает подруга.

Но когда ровно в шесть часов Кортни села в машину Энни, хозяйка нового бренда была собранной и напряженной. На лице не осталось и следа утренних слез. Энни сумела взять себя в руки и теперь была готова бороться с судьбой.

В который раз за неполный год знакомства тихоня и домашняя мышка удивляла Кортни.

На фабрику они добирались молча. Сил говорить не было, да и о чем им вести беседы? У них нет никакой информации, пока они даже не знают размеры трагедии, не знают причины и последствия. Зачем лишний раз нервировать себя?

Главный механик выглядел еще хуже Энни и Кортни вместе взятых. Он нервно сжимал в руках какую-то тряпку, покрытую масляными пятнами, вероятно, раньше она была носовым платком, и переминался с ноги на ногу.

— Что произошло? — спросила Энни.

— Все машины в цеху испорчены. Теперь это не более чем груда металлолома.

Он с болью посмотрел на механизмы, за которыми ухаживал с такой любовью.

— А ремонт? — робко предложила Кортни.

Главный механик покачал головой.

— Машины испорчены так сильно, что проще и дешевле купить новые, чем перебрать эти.

— Так что же все-таки случилось?! — воскликнула Энни.

Ей тяжело давалось это внешнее спокойствие. Все ее мечты рушились на глазах, и она не знала, что сделать, чтобы остановить этот ужас.

— Мне кажется, что во всем виновато масло, точнее жидкость, на него похожая. У всех машин повреждены ходовые детали, те, которые нужно постоянно смазывать. Такое ощущение, что их разъела кислота.

— Саботаж? — тихо спросила Кортни.

— Или ужасная ошибка. — Главный механик пожал плечами.

— Что-то мне не верится в такие ошибки! — Кортни чувствовала, как гнев закипает у нее в груди.

Энни внимательно посмотрела на нее.

— Ты думаешь, Шейн мог пойти на такое?

— А почему бы и нет? — парировала Кортни. — Мы ведь первые объявили ему войну. На войне все средства хороши.

Энни тяжело вздохнула.

— Я теперь понимаю, почему Шейн… — Она умолкла. Ни к чему упоминать при посторонних подробности своего знакомства с Кортни. Вместо этого Энни сказала: — Пойдемте в кабинет. Нужно решать, что делать дальше.

В их маленьком кабинете все заинтересованные лица расположились с трудом.

— Нужно вызывать полицию! — уверенно сказал Дарел. — Если это саботаж, полицейские смогут найти виновника. А потом мы сможем выставить ему иск.

— Ты тоже знаешь, кого подозревать? — спросила Кортни.

Дарел развел руками, как бы говоря: все и так ясно.

— Хорошо. Вызовите полицию, — попросила она секретаря. — Дальше: что делать с сотрудниками?

— Отправить в отпуска, пока мы что-то не решим с машинами.

— Черт! — воскликнула Энни.

Дарел и Кортни удивленно переглянулись. Они и не подозревали, что Энни вообще знает такие слова.

— Простите, — смутившись, пробормотала она. Энни глубоко вдохнула и помассировала виски. Наконец она взяла себя в руки и обратилась к начальнику цеха: — Всех сотрудников — в отпуск. Как только что-то решим, сразу же всех отзовем обратно.

— Как скажете, — кивнул он. — Люди будут расстроены.

— Я понимаю, — тихо сказала Энни.

— Но уйти можно будет только после допроса полиции, — вставил Дарел. — Как потом мы будем всех искать?

— Да, ты прав. Дальше: что нам делать с оборудованием?

В кабинете повисло молчание.

— Неприятно это говорить, но нам придется капитально потратиться, — протянула Кортни. — Дарел, у тебя есть знакомые банкиры? Нам нужно получить большую сумму как можно быстрее.

— Я постараюсь кого-нибудь найти. Но деньги мы получим не раньше чем через неделю.

— Но мы тогда не успеем доделать коллекцию! — возразила Кортни.

— Ничего не могу поделать! — Дарел тяжело вздохнул. — Если бы у меня была пара-другая миллионов, я бы с радостью отдал их вам.

— Извини, Дарел. — Кортни захотелось закрыть глаза и уснуть. Ей казалось, будто она в дурном сне. Вот сейчас она проснется, и все будет в порядке: коллекция выйдет в срок, и на первом показе Холден будет держать ее за руку. Усилием воли Кортни заставила себя вернуться к действительности. — Нужно переносить дату показа.