Диана Палмер - Укрощение холостяка
— Тиффани!
Она не слышала голоса Кинга. Ей показалось, что каждая ее косточка сломана. Она не могла дышать, не то что говорить. Она глядела в его побелевшее лицо и не видела его.
— Мой… ребенок, — собрав остатки сил, простонала Тиффани.
Кинг опустился рядом на колени и, склонившись над нею, стал осторожно ощупывать ее. Пальцы его слегка дрожали.
— Не двигайся, — приказал он. — Боже мой!.. — Он встал и позвал в открытую дверь: — Летти! Летти, она упала! Вызови «скорую»!
— Что с ней?
— Не знаю. Вызови «скорую»!
— Сейчас… сейчас!
Кинг снова склонился над Тиффани и взял ее холодную, безжизненную руку. Стена дождя, не утихавшего ни на минуту, отгораживала их от остального мира.
Дыхание Тиффани было прерывистым. Слезы градом катились по ее лицу. Подняв руку к животу, она начала рыдать.
— Мой ребенок… Боже, мой ребенок!
— Прошу тебя, не надо! Не плачь! — Кинг стал вытирать ей слезы кончиками пальцев. — Все хорошо, дорогая, все будет хорошо. Летти! Ради Бога!
— Они уже едут. — Летти остановилась на пороге мокрого крыльца. Потом осторожно вышла и взглянула на Тиффани. — Дорогая! Все обойдется!
Тиффани не могла говорить — рыдания сотрясали ее. Кинг вытирал ей лицо своим платком и что-то при этом бормотал, стараясь утешить.
Тиффани закрыла глаза. Она, наверно, потеряет ребенка. А другого у нее никогда не будет. Кинг позаботится о том, чтобы она предохранялась, и она состарится, так и не познав радость материнства, не испытав счастья держать на руках ребенка…
Эти мысли вызвали у Тиффани новый приступ истерических рыданий.
Кинг опустился рядом с Тиффани на колени и, положив свою большую руку на ее живот, очень нежно погладил его.
— Постарайся не волноваться, — прошептал он у самых ее губ и, поцеловав, добавил: — С ребенком все будет в порядке. Я знаю.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Тиффани не поверила своим ушам. Она открыла глаза и посмотрела на Кинга.
— Тебе же он не нужен, — сквозь слезы прошептала она.
— Нужен, — тихо сказал он и прижал ладонь к ее животу. — Мне нужны вы оба.
У Тиффани комок застрял в горле. Но прежде чем она нашла нужные слова, у крыльца, заглушив сирену, остановилась машина «скорой помощи».
Врач осмотрел Тиффани и сказал, что надо ехать в больницу. Пообещав Летти, что позвонит оттуда, как только что-нибудь станет известно, Кинг сел в машину рядом с женой.
— Опять тебе приходится везти меня на «скорой», — прошептала Тиффани, когда Кинг взял ее за руку.
Он поднес ее руку к губам и жадно прильнул к ее ладони.
— Я всегда буду с тобой, Тиффани, — пообещал Кинг, а глаза его говорили и о другом — о совершенно невозможном, отчего Тиффани снова стали душить слезы.
В отделении неотложной помощи ее тщательно осмотрел домашний врач Блэров.
Через час, когда были сделаны все необходимые анализы и получены результаты, доктор Бриггз, знавший Тиффани с детства, сказал, довольно потирая руки:
— Так, так. Слышал, что тебя пришлось везти на «скорой» в Монтего-Бей. А теперь ты упала. Может быть, замужество тебе не на пользу? — поддразнил он Тиффани.
— Очень даже на пользу, — глядя на Тиффани с нескрываемым восхищением, уверенно сказал Кинг. — И ребенок на пользу. — Кинг бросил взгляд на Бриггза. — Правда, доктор?
— Думаю, не составит труда определить по компьютеру дату рождения ребенка, — заявил старый доктор в ответ на счастливую улыбку Тиффани.
Тиффани покраснела, а Кинг засмеялся.
— Смотри, что ты наделала, и всего за один раз, — сказал он обвиняющим тоном.
— Значит, это я виновата? — изумленно воскликнула Тиффани.
— Я только сею. Я не выращиваю.
Тиффани не удержалась и расхохоталась.
Неужто это говорит он? Только и твердил, что не хочет иметь детей, а сейчас сидит и улыбается, как Чеширский кот.
— Сначала он, — кивнув на Кинга, предупредил доктор Бриггз, — будет ходить гордый, как петух, а потом начнет волноваться и не перестанет до самого рождения ребенка. Тебе придется почаще его успокаивать и заверять, что все будет хорошо… Будущие отцы — такие хрупкие существа!
— Ей понадобится гинеколог, — заявил Кинг. — Вы понимаете, доктор?
— Я все понимаю.
— Причем самый лучший.
— Никаких других я и не рекомендую.
— Надо будет подыскать для него хороший колледж…
Тиффани начала было протестовать, но оказалось, что Кинг разговаривал сам с собой, и Бриггз остановил ее.
— Не мешай ему. Он уже перебирает все подходящие семьи в городе, где имеются новорожденные девочки — ведь мальчику будет нужна подходящая жена…
— А может быть, у меня будет девочка?
— Что ты такое говоришь? — В притворном ужасе доктор воздел руки.
— Может, стоит сказать об этом? — спросила Тиффани, кивнув в сторону Кинга.
— Мужчинам необходимо время от времени задумываться о наследниках. Тебе повезло, Тиффани. У тебя все в порядке. Парочка ушибов, но ничего опасного, и с ребенком все хорошо. Но первые три месяца будь поосторожней. Позвони мне в понедельник, и я направлю тебя к гинекологу. Я не принимаю роды. Люблю ночью спать.
— Разве дети рождаются только ночью?
— Насколько мне известно, почти всегда, — хихикнул Бриггз.
Кинг, все еще не опомнившийся от свалившегося на него счастья, отвез Тиффани домой и вынес ее из машины на руках, как бесценное сокровище.
Летти встретила их на пороге.
— Почему ты не позвонил? — упрекнула она Кинга.
— Он был слишком занят приготовлениями к свадьбе, — ответила Тиффани.
— К свадьбе? — Летти в недоумении хлопала ресницами.
— Нашего сына.
— Сына? — Летти все еще ничего не понимала. Потом лицо ее вспыхнуло и расплылось в улыбке. — Ты беременна?
— Ну да.
Летти бросила обеспокоенный взгляд на Кинга.
— Знаю, — устало вздохнул Кинг. — Придется целый месяц выслушивать упреки, и, признаюсь, я их заслуживаю. Я же не знал, что это за ощущение, — сказал он, оправдываясь и крепче прижимая к себе Тиффани. — Оказывается, совершенно невероятное, — добавил он с такой нежностью в голосе, что у Тиффани побежали мурашки по телу.
Она улыбнулась и прижалась щекой к его плечу.
— Я хочу спать, — сказала она, зевая.
— Я уложу ее в постель, — заявил Кинг, взглянув на Летти.
— Самое для нее место, — согласилась Летти. — Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, дорогая. — И она поцеловала Тиффани в порозовевшую щеку.
— Спасибо, Летти. Все хорошо.
Кинг нес ее на руках вверх по лестнице и улыбался во весь рот.
