Диана Палмер - Укрощение холостяка
— Как ты об этом узнал?
— Прилетев с Ямайки, я узнал от Эдны, что никакого конфликта не было и в помине. Тут я ей и выдал насчет цветов, а она рассказала мне о том, что произошло в действительности. Я был в ярости. Пошел к себе, чтобы тут же разобраться с Карлой, и встретил твоего отца.
— О!
— Ты меня презираешь? — Кинг испытующе посмотрел на Тиффани. — Что бы я ни думал о свадьбе, я никогда не позволил бы себе сделать тебе больно. В это ты веришь?
— Как я не догадалась?
— Ты явилась в церковь не в подвенечном платье, а в костюме. Это больно ударило по моему самолюбию. Я решил, что таким образом ты даешь мне понять, что вся церемония — лишь пустая формальность.
— А я думала, что тебе все равно, в чем я буду одета, потому что ты вообще не хотел на мне жениться.
Кинг погладил ее по плечу.
— Я отдалился от тебя как раз в то время, когда нам следовало разобраться в своих чувствах и сомнениях. Мы слишком многое скрывали друг от друга. Вот и сейчас… Тиффани, — собрался с духом Кинг. — Личный бухгалтер твоего отца только что исчез, прихватив почти все его деньги. Я думаю, что именно это явилось причиной смерти Хэррисона, а не Карла, хотя и она приложила руку. Он был расстроен, потому что ему пришлось бы все тебе открыть.
— Ты хочешь сказать, что папу ограбили?
— Если одним словом, то да. Так что, моя дорогая жена, тебе грозит банкротство, если я не найду этого бухгалтера и не подам на него в суд.
— Значит, я банкрот?
Кинг кивнул.
— И уплывет моя яхта?… — вздохнула Тиффани.
— А на что она тебе?
Тиффани с притворной скромностью опустила глаза.
— Я думала, что поболтаюсь на причале и, кто знает, может быть, мне удастся подцепить какого-нибудь приличного жениха.
Вот это было похоже на прежнюю Тиффани!
— А какова участь мужа, которого ты уже подцепила? — подмигнул ей Кинг и улыбнулся.
— Я думала, мы собираемся разводиться. — Тиффани поджала губы.
Кинг поднял одну бровь и, оглядев Тиффани с головы до ног с видом собственника, попросил:
— Может, стоит еще подумать?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кинг пристально посмотрел на Тиффани, а потом стал очень медленно склоняться над нею. Она лежала в его объятиях, замерев в ожидании поцелуя. Как ей не хватало его поцелуев! Тиффани потянулась ему навстречу…
Неожиданное появление Летти с кофе и печеньем было подобно разрыву бомбы. Оба отпрянули друг от друга. Летти остановилась в дверях, не зная, как ей быть.
— Мне уйти? — спросила она, хихикнув.
Кинг первым обрел дар речи:
— Если это печенье — лимонное, то ни в коем случае.
Лукаво улыбнувшись, Кинг помог Тиффани встать.
— Извини, дорогая, но лимонное печенье — моя единственная слабость.
— Скажешь тоже! — фыркнула Тиффани.
Кинг окинул ее внимательным взглядом и поправился:
— Ну, скажем — моя вторая слабость.
— Сказанного не воротишь, — отозвалась Тиффани.
Кинг взял из рук Летти тяжелый поднос и поставил его на кофейный столик. Они сели вокруг него, и Летти разлила кофе по чашкам.
— Знаешь, Летти, меня ждет бедность, — сообщила Тиффани.
— Пока что рано об этом говорить, — пробормотал Кинг, надкусывая печенье. — Я свяжусь с частным детективом, которого нанял твой отец, чтобы разыскать этого беглого бухгалтера. А, кроме того, сообщу об этом негодяе в «Интерпол». Его найдут.
— Бедный папа, — вздохнула Тиффани, на глазах у нее выступили слезы. — Какой это, наверно, был для него удар!
— Он узнал про бухгалтера всего за два дня до приступа, — сказала Летти, взяв в руки чашку. — Я уже в тот момент попыталась уговорить его обратиться к врачу, потому что мне показалось, что он очень бледен. Ведь он всегда выглядел таким здоровяком. — Летти замолчала, еле сдерживая слезы.
Тиффани обняла ее за плечи и стала утешать:
— Ну-ну, не надо. Ему бы не понравилось, как мы себя ведем.
— Это точно, — согласился Кинг. — Но мы все равно будем о нем горевать. Он был хороший человек.
Тиффани, чтобы окончательно не расплакаться, надкусила печенье.
— Какое вкусное.
— В городе есть пекарня, где их пекут каждый день. Поэтому они такие свежие, — сообщила Летти.
— Я знаю, где эта пекарня, — признался Кинг. — Я частенько туда заглядываю, чтобы купить именно это печенье.
— Не знала, что ты такой сладкоежка. — Тиффани взглянула на Кинга застенчиво и улыбнулась.
— А я не знал, что у тебя аллергия на аспирин, — ответил Кинг, но без тени улыбки, как бы признавая свою вину.
— Ну и что, — постаралась успокоить его Тиффани. — А про папино сердце ты не мог знать. Даже я не знала. Ты же помнишь, что сказал врач — папа никогда не жаловался на сердце.
— Но я добавил ему неприятностей…
— Наверно, это все равно случилось бы. — Почему-то сейчас Тиффани была в этом уверена. — К сожалению, не все в нашей жизни можно предвидеть. И не всегда в нашей власти изменить ситуацию.
Кинг слушал, стиснув зубы и избегая смотреть Тиффани в глаза.
— Знаю, тебе не нравится, когда ситуация уходит из-под контроля, — мягко добавила она. — Но никто из нас не смог бы предотвратить то, что случилось. Я где-то читала о политике, у которого произошел сердечный приступ прямо в кабинете врача, и ему не смогли помочь. Понимаешь, о чем я?
— Вроде понимаю.
Кинг накрыл ладонью руку Тиффани, лежавшую на столике.
Летти с задумчивым видом пила кофе. Она очень горевала о Хэррисоне. Без него дом был пуст.
— Боже мой, — вдруг встрепенулась она, — ваш медовый месяц длился всего один день!
— Зато какой день! — пробормотал Кинг.
— Да, — подтвердила Тиффани внезапно охрипшим голосом.
— Мы обязательно его закончим, когда решим все проблемы. — Кинг сжал руку Тиффани.
— Жаль, если тебе не удастся поймать этого мошенника, — сказала Летти, окидывая взглядом роскошный кабинет. — Хэррисон мечтал, чтобы этот дом передавался по наследству, чтобы в нем жили его внуки и правнуки.
Тиффани почувствовала, как напрягся Кинг. Она осторожно освободила руку и взяла чашку с кофе.
— У нас еще будет время поговорить о детях, — сказала Тиффани, обращаясь к Летти. — У некоторых супругов их и вовсе не бывает.
— Но у тебя-то будут, дорогая, — мечтательно произнесла Летти. — Я же заметила, что, когда мы с тобой ходим за покупками, ты в первую очередь отправляешься в отдел для новорожденных. А там трогаешь всякие платьица и бутылочки, улыбаешься и говоришь только о младенцах…
Тиффани вскочила, надеясь, что Летти не заметит, как она побледнела. Крестная не должна догадаться, что Кинг не желает иметь детей.
