Мишель Кондер - Жизнь как загадка
Том слегка кивнул:
– Все в порядке.
Тино слабо улыбнулся, поцеловал мать в щеку и вышел, оставив их наслаждаться видом.
Ему срочно нужно было пропустить стаканчик виски. И найти Миллер.
Но Тино проигнорировал и то и другое желание.
Вместо этого он доехал на лифте до нижнего этажа и взял такси. Сейчас ему необходим был гоночный автомобиль. Движение всегда успокаивало его.
Охранники удивились столь позднему визиту, но пропустили Тино. Он никогда не был здесь в такое время и удивился тому, как странно выглядело это место. Вокруг стояла полная тишина. Мониторы были выключены, машины спрятаны под защитной материей.
Тино открыл свою машину и сел за руль. Он сразу расслабился и почувствовал себя лучше. Запах пластика и лака мгновенно успокоил его.
Тино машинально проверил все кнопки и рычаги. И вспомнил отца, который на протяжении многих лет делал все то же самое.
Он глубоко вздохнул, поняв, что всегда считал себя лучше своего отца из-за того, что умел не сближаться с людьми. Он считал это главным достоинством, но теперь начал сомневаться.
Тино откинулся на сиденье, бесцельно глядя на металлический потолок. Что же он пытался сказать себе? Ах да, отец как-то произнес странную фразу: «Любовь не требует слов и рассуждений, она требует действий».
Тино сжал руль покрепче. Его отец не был слаб. Он был сильным человеком. Он осмелился получить все. Да, он совершал ошибки, но разве это определяет суть человека?
На минуту все прояснилось, и Тино понял, что был даже больше, чем просто высокомерным, эгоистичным придурком. Он был трусом, не осмеливавшимся любить из страха испытать ту же боль, что он испытал после потери отца.
Годами он искренне верил, что был неспособен испытывать сильные эмоции, но теперь понял, что все время врал себе. Миллер разгадала его и завоевала сердце.
Черт!
Тино ударил руль, когда ему стала очевидна вся искренность его чувств к Миллер. Он любил ее. Любил так, как не любил никого и никогда. И что иронично, теперь ему предстояло столкнуться со своим худшим кошмаром: он должен выбрать.
Так долго Тино винил отца за отказ уйти из гонок, но он никогда не имел права так думать. Он не имел права осуждать человека, который лишь пытался всем угодить.
Как Миллер.
Тино ощутил, как спокойствие разлилось по его телу. Он уже мог слышать рев завтрашней толпы, чувствовать запах бензина и жженой резины на асфальте, чувствовать вибрацию своей машины, уносящей его в мир почти что духовных переживаний. Но, несмотря на все это, он не видел себя в завтрашней гонке.
Он видел только Миллер. Миллер в баре, одетую в черный костюм. Миллер, притоптывающую ножкой в ожидании его машины. Миллер, сошедшую с ума от страсти в его постели, смотрящую на него большими, обиженными глазами в зале, пока свет свечей играл в ее волосах.
Боже, да он был тупее Кэратерса. Она была с ним, она была его, но он просто ее оттолкнул. Так глупо закрывался каждый раз, как только разговор начинал касаться чего-то слишком личного.
Вылезая из машины, Тино знал, что собирается попрощаться с этой частью жизни, так долго занимавшей его, но ненужной теперь.
Его не волновало, что скажут недоброжелатели по поводу его выхода из гонки. В первый раз в жизни ему было что терять. В первый раз в жизни ему хотелось чего-то большего, чем преодолевать крутые повороты.
И были предзнаменования. Или не предзнаменования, а всего лишь совпадения. Это не имело значения. Когда Тино закрывал глаза и думал о своем будущем, он не видел себя стоящим на пьедестале с очередным трофеем в руках. Он был с Миллер.
С Миллер, ушедшей от него в слезах.
Где же она?
Он сомневался, что она собралась улетать в Сидней сейчас. Она была слишком вежливой для того, чтобы поднимать пилота посреди ночи.
Скорее всего, она в отеле. Но Тино был готов поспорить, что она уже переехала в другой номер.
Миллер чувствовала себя отвратительно. Даже хуже, чем отвратительно. Отказавшись от предложения Валентино путешествовать вместе, она приняла самое тяжелое решение в свой жизни.
Она влюбилась в Тино и знала, что никогда больше не встретит его, никогда больше не прикоснется к нему. Это было просто противоестественно.
«Поехали в Монако на следующей неделе». – Его слова снова и снова звучали у нее в голове.
Она совершила непоправимую ошибку?
Миллер вздохнула. Этим утром она проснулась в объятиях Валентино и удивилась, как прекрасна ее жизнь. Тиджей подписал контракт с «Оракл» до того, как узнал решение Валентино о сотрудничестве с «Риал Спорт», и главы компании пригласили ее на собрание в понедельник утром. А это могло означать лишь повышение, потому что, как отметила Руби, никого не увольняют по понедельникам.
Но повышение теперь стало неважным. Все стало неважным. За эту неделю Миллер познала совсем иную жизнь. Жизнь, наполненную страстью, яркими ощущениями, любовью. Жаль, что все это безответно.
Она попыталась успокоиться, но ее сердце билось часто, разум молчал. Было тяжело и очень болезненно.
Миллер всегда знала, что любовь – ошибка, и определенно была права. Любовь была отвратительна. Болезненна. Чудовищна.
Она винила Валентино в том, что он боялся настоящих отношений, хотя сама дрожала перед ними не меньше.
Миллер выпрямляла волосы, носила черное и окуналась в работу с головой, пытаясь управлять своей жизнью. И ничто из этого не было реальным. Как и ее встречи с Валентино. Все стало фальшью.
Лишь в конце этой недели Миллер почувствовала нечто настоящее. Она влюбилась. Тино – нет. Что лишь доказывало главный закон отношений: один всегда любит сильнее.
И теперь, сидя в самолете, пока пилот совершал проверку перед взлетом, одетая в прекрасное, легкое платье, Миллер чувствовала себя героиней драмы.
Она проглотила слезы и задумалась, есть ли у нее время переодеться. А потом она обратила внимание, что они стоят на взлетной полосе уже не менее часа.
Вдруг открылась дверь, и Миллер, обернувшись, вздрогнула, увидев, как в узкий проход протискивается Тино.
Как и она, он не успел переодеться и выглядел невероятно мужественно: его бабочка болталась на шее, а воротник был расстегнут.
Сердце Миллер забилось чаще.
– Что ты здесь делаешь?
Валентино вошел внутрь тесного салона.
– Тебя ищу. И должен признаться, это было последнее место, где я искал.
– Я попросила Микки не говорить тебе.
– Он и не говорил. Мой пилот сказал. – Он выглядел раздраженным.
– Извини, если ты расстроен тем, что я взяла твой самолет так поздно. Чувствую себя из-за этого ужасно. Но все номера отеля были заняты, и Микки настоял…
– Да плевать на самолет. И перестань двигаться.
