Кэтрин Манн - Хочу… в постель!
Смех Буза распугал птиц. Они поднялись в воздух с шумными криками и скрылись вдали.
— Да, я тебя ненавидел, — спокойно признался он. — Ты был высокомерным пижоном. Впрочем, таким и остался.
— Ты не забыл, из чьего кармана получаешь зарплату? И вообще, почему ты здесь?
— Исключительно из благодарности. — Буз бросил в воду оставшиеся камни и повернулся к Конраду. — Эта женщина — лучшее, что было в твоей жизни. И раз я перед тобой в долгу, хочу дать совет.
— Спасибо, конечно. Не возражаешь, если я сначала выпью?
Буз не обратил на его слова никакого внимания:
— Ты настойчив в работе. Не понимаю, почему ты не проявляешь это качество, когда дело касается твоей жены.
Конрад внезапно стал сам себе противен. Он поставил бутылку.
— Джейн настаивает на разводе.
— Понятно. Значит, Джейн настаивает на разводе, — повторил Буз. — А ты этого хочешь?
— Отстань!
— И не подумаю, — невозмутимо заявил Буз. — Так вот, насчет совета. Я бы посоветовал тебе немедленно последовать за женой.
Конрад угрюмо молчал. После отъезда Джейн в его жизни образовалась пустота. Он с ужасом думал о том, как будет жить дальше.
— Что молчишь? — поинтересовался Буз.
— А что мне делать? — огрызнулся Конрад. — И что я ей скажу? После того, как я с ней обошелся? Никакие слова это не загладят.
— Ты сдался, даже не попробовав. Совсем на тебя не похоже. Да, никогда не думал, что Конрад Хьюз — тряпка, — усмехнулся Буз и пошел к машине.
Он успел сделал несколько шагов, прежде чем Конрад вскочил на ноги.
— Эй, Буз! — крикнул он. Роуан обернулся. — Спасибо за печенье!
Буз пожал плечами. На его губах появилась скупая улыбка.
— Не за что.
Буз уехал, а Конрад не сдвинулся с места. Слова Роуана продолжали звучать у него в ушах, пробуждая память. Черт, он не тряпка! Он боролся за свою жену, разве нет?
Но, оглядываясь назад, Конрад был вынужден согласиться с тем, что он всегда подсознательно ждал, что их брак развалится. Что повлияло на него? Может, родители? Может, он ожидал, что однажды жена подведет его, как отец и мать? Чего он добивался, сказав, что даст ей развод? Что Джейн будет плакать и умолять? Но она — гордая женщина. Только небесам известно, чего ей стоило признаться ему в своих чувствах. А что сделал он? Вместо того чтобы обнять жену и признаться, что в ней заключен весь его мир, он оттолкнул ее.
Конрад велел себе прекратить самобичевание и найти способ доказать Джейн, что он ее любит. И, если жена будет к нему добра, может, она примет его обратно, в свои любящие объятия.
Глава 12
Джейн лежала в шезлонге на балконе роскошного отеля. Многие отдали бы все на свете, чтобы отдохнуть у друзей в Нассау.
Джейн не ошиблась: Хилари действительно ей помогла. Она не могла залечить ее раны, но хотя бы облегчила боль.
Из казино доносились знакомые звуки: звонки, свист, возгласы радости выигравших, стоны разочарования проигравших…
Что подумает Конрад, увидев кольца? Будет ли хоть немного сожалеть о том, что их брак подошел к концу? Джейн до сих пор не могла понять, почему он легко, без борьбы, дал согласие на развод.
Ей хотелось кричать от досады и боли, но она была не одна. На соседнем шезлонге лежала Хилари. Джейн повернулась к ней:
— Спасибо, что согласилась приютить меня, пока Сальваторе не разрешит мне вернуться к обычной жизни, к работе.
Хилари взглянула на нее поверх солнцезащитных очков.
— Ты можешь не работать, если хочешь, — заметила она. — Это, конечно, не мое дело, но после развода ты станешь состоятельной женщиной.
Джейн были нужны не деньги. Ей был нужен Конрад.
— Не могу представить себя без работы.
— Я понимаю. — Хилари повертела соломинку в бокале с фруктовым коктейлем. Она была совершенно не похожа на агента, работающего под прикрытием. — Но все-таки подумай: это свобода.
Да, конечно. В богатстве есть свои плюсы. Например, она может оплатить строительство больницы в Африке, как сделал Конрад… Почему, ну почему он оттолкнул ее? Сердце снова заныло. Разве они оба не заслужили немного счастья?
Звук открывающихся французских окон вернул ее в настоящее.
Хилари села и положила руку на полотенце, под которым лежал пистолет:
— Трой?
На балкон с лаем влетел сгусток энергии. Джейн чуть не вскрикнула от изумления. Неужели это…
— Мими?
Французский бульдог на коротких лапках устремился к ней. Джейн подхватила черно-белый клубок меха, облизавший ее подбородок влажным языком.
Это действительно была Мими.
Ее собака, ее друг оказалась рядом с ней. Только один человек на свете мог догадаться, как сильно ей этого хочется.
Оставался единственный вопрос: Конрад сам привез Мими или распорядился, чтобы ее доставили сюда? Джейн закрыла глаза и зарылась лицом в шерстку собачки, боясь увидеть того, кому она обязана этим счастьем. Боясь и надеясь, что это все-таки ее муж.
Собравшись с силами, Джейн открыла глаза, и — какое счастье! — это был Конрад. Сердце ее грозило разорваться при виде мужчины, с которым она уже не надеялась встретиться. На нем были джинсы и рубашка с закатанными рукавами. Джейн тут же заметила темные круги у него под глазами.
Нет, она нисколько не обрадовалась тому, что он страдает… разве что совсем немного. Но, несмотря ни на что, Джейн желала ему только счастья. Конрад его заслужил. Впрочем, она тоже.
— О Жутове что-нибудь слышно? — поинтересовалась Хилари.
Радость Джейн погасла. Почему ей не пришло в голову, что у Конрада были и другие причины появиться здесь?
Он покачал головой:
— Пока ничего нового. Я здесь ради Джейн. Только ради нее.
Он смотрел ей прямо в глаза, и Джейн чувствовала, как ее понемногу начинает переполнять счастье. Она перестала дышать.
Хилари подхватила свою сумку.
— Я… Это… Сбегаю на кухню и приготовлю… Черт! Короче, я вас оставлю. — Она коснулась плеча Джейн. — Позови меня, если возникнет необходимость.
Протиснувшись мимо Конрада, Хилари закрыла за собой балконную дверь.
Джейн прижала к себе Мими.
— Спасибо, что привез ее, — с благодарностью произнесла она. — Как тебе удалось?
Конрад засунул руки в карманы, взгляд его стал настороженным.
— Я позвонил твоему другу, Энтони, и попросил его помочь.
— Ты говорил с ним?
Конрад кивнул:
— Говорил. Он милый парень. Энтони привез Мими в аэропорт. — Он опустился перед Джейн на одно колено. — Должен признать, я чувствую себя последним негодяем, так как мне стоило подумать об этом раньше. Мне о многом стоило подумать, прежде чем говорить. Я приехал, чтобы попытаться все исправить.
