Сара Крейвен - Сама невинность
— Вот так дела! — протянул дядя Хал. — Кажется, не только мы одни переезжаем, моя дорогая Либби. — Он покачал головой. — Но я конечно, ждал совсем другого объявления.
— Нет, — задумчиво произнесла его жена, глядя на бледное лицо племянницы. — Но возможно, с другим делом еще пока не улажено.
Хлоя не слышала их разговора. Она стояла, ничего не видя перед собой, и была не в состоянии понять то, что только сейчас услышала.
«Семья Мэйнард, — подумала она с недоверием, — бросает поместье, которое принадлежало им более трехсот лет? Нет, этого не может быть!»
Но она поверила во все остальное, что сказал сэр Грегори.
Итак, больше нет смысла волноваться, что она будет часто видеть Дариуса и Пенни. У него другая жизнь где-то и другие обязательства. Разве это не ирония судьбы?
Почувствовав комок в горле, Хлоя быстро встала:
— Здесь очень душно. Мне надо на свежий воздух.
— Иди, дорогая, — нежно сказала тетя Либби.
Хлоя улыбнулась ей и пошла в сторону дверей, ведущих к террасе. Она решительно шла туда и как будто не заметила, как Дариус заботливо помог Пенни спуститься с возвышения и повел ее в сторону стульев в другом конце зала.
Горько вздыхая, Хлоя вышла из дома в темноту.
Глава 13
Хлоя присела на каменную скамью. Через открытые окна из дома доносились звуки музыки. «Все, что мне нужно, — думала Хлоя, — это уехать далеко отсюда и найти себе работу, и так уставать, чтобы не хватало сил думать о нем. Или мечтать...»
— Хлоя, где ты? Я знаю, что ты здесь, — громко позвал Дариус.
Она замерла, сдерживая дыхание. Неужели он преследовал ее? Но как это возможно в таких обстоятельствах?
Хлоя старалась не шевелиться, затем услышала звук затихающих шагов.
«Ушел назад, в дом, — уныло подумала она, — к своим обязанностям хозяина, к своему отцу и женщине, которая носит его ребенка».
Она глубоко вздохнула, встала и, приподняв подол платья, пошла по газону. И вдруг услышала триумфальный голос позади себя:
— Ну наконец-то!
И Хлоя поняла: он никуда не уходил, просто спрятался на террасе.
В отчаянии она сделала попытку убежать от него, но каблук ее босоножки застрял в мягком дерне. Хлоя оставила ее на месте, сняла другую и, взяв ее в руки, неуклюже и смешно побежала босиком по газонной траве.
Он с легкостью догнал ее всего через несколько ярдов, в руке у него болталась потерянная босоножка.
— Когда я назвал тебя Золушкой, моя милая, это была лишь шутка, — сказал он.
— Тогда, возможно, у меня нет чувства юмора? — Хлоя дерзко посмотрела ему в лицо, сердце неровно стучало в ее груди. — Для меня часы уже давно пробили двенадцать, и мне пора уходить отсюда.
— Я тоже этого хочу, — сказал он печальным голосом, — но пока не могу. Так почему ты не хочешь подождать немного, чтобы уехать завтра вместе?
Вздрогнув, Хлоя резко сказала:
— Это невозможно, как всегда и было. Пожалуйста, прошу тебя, пожалей меня.
— Однажды я так и сделал, — произнес он тихо, — семь лет назад, когда дал тебе свободу. Когда влюбился в тебя, но вдруг осознал: если пойду на близость с тобой, то не смогу жить без тебя. А ты была слишком юной для серьезных отношений. У тебя впереди был университет, твои мечты о карьере — все будущее! — он вздохнул. — И я сказал себе: ты не имеешь права лишать эту девушку шанса найти себя в жизни. Будет жестоко и несправедливо просить ее бросить все и остаться со мной, как когда-то сделала моя мама... Она любила отца, но ей было тяжело привыкнуть к новой жизни. Я знал, что и тебе будет тяжело, поэтому принял решение избавиться от мысли быть с тобой и на следующий день вернуться во Францию. Но мое сердце рвалось на части... — Его худое лицо стало жестким, губы были сжаты. — Тем не менее я не хотел терять тебя из виду. Я рассуждал — если буду писать тебе и иногда даже встречаться с тобой в Лондоне, то однажды ты поймешь: мы созданы друг для друга. Но мы оба знаем, что из этого ничего не вышло.
Слезы потекли по ее лицу.
— Но ты ушел от меня ради нее! — Хлоя сказала те слова, которые раньше не смогла бы произнести вслух.
— Нет, — Дариус покачал головой, — я ушел с ней, а это разные вещи. Я был вынужден это сделать. Эндрю, по несчастной случайности, обнаружил нас вместе в моей спальне. Он, конечно, был в ярости, как с цепи сорвался. Выкрикивал обвинения, обзывал нас самыми последними словами. Отец, услышав шум, тоже спустился вниз и разозлился еще больше, чем брат. И оба отказывались выслушивать какие-либо объяснения... — он вздохнул. — Отец приказал мне покинуть поместье навсегда. Я не должен был подвергать жизнь Пенни опасности и оставлять ее здесь одну, поэтому забрал ее с собой в Лондон.
— Но... как ты объяснишь мне, каким образом Пенни оказалась у тебя в постели?
— Очень легко, — сказал он и оглянулся, — но не здесь. Это нужно сделать в уединении.
Прежде чем Хлоя хотела остановить его, он взял ее на руки и понес через газон к гравийной дорожке, а затем завернул за угол дома. Когда они добрались до боковой двери и Хлоя поняла, куда ее несет Дариус, она начала сопротивляться:
— Нет, я не...
Дариус нагнулся, подавив ее протест быстрым и страстным поцелуем, и так и нес Хлою до своей спальни.
Когда наконец Дариус поставил Хлою на пол, она задыхалась. Но у нее еще хватило сил выкрикнуть:
— Как ты посмел принести меня сюда — в комнату, где ты спал с ней и, без сомнения, будешь спать сегодня ночью? Или ты думаешь, что для меня это ничего не значит?
— Ты заблуждаешься, — спокойно ответил Дариус. — Пенни и я никогда не были любовниками ни в этой комнате, ни в каком другом месте. А что касается сегодняшней ночи... Муж ждет Пенни, как обычно, в их постели. Она бы познакомила вас раньше, но он был наверху, укладывал спать их маленького сынишку.
Наступила тишина, затем Хлоя выдавила:
— Пенни... замужем?!
— Уже давно, за Джином Пьером, моим другом, который управляет моим виноградником в Дордони. Он приехал в Лондон по работе, и спустя несколько лет они познакомились. А после недолгого ухаживания поженились.
— Но ты был тем, кого она хотела!
Дариус покачал головой:
— Она пришла ко мне, потому что была в отчаянии и хотела бросить Эндрю. Вот и все.
— Но почему?.. Если не ради тебя... — Хлоя ничего не понимала.
Дариус взял ее за руку, подвел к кровати и посадил рядом с собой:
— Эндрю и я никогда не были близкими друзьями. Ни в детстве, ни позже. У него была безупречная жизнь, у меня — нет. Брат был одиночкой и всегда гордился тем, что он папин наследник. У него не было близких друзей. Хотя он время от времени встречался с кем-то, постоянной девушки у него не было. Его помолвка с Пенни была сюрпризом, по крайней мере, для меня. Я понятия не имел, как они познакомились, но был очень рад за Эндрю. Пенни была красивой и очень веселой, и я подумал: вот та жена, которая нужна ему. — Дариус помолчал немного. — Меня не было в поместье долгое время, но когда я вернулся, то понял: между ними не все хорошо. Эндрю стал еще более замкнутым, а Пенни не была похожа на саму себя и превратилась в тень. Тогда я решил поговорить с моим отцом, но он свирепо посмотрел на меня и сказал, что Эндрю — образцовый муж, который вынужден жить с излишне нервной и чувствительной женой. А вот моя личная жизнь была позором для нашей семьи, поэтому я должен воздержаться от комментариев и не вмешиваться. — Он взял руку Хлои и нежно погладил ее пальцы, и у нее все внутри замерло. — Но что отец знал обо мне? Вскоре после нашего с ним разговора моя жизнь навсегда изменилась — с того самого момента, когда я пришел на озеро, чтобы искупаться, и встретил там темноволосую русалку, сидящую на камне...
