Пообещай лучшую ночь - Марселла Бэлл
Глава 13
Стоя у окна, Мири нажала на кнопку внутренней связи, как только увидела голубое небо.
Бенджамин был не единственным, кто мог вызвать свою помощницу.
Мири лишь надеялась, что все пройдет именно так, как она задумала.
И она с облегчением услышала голос женщины:
— Что я могу сделать для вас, мисс Ховард?
Вытерев вспотевшие ладони о юбку, в которой приехала, она сказала:
— Я заметила, что небо чистое, и хотела узнать, смогу ли я вернуться сегодня в Лос-Анджелес?
— Я свяжусь с пилотом, — сказала помощница Бенджамина и на несколько минут отключилась.
А Мири осталась стоять у окна, глядя на рассвет.
Она не ложилась в кровать, когда ушла от Бенджамина в свою комнату.
В этом не было смысла. Она не смогла бы заснуть.
Учитывая, что она все еще прокручивала в уме их разговор.
Наверное, ей следовало бы быть польщенной тем, что он хотел сделать ее своей любовницей.
Он был всемирно известный сексуальный миллиардер, изменивший мир. А кем была она?
Она была женщиной, которая не собиралась вести себя как последняя дура только потому, что какой-то мужчина был очень хорош в постели.
Может быть, он даже и не был так уж хорош. Ей не с чем было сравнивать, потому что он был первым мужчиной, в отличие от всех, которых она встречала, который смог заставить ее почувствовать себя в безопасности и расслабиться.
Ее сердце пронзила острая боль.
Он просил вручить ему ее судьбу только по одной простой причине, что он хотел ее.
Но она отлично знала цену мужскому желанию.
И она не собиралась потакать капризным желаниям кого-либо. Она собирается жить полной жизнью. Она заслуживает семьи, семейных традиций, преданности и верности.
И она их получит.
Пусть даже не с Бенджамином.
Но боль в сердце только усилилась.
Когда помощница Бенджамина снова заговорила с ней, Мири вздрогнула.
— Пилот сказал, что взлетная полоса еще не расчищена, но он может доставить вас в аэропорт на вертолете.
Конечно же, вертолет, а потом в лучшем случае коммерческий рейс.
«В лучшем случае? — спросила она себя. — Как у меня родилась такая мысль?»
Она сама была поражена.
Одна неделя с Бенджамином, и она уже воротит нос от коммерческих рейсов?
Она переживет короткий перелет в вертолете.
А время, проведенное в аэропорту и в полете, даст ей возможность приготовиться к возвращению в реальный мир. В мир, в котором она не знала, каково это — заниматься любовью с Бенджамином Сильвером. В котором женщины, такие как она, ведут скромный и размеренный образ жизни.
— Это меня устроит. Спасибо, — выдохнула она, едва не всхлипнув.
Ну и что? Нет закона, запрещающего плакать на борту летательного аппарата.
— Отлично, мисс. Он будет готов подняться в воздух примерно через тридцать минут.
Тридцать минут.
Она это переживет.
Этого было достаточно мало, чтобы уверить себя, что у нее нет времени попрощаться.
И этого было едва довольно для того, чтобы взять себя в руки.
Спустя двадцать минут помощница Бенджамина уже везла закутанную Мири на снегоходе к вертолетной площадке.
Даже временно одетая в теплую одежду из его фантастического гардероба, Мири замерзла. И было слишком холодно, чтобы разговаривать, так что она даже не могла узнать, известно ли Бенджамину, что она уезжает.
Мири решила, что известно. Его помощница наверняка уже отчиталась перед ним.
Но если и знал об этом, он решил не встречаться с ней.
Она с изумлением обнаружила, что вокруг все изменилось.
Леса были погребены под снегом, и, несмотря на холод, она не могла не залюбоваться зимним пейзажем.
Она была поражена.
Она не знала, что снег может быть таким красивым. Он наводил на мысли о санях, снеговиках и горячих напитках после прогулок и игр. Мири об этом никогда прежде не думала, но теперь она будет жалеть, что упустила шанс испытать все это.
Бенджамин испортил все.
Он изменил ее отношение к холоду, к снегу и к зиме. И еще к хорошему вину, пончикам и, возможно, к самой Хануке.
К счастью, они уже все согласовали относительно гала-приема, иначе ей пришлось бы еще общаться с ним.
Но ей предстоит встретиться с ним на приеме. И это будет тяжким испытанием.
На ней была теплая куртка, и тем не менее, когда они подошли к вертолету, она дрожала.
— Думаю, вам стоит оставить ее у себя, чтобы не замерзнуть в полете, — сказала помощница Бенджамина, когда Мири попыталась отдать ей куртку.
Мири вздохнула.
Ей не хотелось что-либо брать у него, но она не хотела замерзнуть до смерти.
Он вообще не знал о существовании этой куртки, так что даже не заметит ее отсутствия.
Слезы навернулись ей на глаза и тут же превратились в льдинки.
А через десять минут она уже сидела в вертолете, готовом взлететь. И это тоже было впервые в ее жизни.
Когда они поднялись в воздух, Мири была рада, что в кабине слишком шумно, чтобы разговаривать, несмотря на наушники.
Она была не в состоянии поддерживать легкую беседу.
Ей хотелось лишь одного — спрятаться в темной комнате и оставаться там долгое время. Но, к несчастью, ей нужно было возвращаться к работе.
Ей придется немало потрудиться, чтобы наверстать упущенное, хотя работа, проделанная с Бенджамином, поможет ей успеть все организовать вовремя.
Бенджамин…
Она хотела не думать о нем, но, конечно же, ей это не удалось.
Даже сейчас она смотрела на огромные окна его замка и пыталась увидеть, за каким из них стоит он и смотрит ей вслед. Если вообще смотрит.
Он сожалеет о ее отъезде? Злится? Или просто вернулся к своей работе?
Она смотрела, как его замок становится все меньше, чувствуя, что любой из этих вариантов причиняет ей боль.
Чем длиннее становилось расстояние между ними, тем сильнее у нее болело сердце.
Почему он не пришел к ней? Почему не попрощался? Почему не остановил ее?
«Он пытался остановить тебя, — напомнил ей внутренний голос. — Он предложил тебе стать его любовницей».
Возможно ли думать о нем и не испытывать при этом боли?
И вдруг она увидела, как от дома отделилась крошечная фигурка и побежала к вертолетной площадке.
Мири наблюдала за ней, не веря своим глазам.
Человек отчаянно махал сигнальными ракетами, которые держал в обеих руках.
Что происходит? Это Бенджамин?
— Остановитесь! — закричала она в микрофон, указывая на землю.
— Что? — спросил пилот, обернувшись, чтобы посмотреть, на что она указывает.
А потом он кивнул, и у нее внутри
