Раиса Рябцева - Влюбить в себя

— Ничего не надо. Простое, очень элегантное платье с подтекстом.

— Каким еще подтекстом?

— Оно как будто говорит: эта женщина сильна, уверена в себе и не боится рисковать, она не боится, что на нее все сразу же обратят внимание. На-ка, подержи минуточку.

Маргарита, которую слова совершенно не убедили, повертела платье в руках, пока Настя подыскивала подходящие для такого туалета туфли.

И тут за ее спиной раздался звук, похожий на сдавленные всхлипывания.

— Что такое? — не оборачиваясь, спросила Анастасия.

— Ты… ты бирку на рукаве видела?

— Нет.

— Это платье стоит… даже страшно выговорить.

— Сколько?

— Четыре тысячи долларов.

Настя так и застыла, согнувшись. Туфли выпали из ее руки.

— Сколько? — прошептала она.

— Четыре тысячи долларов, — по слогам отчетливо произнесла Маргарита. — Господи, это даже не кожа и не шелк.

Настя почувствовала, как ноги у нее начинают подкашиваться. Она медленно выпрямилась и прислонилась к стене.

— Четыре тысячи долларов? — переспросила она. — Именно четыре? Именно тысячи? Ты ничего не перепутала?

— Нет, вот тут написано.

— Значит, четыре…

Настя умолкла и, хватая ртом воздух, стала сползать по стенке вниз. Маргарита бросилась к ней, отшвырнув безумно дорогое платье, как ненужную тряпку.

— Что с тобой?

— По-моему, я слишком переволновалась, — пробормотала Анастасия, поднимаясь с помощью подруги. — Пожалуй, мне надо присесть.

— Да, да, садись, — торопливо проговорила Рита, — я сейчас поищу какое-нибудь успокаивающее. Где у нее лекарства? Где аптечка?

— Я не знаю…

Маргарита по привычке бросилась на кухню, перерыла все ящики кухонного гарнитура, но никаких лекарств не обнаружила.

— Здесь ничего нет! — истошно завопила она.

— Посмотри в столовой, — откликнулась Настя.

В просторной комнате, которая служила столовой, Маргарита, наконец, обнаружила аптечку, выхватила оттуда пузырек с валерьянкой, захватила воды и бегом вернулась назад. Настя по-прежнему сидела на стуле, растирая виски.

— Держи, — Маргарита сунула ей в руки стакан с водой и вылила туда половину пузырька.

— Что это? — вяло спросила Настя.

— Обыкновенная валерьянка, пей, тебе полезно.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Тебе сразу станет лучше и ты сможешь нормально общаться с людьми.

— Ладно.

Настя залпом выпила лекарство и сморщилась от горечи во рту.

— Уф…

— Ничего, ничего. Так ты еще не передумала? Смотри, зальешь платье вином, потом вовек не расплатишься.

Настя решительно встала, встряхнулась и, схватив Маргариту за рукав, потащила ее за собой.

— Ты что делаешь? — завопила та.

— Пошли в ванную комнату.

— Зачем? Хочешь, чтобы я тебя помыла?

— Не дождешься. Это я и сама могу сделать. Будешь меня стричь.

— Что?

— Если ты хочешь, чтобы к тебе серьезно относились деловые люди, то и прическа у тебя должна быть серьезной. Посмотри, Ритка, на кого я сейчас похожа.

— На манекенщицу, никак не меньше.

— А я не хочу быть никакой манекенщицей.

— Ну и дура, — откровенно высказалась Маргарита, — я бы на твоем месте только об этом и мечтала.

— Для манекенщицы я уже слишком стара. Об этом надо было думать раньше.

— Значит, ты хочешь стать деловой женщиной?

— Именно.

— Без образования?

— Без образования.

— Без связей?

— Я их сама себе организую.

— Без богатого любовника?

— Без богатого любовника.

Маргарита тяжело вздохнула.

— Ты сошла с ума. Я не хочу принимать в этом участия. Ты сошла с ума, ты бросаешься в какие-то авантюры, хочешь стать самозванкой, ты вот еще поселись в этой квартире и выгони отсюда хозяйку, когда она вернется. Только этого для полного счастья не хватает. Потом тебя посадят в тюрьму, а меня вместе с тобой, за компанию. Ты будешь сидеть за дело, а я буду сидеть за преступление, которого не совершала. Нет, зачем мне быть соучастницей?

— Хватит причитать, — оборвала ее Анастасия. — Ты мне подруга или нет?

— Подруга. Но я же должна хотя бы для приличия немного поломаться.

— А я не мужик и не уговариваю тебя лечь со мной в постель. Так что нечего строить из себя ломаку.

Настя поставила стул перед большим, во всю стену, зеркалом на стене ванной комнаты, уселась на него и сунула в руку Маргариты ножницы.

— Стриги.

Рита с нескрываемой болью посмотрела на пышные волосы подруги и приподняла пальцами длинную прядь.

— В последний раз спрашиваю — тебе это точно надо?

— Да.

Маргарита, немного поколебавшись, щелкнула ножницами. Срезанная прядь светлых волос бесшумно упала на кафельный пол.

В этот вечер к главному входу гостиницы «Метрополь» одна за другой подкатывали шикарные машины. Увидеть здесь черную «Волгу», что в прежние времена считалось бы верхом престижности, было сейчас так же немыслимо, как встретить негра в яранге чукотского оленевода. Здесь были только «мерседесы» и «БМВ», многие — с дипломатическими номерами.

Настя Глазунова была, наверное, единственной на сегодняшнем приеме, кто приехал на такси. Двое охранников, высоких широкоплечих молодых людей с крепкими затылками, с презрением посмотрели на дребезжащую «волгу-24» с шашечками на дверце, которая остановилась у подъезда. Никто из них не соизволил подойти и подать руку выходившей из автомобиля даме. Лишь шикарное норковое манто, небрежно накинутое на ее плечи, заставило охранников удивленно переглянуться.

Стараясь держаться как можно более естественно, Анастасия вынула из маленькой сумочки сложенное пополам приглашение и протянула его охраннику. Глянув в бумажку, тот открыл перед Настей дверь.

— Пожалуйста!

Она вошла в просторный холл, заполненный серьезными мужчинами в темных костюмах и самыми разнообразными дамами. На многих дамах сверкали бриллианты.

Дежурившие поближе к выходу репортеры, которые при появлении известных представителей московского бомонда, были готовы немедленно нажать на спуск фотокамер, не обратили никакого внимания на Настю. Это лицо было им неизвестно.

В отличие от них, большинство находившихся поблизости мужчин тут же проводили Анастасию любопытными взглядами. В них читался совершенно очевидный вопрос: такая красавица — и одна?

По левую сторону холла был организован гардероб, но никто не предложил Насте раздеться, и поэтому она сама направилась к стойке, сняла с плеч манто и подала его гардеробщику.

После этого она заглянула в дамский туалет, чтобы привести себя в порядок. «Странно, — подумала она, глядя на себя в зеркало, — как меняет человека прическа».