Софи Уэстон - Полночное венчание

Это было ответом на вопрос, какой Джек хотел задать.

Сдернув с крючка на стене купальный халат, он укрыл ее дрожащие плечи и терпеливо дождался, пока она выплачется. Потом бережно вытер ей лицо и помог дойти до спальни. Холли отстраненно отметила, что смятая постель аккуратно расправлена. Наверное, Джек все поправил, прежде чем идти ее искать. От этого ее глаза снова наполнились слезами, которые она торопливо стерла.

— Прости, пожалуйста, — пробормотала она. — Не знаю, почему, но я все время плачу и плачу. Странно, никогда такого не было.

— Стресс, — коротко пояснил он.

Больше не прикасаясь к ней, он смотрел, как она ложится.

— Джек, я прошу прощения, — сказала Холли, поворачиваясь к нему. — Я имею в виду — за то, что раньше было… — Она сбилась, глядя на его скрытое от света лицо. — Я не хотела сказать…

Она не знала, что она хотела сказать. Кроме: «Я люблю тебя. Обними меня». Но сказать этого она не могла.

— Нас обоих опять занесло не туда. К счастью, все обошлось, — спокойно сказал Джек.

Это было хуже, чем пощечина.

Холли призвала на помощь остатки гордости:

— Думаю, да.

Он направился к двери.

— Спокойной ночи. Я буду внизу в холле, если тебе понадоблюсь.

И ушел.

В жизни Холли начался самый странный месяц. Джек обращался с ней исключительно дружески. Он рассказывал о своей жизни, о работе, о семье, с которой почти не виделся, о друзьях. Иногда даже о своих планах — но никогда в эти рассказы не входила сама Холли. И ни разу он не упомянул имени Сюзанны.

Больно, наверное, видеть, как другая женщина распоряжается домом, который ты покупал для любимой, думала Холли. Она даже пыталась намекнуть об этом Джеку, но он не понял ее — или сделал вид, что не понял.

— Ты превратила этот старый дом в жилое место, и незачем за это извиняться. Знаешь, я подумываю о том, чтобы привести в порядок и старый бассейн. Что скажешь?

Впервые за все время он предложил что-то, касавшееся их обоих. На душе у Холли потеплело.

— Я не знала, что здесь есть бассейн.

Сияя глазами, Джек расхохотался.

— Просто твои археологические раскопки еще не добрались до фруктового сада. Я найму человека, чтобы его расчистить.

Так он и сделал. И Джеффу, рабочему, и Кевину, его помощнику, они, наверное, казались очень дружной парой, думала Холли. Джек был неизменно любезен с ней. Более того, он заваливал ее нарядами, уговаривал покупать себе одежду, книги, компакт-диски, которые в нормальных обстоятельствах она никогда бы не купила.

Со своей стороны Холли помогала ему советами во всем, без слова упрека провожала, если ему надо было отъехать по делам, и приветливо встречала.

И каждый вечер у лестницы они желали друг другу доброй ночи.

Холли спала плохо, просыпаясь от малейшего шороха. Каждое утро ее продолжало мутить, хотя она и скрывала это от Джека. Впрочем, ему не до ее недомоганий, надеялась она. Джек был полностью поглощен составлением отчета для Парижского комитета и с ней был вежлив, но рассеян.

Так что внешне она оставалась спокойна и долгие часы проводила, работая в саду. Играть с группой она продолжала, а вот занятия в школе прервались из-за наступивших летних каникул, поэтому выезжать Холли стало некуда. Джек как-то раз вытащил ее на чашечку кофе в местное общество, но это было нелегким испытанием. Уроки вождения давали неплохие результаты, и инструктор уже поговаривал о том, чтобы пройти экзамены.

Холли казалось, что Джек всем доволен. Он даже не стал возмущаться по поводу статьи в «Элеганс», когда им прислали журнал. Холли с тревогой следила за реакцией Джека, пока он читал, слегка морщась, историю о том, как они влюбились с первого взгляда.

— Прости, но она прямо-таки вытащила из меня эту историю, — попыталась оправдаться она.

— Пусть тебя это не волнует. Журналисты из всего способны выжать ровно то, что им нужно. — Джек улыбался, но одними губами. — Слава богу, она отстала от меня с просьбами сфотографироваться нагишом.

— Что?!

— Она побывала в Игнасе и пришла к выводу, что я — воплощение Деятельного Мужчины. Боже правый. С тех пор она заваливает меня письмами по электронной почте, предлагает различные фотосессии. Последнее, что я запомнил, была съемка в водопаде.

Холли сглотнула, чувствуя, как загорается лицо.

— Рита Карузо не позволит правде испортить красивую историю, — сухо добавил он.

Холли с усилием сдержалась, чтобы не поморщиться. Впрочем, Джек ничего бы не заметил.

— А теперь я буду Романтическим Джеком. Будем надеяться, что это не подхватит какая-нибудь желтая газета.

Но его надежды не оправдались. Хуже того — кто-то, возможно с подачи Брендена Сегру, связал эту историю с пропавшей наследницей Холли Лэнсинг. И Джек из романтического героя превратился в охотника за приданым.

— Мне так жаль! — говорила Холли, с трудом сдерживая слезы над очередной особо циничной статьей. Им ежедневно присылали из офиса свежие газетные вырезки.

Джек только пожал плечами.

— Камни в наш огород. Это пройдет. — Нахмурившись, он посмотрел на нее. — Ты очень бледная. Из-за этого вздора? Хочешь, поедем в Париж вместе, когда я повезу туда отчет? По крайней мере никакой очередной проныра репортер не застанет тебя здесь одну.

— О… — От разочарования она готова была закричать. — Не думаю, спасибо, Джек. Бегство — не лучший выход. До сих пор ничего хорошего оно мне не приносило. Я лучше останусь здесь.

Она старалась не смотреть на него, чтобы не поддаться искушению броситься в его объятия и умолять о любви.

Его лицо было похоже на маску.

— Как хочешь.

Тишина между ними звенела, как туго натянутая струна.

— Да, я так хочу, — искренне ответила она.

И Джек уехал один.

Не успел Джек уехать, как Холли пожалела о том, что осталась. Но когда из Лондона прислали очередные статьи, она обрадовалась, что читает это одна. Какой-то журналист, явно по заказу Брендена, утверждал, что Холли вела самый распущенный образ жизни с тех пор, как покинула уютный кров Лэнсинг-Миллз.

Статья расстроила Холли, она даже завтракать не стала, а на очередном уроке вождения у нее вдруг закружилась голова, пришлось остановиться и открыть окно.

— Что с вами? — забеспокоился инструктор. Он был очень душевным человеком и предложил немедленно отвезти ее в больницу, не слушая никаких возражений.

В больнице к ее недомоганию отнеслись с некоторой долей насмешки. Предложили сдать анализы и пообещали сообщить результаты через двадцать четыре часа. Но особых сомнений у врачей не было, о чем они и сообщили Холли.