Такая нежная любовь - Эйрена Крокус

* * *

В гарнизон мы прибываем ближе к вечеру. У ворот части нас встречает тот же прапорщик, который был здесь ранее. Я его хорошо запомнила, как и он меня.

По единственному звонку, который он делает, сразу понятно, что нам открыты все пути. Тем более я еще являюсь женой Саши.

Машина плавно проезжает в открытые перед нами ворота и уверенно движется вглубь гарнизона.

— Где мне остановится? — обращается новый водитель отца.

— У пятиэтажки. Нам нужно проехать прямо, а у развилки повернуть налево, — объясняю спокойно.

— Понял.

Мы больше не говорим. Машина продолжает движение, а я не спеша рассматриваю часть. Даже не верится, что месяц назад мы устраивали с Санькой разборки возле крыльца. Магазины, мимо которых мы проезжаем, закрыты. Во дворе никого нет, а качели на детской площадке осторожно колышет ветер.

Жизнь будто замерла в тот день.

Несмотря на то, что в части по-прежнему находились жены военных. Катя поделилась, что половина девушек, конечно, уехали к своим родственникам, а некоторые остались в надежде, что их мужья в скором времени вернутся.

Я тоже хотела верить, что это все закончится, но, судя по ежедневным новостям, ситуация в мире набирала только худшие обороты.

Тысячи невинных людей каждый день погибали без конца. Каждая цифра в сводках, каждый пронзительный рассказ о потерях разрывали мою душу на части. Я чувствовала себя словно в бездонной пропасти, из которой не было видно выхода.

В голове постоянно крутились мысли о том, как много родителей не дождутся своих детей, как много женщин останутся одинокими, как много мечт будет похоронено под грузом войны.

Я чувствовала себя словно в плену у этой реальности, где каждый новый день приносит лишь новые потери. Иногда мне казалось, что я теряю связь с теми радостями, которые раньше наполняли мою жизнь.

Хотя так и было…

Мир менялся, как и менялось окружение вокруг меня.

— Я останусь здесь на пару дней, — сообщаю водителю. — Можешь меня не ждать, и возвращатся.

— Ваш отец попросил, чтобы я был с вами до вашего возвращения, — останавливается возле нужного подъезда и, повернувшись, ждет ответа.

— Держи, — протягиваю ему двадцать тысяч. — Поезжай в гостиницу и будь там. Как нужно будет, я наберу.

— Но…

— Делай так, как я прошу, — перебиваю его основательно.

— Понял, — берет деньги. — Вам нужна помощь с сумкой?

— Нет.

Покинув машину, я забираю вещи и направляюсь внутрь многоэтажки. Где-то горит свет, где-то царит темнота. В любом случае, заселённых квартир стало мало — кажется, их можно пересчитать по пальцам двух рук.

На нашем этаже горит свет, и это вызывает у меня улыбку. Я вспоминаю, как у меня в комнате перегорела лампочка, и Санька втихую украл её отсюда. Потом, конечно, вернул. Но сколько сил было затрачено на тот вечер, на проведение этого маленького плана.

Открываю дверь нашей квартиры и застываю, слушая тишину. Здесь ничего не изменилось. За месяц моего отсутствия всё осталось так, как было брошено в тот роковой день. Одежда Саши всё ещё висит на стуле, а моя шуба, оставшаяся здесь, покоится на вешалке.

Плакать хочется, но я держусь. Держусь из последних сил.

Эта квартира навевает воспоминания, с которыми мне тяжело совладать. Я чувствую, как эмоции накатывают волной, и, несмотря на все старания сдержать их, становится всё сложнее.

Теперь квартира не кажется мне такой ужасной, как по началу нашего заезда. Все происходит с точностью наоборот. Мне в ней уютней находится, чем в доме отца. Здесь все другое и ощущения теплей. Все напоминает о нем, о нас, о том, как все начиналось.

Сняв обувь, я тихо прохожу в спальню и сразу же тянусь за футболкой Саньки. Странно, но она до сих пор хранит в себе его запах, смесь одеколона и его аромата. Это невозможно забыть. Даже спустя столько времени она все еще напоминает о нем. Слезы неожиданно накатываются на глаза, и я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. В этот момент раздается звонок в дверь, и я вздрагиваю от неожиданности.

«Не плачь. Только не плачь!» — шепчу себе и глубоко вдохнув направляясь к двери.

— Добрый вечер, Лиза, — на пороге стоит командир, которого я явно не ожидала увидеть. — Я ненадолго.

— Добрый вечер, проходите.

Держа руки в карманах своей формы, он проходит внутрь и осматривает квартиру. После минутной паузы переключает свой взгляд на меня и делает вдох, после которого начинает свою речь.

— Я не хотел вас расстраивать заранее, Лиза, — тихо произнес он, прикрывая за собой дверь. — Поэтому дождался более точных новостей о судьбе Александра.

Я ждала этих слов слишком долго, поэтому сжав кулаки смотрю в пол.

— Лейтенант Одинцов пропал без вести после начала операции. Рота Александра прикрывала вход роты десантников. Тогда его танк видели подбитым. Затем противник занял эту высоту, а наши, к счастью, смогли её вернуть на следующий день. Но среди живых и раненых лейтенанта Одинцова не оказалось, — делает паузу, а потом снова продолжает.

— Мы думали, что он в плену, и надеялись на обмен при удобной договоренности. Но, как выяснилось позже, в плену его не было.

— А где он? Он что, так и не вышел на связь за весь месяц? — мои глаза топят слезы. Кажется, мой самоконтроль летит к чертям.

— Лиза, все прояснилось, когда пару дней назад наши парни нашли его.

— Нашли? — произношу тихо.

Маленькая надежда вспыхнула, словно спичка, когда я наконец-то подняла взгляд на командира.

— Лиза, мне очень жаль, но Александр погиб. Тело было передано родителям, и похороны состоялись вчера.

Погиб?

Похороны…

Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я пыталась собраться с мыслями, но эта новость словно оборвала нить реальности.

— Я не верю, вы все врете! Вы с кем-то его перепутали — стараюсь говорить уверенно, хотя внутри меня всё рушится.

— Я понимаю, что в это сложно поверить, но это правда. Лиза, в квартире остались его вещи, вы можете их забрать или же мы передадим родителям.

— Я… я не знаю, как это пережить, — трясу головой. — Я не знаю…

— Вам нужно побыть одной. Понимаю. Вот номер родителей, — кладет на тумбу маленький лист, — чтобы узнать, где он захоронен, свяжитесь с ними.

Прежде чем ответить, воскрешаю в голове образ Саши. Черты его лица, тембр, его голос. Глаза, которые смотрели на меня, будто я весь его мир. Он смотрел так, будто он никогда не прошел мимо. А я? А я смогла