Такая нежная любовь - Эйрена Крокус
— Черт, это я виноват, — спохватился Денис, который сидел с Катюшей напротив.
— Нужно срочно застирать холодной водой.
— Видимо, горько переносится, — с шуткой объявил командир.
— Не переживайте, все хорошо! — старалась успокоить я окружающих. — Ничего страшного.
Обменявшись с Санькой взглядами, я осторожно коснулась его губ и направилась с девчонками в уборную, чтобы отстирать пятно.
— Так снимай, быстро застираем, — Катя прикрывает дверь, пока я стаскиваю осторожно белое платье. — Сейчас будет как новое, — включает кран и осторожно смывает красное пятно с ткани.
Я удивлённо смотрю на неё. Признаться, даже не думала, что это реально сработает. Конечно, не идеально, но результат однозначно есть.
— Вот, смотри, — она показывает мне платье, пока я стою в пеньюаре и чулках.
— Отлично, — улыбаюсь слабо. — Знаешь, мне идеально и не нужно. Я к Саше уже хочу вернутся.
— Да ладно, успеешь! У вас вон ещё вся ночь впереди, — подмигивает мне Катюха, и я чувствую, как в груди поднимается волнение.
— Всё равно давай, — говорю, забирая у неё платье.
Стряхнув, осторожно втискиваюсь в белый наряд обратно и смотрюсь в зеркало.
— Давай помогу, — Катя подходит сзади и начинает застёгивать молнию, пока я поправляю платье спереди.
— Ну вот, — указывает на зеркало, когда я снова смотрюсь в него. — Как новое.
— Спасибо, — обнимаю ее и спешу вернутся к Саньке.
— Лиз, за тобой не успеешь, — слышу позади ее смех.
Выхожу в зал и, застыв, не верю своим глазам. Никого нет. Ни Саньки, ни всех остальных.
Это что, шутка?
Смотрю на Машку посреди зала и не могу ничего понять.
— Ой, а где все? — спрашивает Катя, поравнявшись со мной.
— Так они это ушли, — отвечает Машка.
— Как ушли? — срываюсь с места. — Где Саша? Где все?
— Командиру позвонили, сказали, что тревога. Они буквально за три минуты покинули здание и все…
— Ничего не понимаю, что такое тревога? Что это значит?
— Учения, — поясняет Катя. — Проверка боевой готовности. Они же давно ждали. Нужно им позвонить, узнать все.
Катя достает мобильный и набирает Дениса. Я тоже хватаю свой телефон и набираю номер Саньки. Гудки идут, но он не отвечает. По выражению лица Кати понимаю, что у нее такая же ситуация.
— Не берет, — отключаюсь первая.
— Может, и вправду тревога? — тоже отключает вызов и смотрит на меня.
— Что будем делать? — осматриваюсь вокруг.
— Ничего, идем домой, — берет меня за руку и ведет к выходу. — Сегодня уже ничего не изменить. Отдохнём, а завтра все прояснится.
Глава 30
Лиза
Ставлю чайник на плиту и смотрю на часы. Боже, восемь утра. Спрашивается, почему мне не спится? Смотрю на телефон. От Саньки ни единого сообщения. Вот и ответ, почему мне не спится. Я половину ночи проворочалась и из них только два часа поспала.
«Санечка любимый, я переживаю. Перезвони»
Скидываю ему сообщение и, выключив чайник, слышу, как раздается странный стук в дверь.
Это, наверное, он с учения вернулся. Бегу открывать дверь и сразу разочарованно вздыхаю, когда вижу Катю и Варечку.
— Думала, что Саша? — интересуется Катя.
— Привет, если честно, то да. Он еще не звонил. Я переживаю.
— Папа тоже не звонил, — говорит Варя.
— Да, прям пропали где-то, — Катя прижимает малышку к себе и старается улыбнуться, чтобы не выдать волнение. — Мы сырники хотим приготовить, а муки нет. Хочешь с нами в магазин сходить?
Секунду обдумываю ее предложение, а после кивком соглашаюсь.
Захватив телефон, быстро прыгаю в ботинки и накидываю куртку, чтобы не задерживать девчонок на лестничной клетке.
— Ну, идем? — подаю руку Варе, за которую она быстро хватается.
— Идем, — улыбается.
Выходим с дома и не спеша с Катей и Варей идем по заснеженной тропинке. На улице солнышко и, несмотря на минусовую температуру, хочется гулять и наслаждается погодой.
— Сейчас купим муку на сырники и выйдем снеговика лепить. Да?
— Дааа, — смеется Варя. — У нас будет семья снеговиков. Да Лиза? — дергает меня за куртку.
— Да, обязательно. Проходите, — открываю им дверь в магазин и прохожу следом.
Даже не ожидала, что с утра здесь будет столько людей. Жены офицеров оборачивается на нас с Катей и, поздоровавшись, снова отворачиваются. Слегка теряемся, потому что не можем понять, что происходит.
— Что за собрание? — с улыбкой подхожу ближе. — Чего грустные?
— Да вот, — указывает Инга на телевизор. — Послушай, что говорят.
Переключаю все свое внимание на телевизор и внимательно вслушиваюсь в каждое слово:
Прямая речь президента:
«Мною принято решение о проведении специальной военной операции (по защите Д*****). Ее цель — защита людей, которые в течение восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны к******о режима».
— Это что, война? — растеряно смотрю на девчонок, которые стоят в таком же потрясении, как и я.
— Нет, это специальная военная операция, — слышу позади.
— Лиза, не переживай, у вас еще вся жизнь впереди. Как только на Дон**** все наладится, он вернется, — успокаивает меня Катя.
Эти фразы обрушиваются на меня, как волна холодной воды, лишая дыхания. Внутри меня раздается треск, будто что-то хрупкое и дорогое разрушится навсегда.
Как же быстро все изменилось… Теперь он где-то там, вдали, среди чужих людей и чужих забот. В мире, где каждое мгновение может стать последним.
Все наладится? А если нет?
Чувствую, как сердце сжимается от ужаса, и в горле стоит ком, который не удается проглотить. Мысли о том, что он может не вернуться, накрывают меня, как тяжелое одеяло. Я понимаю, что не могу контролировать ничего, кроме своих чувств, и это наполняет меня безысходностью.
— Нужно что-то делать, — поворачиваюсь к Кате. — Это же сумасшествие…
— Лиз, мы ничего не сделаем, нам остается только ждать.
Хочу возразить, но нас перебивает одна из жен офицеров:
— Катя, командир звонил. Просил, чтобы ты подошла к нему с Лизой.
Мельком взглянув на меня, она кивнула и сразу ответила:
— Хорошо, только отведите Варю домой, у меня там сестра, — передает мелкую девчонкам. — Идем Лиза, — берет меня за руку и ведёт за собой. — Узнаем что случилось.
— Не знаешь, почему меня вызывают? — смотрю под ноги, ожидая услышать хоть что-то хорошее.
— Не знаю. Меня попросили с тобой подойти, ты же все слышала, — берет меня под руку, когда тропинка сужается.
— А почему именно тебя?
— Так принято, потому что я председатель женского совета. Хотят тебе что-то сообщить.
Подходим ближе к зданию, и я мгновенно осознаю, в чем дело, когда вижу машину отца.
Черт, похоже, мои просьбы о том, чтобы он оставил меня в покое, не были услышаны.
— Не нравится мне это, — делюсь своими мыслями с Катей.
— Ну,
