Анастасия Эльберг - Сага о князе Гривальде
– Ты доверяешь мне?
Похоже, красавчик не шутил. Не получив ответа, он продолжил:
– Я рассказал достаточно личных вещей – и теперь жду от тебя ответного доверия. Кроме того, не вижу причин тому, чтобы ты мне не доверял. Я хочу помочь тебе. Иначе бы я вернулся с Даной и не оставался бы тут надолго. У меня естьдела .
– Я доверяю тебе, Великий, – проговорил Себастьян, снова опуская глаза.
– Смотри на меня. – И гость приподнял его голову за подбородок. – Я могу зачаровать тебя, но не собираюсь этого делать – и на то у меня есть свои причины. Послушай внимательно, мальчик.
– Да, Великий.
– Я помогу тебе, но мне понадобится и твоя помощь. Ты пойдешь со мной. Как бы все ни повернулось – я хочу, чтобы ты доверял мне. Ты можешь увидеть самые ужасные вещи в двух мирах, но ты не должен бояться, Себастьян. Это нужно тебе и мне. И Изабель. Вероятно, от этого зависит ее жизнь. Ты понял меня?
Себастьян закивал. Хотя ему уже было страшно – а ведь он даже не понимал, о чем идет речь.
– Хорошо. А теперь повтори.
– Я доверяю тебе, Великий. И не буду бояться.
– Молодец. Идем. У нас очень мало времени.
Часть восемнадцатая
– Виргиния до сих пор отказывается от еды?
– Да, мой князь. Я приводил ей человека, но она не открыла мне дверь своей комнаты.
Я поднялся в седло, и Нофар подал мне второй плащ для верховой езды – на случай, если Изабель все же вернется со мной.
– Сегодня я приведу ей кого-нибудь другого, мой князь. Уверен, рано или поздно она поест. Ты не должен волноваться. Молодые вампиры могут умереть голодной смертью, только если рядом не будет еды. Я чувствую, что ее терпение на пределе.
Я рассеянно кивнул, и Нофар ответил вежливой улыбкой. Он был одним из немногих темных эльфов-слуг, которых я привез с собой в замок, и единственный из той компании, кто остался при мне. Я относился к нему больше как к сыну, нежели как к слуге, но по определенным причинам мы держали дистанцию. Все же вампирам не пристало заводить близких отношений с темными эльфами. Ничего хорошего из этого не получилось бы.
– Спасибо. Буду рад, если она все же поест.
– Удачи, мой князь.
Он поклонился и направился в замок: ночь только начиналась, и его ждали дела. А с тех пор, как он приучил себя существовать в темное время суток, дел изрядно прибавилось.
На этот раз мне не пришлось ждать Изабель: она уже сидела на мраморной скамье и внимательно смотрела на дорогу. Она разглядела меня еще издали – полная луна освещала все вокруг – вскочила и вышла из беседки.
– Мой князь. – Изабель перевела дыхание – так, будто недавно преодолела долгий подъем по склону. – Я пришла раньше… ждать было невыносимо! Каждая минута казалась мне вечностью !
Мне тоже. И еще неизвестно, отделяла ли меня эта вечность от счастья или от очередной страшной ошибки.
– Моя госпожа. – Я взял ее руку и поцеловал пальцы. – Сон и солнечный свет не вернули вам разум, хотя я надеялся…
– Я не дремала ни секунды! Как я могла уснуть?.. – Изабель опустила глаза. – Разве все, сказанное мной вчера – пустой звук для вашего уха?
– А были ли мои слова пустым звуком для вашего уха, моя госпожа? – Она попыталась отнять руку, но я до сих пор сжимал ее пальцы. – Ты так просто решишься бросить все? Больше тебе никогда не вернуться к свету, как бы ты этого ни хотела. Ты будешь вечно жить во тьме. Первый век, может, два века жизнь будет радовать тебя, но потом тебе станет скучно. Ты будешь смотреть на то, как стареют смертные, на то, как меняются времена – и ненавидеть себя за то, что помнишь каждую секунду своей жизни. Мы ничего не забываем, Изабель, будь то плохое или хорошее. Нас обманывают, предают, нам причиняют боль – и мы помним это много веков.
– Разве ты причинишь мне боль?.. А если нет, то почему так говоришь? Ведь мы будем рядом… Разве я могу даже мечтать о чем-то большем?.. Посмотри на мое платье. – Изабель отошла и повернулась вокруг своей оси, демонстрируя наряд. – Моя мать шила его как свадебное, и я надела его для тебя. Свадебное платье надевают для любимого мужчины, ведь так?
Если бы я сказал, что почувствовал Виргинию до того, как увидел, это было бы ложью. Я краем глаза уловил движение между стволами деревьев – и через долю секунды она уже стояла рядом с нами. На моей памяти она никогда не пользовалась дарованными вампирам Великой Тьмой умениями, и это привело меня в легкое замешательство… хотя я быстро пришел в себя, поймав ее взгляд. Будь она Незнакомкой, существом, брошенным своим создателем, то именно так смотрела бы на него, если бы все же узнала: отчаяние, боль и ненависть, страшная ненависть, на которую не способен ни один смертный. У нее даже изменилось лицо: мягкие, почти детские черты заострились, на него будто легла холодная маска.
– Что вам нужно? – нарушила тишину Изабель.
– Вот как мы заговорили, смертная сучка?! А что нужно тебе ?! Какое право ты имеешь прикасаться к моему… – На секунду в ее глазах мелькнула нерешительность – наверное, с языка уже готово было сорваться слово «создатель», но она совладала с собой. – К моему мужчине?! Ты действительно думала, что я буду просто сидеть и ждать?! Вот уж нет! Не для того я получила темную жизнь, чтобы меня бросали ради человека !
– Виргиния, прекрати. – Я сделал пару шагов к ней и закрыл Изабель спиной. – Ты должна уйти.
– От красоты твоей девки уже через десять лет не останется и следа. Она превратится в старуху! А ты останешься молодым, и будешь смотреть на то, как она умирает. Ну, а если ты решишь обратить ее… – Виргиния посмотрела на Изабель и холодно улыбнулась ей. – Тебе же хуже. Если она останется смертной, то проживет свои жалкие несколько десятков лет и умрет с мыслями о счастье. А если получит темную жизнь, то когда-нибудь разделит мою судьбу.
Изабель обошла мен и, приблизившись к Виргинии почти вплотную, посмотрела ей в глаза.
– Не говорите так, – сказала она ей. – Вы бессмертны, и когда-нибудь встретите того, кто захочет разделить с вами и радость, и горе. Вы полюбите его всей душой, и он всегда будет рядом, что бы ни произошло. Не лишайте других права на счастье только потому, что кто-то причинил вам боль.
Виргиния рассмеялась ей в лицо.
– Дура! – крикнула она. – Прошло несколько лет с тех пор, как ты научилась говорить и ходить, а ты уже говоришь мне о боли?! Когда ты говоришь, что любишь, а в ответ тишина или упрек – вот что такое боль! Когда существо, которое создало тебя, которое вело за руку, помогало, охраняло от всех опасностей, бросает тебя на милость судьбы – вот что такое боль! Бросает не ради тебе подобного, а ради еды, ради смертного куска мяса , который оно якобы любит! Ты верила ему, полагалась на него, и чем же он отплатил?! Предательством!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});