Эхо неугасшей любви - Мишель Смарт
Как она могла такое забыть?
И как она могла забыть слова, которые прошептал ей Аристидис после похорон?
— Не сдерживай горе, кореlia mou. Если будет очень тяжко, мы с Ниной всегда рядом. Ты наша дочь, и мы тебя любим.
Она быстро замигала, внезапно придя в ужас, — и от слез, которые грозили хлынуть из глаз, и от бури эмоций, какую пробуждали в ней воспоминания.
Следующим лотом стала пара безвкусных пластмассовых подсолнухов. Керен заставила себя вернуться в настоящее и громко зааплодировала, когда какой-то финансист заплатил за них двадцать тысяч евро.
— Ты в порядке? — спросил Яннис, склонившись к ее уху.
Она делано улыбнулась и закивала с притворным воодушевлением.
— Уверена?
Она сжала его руку и, выпустив, захлопала вместе со всеми, когда очередной лот ушел к своему новому владельцу.
— Которая из них Джини Легар? — спросила она, используя любую возможность отвлечься.
— Постарайся не глазеть на нее. Она сидит слева, через два ряда сзади от нас; у нее серебристые волосы и очки в роговой оправе.
Керен выждала немного, потом, не в силах преодолеть любопытство, обернулась. Она сразу поняла, кого Яннис имел в виду; ей захотелось подскочить к его обидчице и влепить ей пощечину.
Собственная бурная реакция на женщину, с которой она даже не была знакома, ее напугала.
— Перестань так откровенно ее разглядывать, — негромко заметил Яннис, снова беря ее за руку.
Глубоко дыша, Керен отвела взгляд и уделила внимание последнему лоту аукциона.
Что ее так возмутило? То, что Джини Легар угрожала перейти к конкурентам? Здесь, как говорится, ничего личного, только бизнес. Яннис и Андреас поговорят с ней и заставят передумать с помощью своего обаяния, знаний и интеллекта, который так хорошо помогал Филипидисам на протяжении нескольких столетий.
Кровь шумела в ушах; у нее закружилась голова, когда она поняла, почему испытывает такую ненависть к незнакомой француженке. Все потому, что она дурачит Янниса, а для Керен такое всегда было не просто бизнесом, а личным делом. Он не раз рассказывал ей о трудных клиентах, и она втайне мечтала отомстить им за него. Однажды он привел к ужину одного особенно противного клиента, и Керен с трудом удержалась, чтобы не плюнуть ему в суп.
Тогда они еще были заодно… ведь раньше они действительно были заодно. Их союз не был идеален, и все у них было чудесно; их несовершенства были всего лишь трудностями, которые следовало преодолевать.
Потом преодоление исчезло, Яннис отвернулся от нее, а любовь, которую они раньше испытывали друг к другу, переросла в ненависть…
Сохранилось лишь крошечное зернышко любви к нему… Оно оставалось даже в ненависти. Рядом с ним зернышко набухло и прорвалось наружу. Они снова были вместе, занимались любовью, и ее чувства к Яннису напитали зернышко, позволив ему снова вырасти.
Разве растущее в ней зернышко не заслуживает того, чтобы снова увидеть лето? Разве они с Яннисом не заслуживают второй попытки? Хотя без него Керен была свободной как птица, она ни разу не испытывала того счастья, какое знала с ним, когда все у них было хорошо.
С другой стороны, страдания в последние несколько месяцев семейной жизни стали для нее самым тяжелым испытанием… Может ли она рискнуть и снова открыться?
Керен наблюдала, как он встал с места; сердце бешено забилось в груди, и внутри все сжалось от предчувствия. Хорошего или плохого? Она сама не знала.
Сумеет ли она снова отдать ему свое сердце? Поверить, что он не отвергнет ее, не повернется к ней спиной? И не попытается снова контролировать ее и запереть в душной клетке?
Сможет ли она поверить, что он хочет вернуть ее ради нее самой?
— Сейчас мы побеседуем с мадам Легар, — негромко сказал Яннис.
Керен вернулась в настоящее и увидела, что к ним подходят Андреас и Пенелопа. Она вздохнула.
— Желаю удачи.
Яннис подмигнул:
— Никакой удачи не потребуется. — Он поцеловал ее в губы и вместе с братом отошел от нее.
— Выпить хочешь? — спросила Пенелопа.
Вздохнув, Керен кивнула, радуясь, что Пен с ней. Если они вместе присутствовали на официальных приемах, то всегда старались сесть рядом и перешучивались украдкой.
Взяв для них у проходившей мимо официантки пару коктейлей «Рассвет на Санторини», Пенелопа подвела ее к круглому столику в углу. Оттуда им было хорошо видно, как Яннис и Андреас беседуют с Джини Легар. Ничто в их жестах и мимике не намекало на напряжение.
Стоило им сесть, как к ним присоединились Нина и ее сестра Ариадна. Керен обрадовалась Ариадне, а та заключила ее в медвежьи объятия.
Нина села рядом с невесткой и крепко взяла ее за руку, как будто боялась отпустить.
— В самом деле хорошо, что ты вернулась, — негромко заметила она, когда Ариадна и Пен углубились в разговор. — Я каждый день молилась за то, чтобы ты вернулась домой.
К горлу Керен подступил ком. Она молча смотрела в голубые глаза Нины, которые унаследовал ее младший сын.
Нина сжала ей руку:
— Сегодня Яннис в первый раз улыбнулся после того, как ты ушла.
— Нина!
Повернувшись, они увидели Аристидиса, который беседовал с группой почетных гостей. Он поманил жену к себе.
Нина еле заметно подмигнула Керен, поцеловала ее в щеку и направилась к мужу.
Керен придвинула стул ближе к Пенелопе и стала слушать, о чем они разговаривают. Потом Ариадна ушла, чтобы пообщаться с другими, и оставила их одних с парой новых коктейлей.
— Как по-твоему, у них все проходит нормально? — Керен кивнула в сторону Янниса и Андреаса, которые по-прежнему разговаривали с Джини Легар.
Пен задумчиво прищурилась:
— Похоже, они все расслаблены.
Вдруг Джини запрокинула голову и громко расхохоталась.
Керен посмотрела на Пенелопу, обеим стало смешно.
Они возобновили беседу; им всегда было легко разговаривать. Как будто они и не расставались. Вскоре Пен начала вводить ее в курс местных дел, рассказывая, что произошло на Агоне после ее отъезда. Керен не очень любила сплетни, но Пен была такой занимательной собеседницей, что ради нее она делала исключение.
Пока она услаждала ее слух, Керен все время поглядывала на Янниса, который стоял на противоположной стороне двора. Беседа братьев с Джини Легар не прекращалась, и все же каждый раз, как она смотрела на него, Яннис как будто чувствовал ее взгляд и тут же поворачивался к ней. Несмотря на разделявшее их расстояние, его взгляд воспламенял ее, и ей приходилось заставлять себя слушать болтовню Пен, а не мечтать о том, что будет,
