Внебрачный сын Миллиардера - Арина Громова
Ха. Заперлась в комнате, а про балкон явно забыла.
Я распахнул стеклянные двери, вышел на просторную площадку и осмотрелся по сторонам. Глянул вниз, оценил обстановку. Вообще, давно я так не практиковался. Последний раз еще когда был в детдоме. Там часто карабкались по стенам, по выступам, влезали в окна. Но с тех пор прошло много лет.
Дьявол раздери, если бы кто-то сказал мне, что я займусь чем-то подобным, я бы послал этого безумца в пекло. Но я не мог поступить иначе, не видел иного выбора. Мне нужно поговорить с Анной. Лицом к лицу, а не через дверь.
Я взялся за железный поручень и перемахнул за витую ограду, которая окружала балкон. От соседней площадки меня отделяло лишь несколько метров. Правда, преодолеть их пришлось по узкому бортику, но это едва ли могло меня остановить. Тормоза отказали напрочь. Я продвигался вперед быстро, карабкался по стене как в тот далекий период, когда был мальчишкой. Под конец подошва ботинка подвела, скользнула по выступу. Перемещаться в кроссовках было гораздо удобнее, но про удобство я думал меньше всего, когда начинал это безумное предприятие.
Я ухватился за ограду балкона буквально в последний момент.
Черт, надо больше тренироваться. Совсем закостенел.
Я подтянулся и приготовился двинуться дальше, как вдруг дверь сама распахнулась и на балкон вышла Аня.
– Рустам? – пораженно пробормотала она.
Как же сильно округлились ее глаза. Как распахнулись губы. Изумленный возглас вырвался из горла.
– Ты что творишь? – выдала моя девочка. – Здесь же очень высоко. Ужас. Да что на тебя нашло?
– Я просто хочу поговорить.
Перемахнул через ограду и двинулся к ней, подступил вплотную. Я накрыл ладонями ее дрожащие плечи.
– Аня, дай мне шанс, – отчеканил, глядя в ее сверкающие глаза. – Клянусь, я сделаю все, чтобы ты никогда об этом не пожалела.
– Рустам, – выдохнула она и отрицательно качнула головой. – Ничего не получится.
– Почему?
– Потому что ты никогда меня не слушаешь.
Она улыбнулась. Печально. С какой-то необъяснимой, но четко уловимой горечью, а у меня внутри засаднило, царапнуло, заскрежетало. Я и сам не способен был пояснить собственные чувства. Вообще, не привык придавать значение смутным ощущением, но тут перемкнуло. Я видел, что свернул не туда. Нужно срочно исправлять все. А как? Ни единой четкой мысли не возникало. Чутье подсказывало, я на самом краю, едва держусь. Один шаг не туда – и все пропало. Только логикой пояснить происходящее я не мог, не улавливал проблему. Просто понимал, что моя женщина от меня ускользает, как песок проскальзывает сквозь пальцы. Да, сейчас я держу ее, накрываю ладонями хрупкие плечи, но в реальности у меня над ней нет никакой власти. Если захочет, если решит так, то уйдет, а я не сумею ни задержать, ни принудить. И тогда что дальше? Я навсегда ее потеряю. О таком и размышлять не хотелось, однако я чуял, подобный расклад неизбежен. Если только я не найду путь заставить ее меня простить.
Заставить? Дьявол, пожалуй, это не самый верный подход в такой ситуации. Убедить? Показать, как сильно она во мне ошибается? Пусть поймет, что мне можно доверять, что я никогда не предам, не обману надежды.
– Я изменюсь, – сказал твердо.
– Рустам, – пробормотала она и дернулась, постаралась избавиться от моих рук, сбросить ладони. – Это невозможно. Даже сейчас ты слышишь только себя.
– Валяй.
Отстранился и поднял руки так, будто добровольно в плен сдавался.
– Что нужно? – спросил прямо. – Говори. Я все сделаю.
– Мне кажется, ты не понимаешь.
– Так объясни.
– Люди не меняются, – ее глаза заблестели, и она прикрыла глаза. – Может, это и хорошо. Твой характер помогает тебе пробиваться в бизнесе. Да и в жизни ты обязательно найдешь свою женщину. Ту, которая примет твою природу.
– Да что несешь? – сорвался. – Зачем мне другая женщина?
Аня прошла мимо, взялась за поручень балкона, застыла у витой ограды и смотрела вдаль, размышляла о чем-то. А я двинулся следом, но даже не решался ее коснуться. Чувства раздирали сознание в клочья. Я впервые не представлял, как поступить. Я всегда привык действовать жестко, тянуло и тут разрулить ситуацию подобным образом, однако чутье удерживало от опрометчивых поступков.
Я косячил достаточно. Еще немного – она точно меня не простит. Рисковать здесь нельзя. Я допустил много ошибок. Нельзя себя еще глубже закапывать.
Такая ирония. В бизнесе мне и правда было все гораздо понятнее. И да, там я не всегда мог объяснить, почему стоит продать одни акции и купить другие, но четко разбирал, куда двигаться дальше и как, на какую компанию ставить в итоге.
А тут… сплошная загадка. Видел одно: принуждать мою девочку нельзя. Ломать тоже не вариант. Не тот у нее характер. Взбрыкнет. Гордая она. Не потерпит давления.
Черт, если бы вломиться в ее сердце было также легко, как на этот балкон. А впрочем, я чувствовал, что проник глубоко. И пусть она отрицает, пусть отказывается давать шанс. Я там. В ее душе, в разуме. Никаких сомнений не возникало.
– Аня, – приблизился к ней и стиснул кулаки, из последних сил удерживал себя от порывистых поступков. – Разве ты сама не хочешь дать нам эту возможность?
– Разбитую чашку не склеить, – тихо обронила она. – Когда отношения дают такую глубокую трещину, ничего нельзя исправить.
– Кто сказал?
– Рустам, – опять качнула головой, явно собиралась продолжить, но закусила губу и промолчала.
– Что? – нахмурился я и потребовал: – Скажи.
– Ты не умеешь признавать поражения. Но это другое. Понимаешь? Так просто сложилось. Никто не виноват.
– Ошибаешься.
Я подался вперед и сжал ограду, взялся за поручень рядом с ее дрожащими ладонями, стиснул железо так, что костяшки побелели.
Шумно втянул воздух, почти коснулся лицом ее затылка.
Дьявол, как же она пахнет. Как же я по ней голоден. Во всех смыслах. Истосковался. Внутри все выламывает от дикой потребности коснуться, пройтись губами по коже, покрыть поцелуями. Сжать, сдавить. Взять. И ласкать. Да, до чего же тянет ласкать мою девочку. Одержимо. Безумно. Всеми доступными способами.
– Я
